Но ведь груз нужно
иметь, а иметь груз - значит иметь торговлю, а выгодная торговля - это
свободная торговля, при которой любой корабль может лететь куда ему
вздумается, и не опасаться всяких там таможенных глупостей и районов с
ограниченным доступом! Свобода! И вот тебя уже засосало - ты по уши увяз в
политике. Что до меня, так я начал с того, что потихонечку пробивал
"продолжительные перевозки" - добиваясь того, чтобы во время перевозок
между тремя планетами пошлина не взималась дважды. И конечно же, это
оказалось в программе мистера Бонфорта. Одно тянуло за собой другое, и вот
я уже шкипер его яхты на протяжении последних шести лет, а заодно
представляю в Ассамблее своих товарищей по профессии в полном соответствии
с их желаниями. - Он вздохнул. - Впрочем я и сам-то не понимаю, как все
это произошло.
- Так значит вы собираетесь бросать все это? Вы, конечно, не стали
выставлять свою кандидатуру на переизбрание?
Он непонимающе уставился на меня.
- Что? Да ведь тот, кто не занимается политикой, просто не живет
по-настоящему...
- Но ведь вы сами сказали...
- Я знаю, что я сказал. Да, политика трудное и иногда грязное
занятие, она требует от человека полной отдачи и тщательной проработки
всех деталей. Но она же - единственный спорт для взрослых людей. Все
остальные игры - для детей, абсолютно все. - Он поднялся. - Ну, мне пора.
- О, посидите еще.
- Не могу. Завтра мне предстоит помогать Роджу в Ассамблее. Я вообще
напрасно задержался у вас.
- Вот как? А я и не знал. - Я знал, что нынешняя Ассамблея перед
роспуском должна собраться в последний раз, чтобы утвердить временное
правительство. Но я как-то не задумывался об этом. Это было совершенно
рутинным и формальным событием, вроде утверждения состава кабинета
Императором. - Так он сам решил взяться за это?
- Нет. Но можете не беспокоиться. Родж извинится перед Ассамблеей за
ваше, я имею в виду его отсутствие и попросит принять его полномочия без
возражений. Затем он зачитает речь Верховного Министра при вступлении на
пост - Билл как раз сейчас пишет ее. Затем, уже от собственного имени, он
предложит утвердить состав правительства. Подождет. Возражений не
последует. Голосование. Принято единогласно - и все стремглав разбегаются
по домам и начинают сулить своим избирателям по две женщины в каждой
постели и по сотне империалов каждый понедельник. Рутина. - И добавил. -
Ах да! Потом еще несколько членов Партии Человечества в знак своей
симпатии пошлют корзину с цветами, которая ослепит всех своим лицемерным
сиянием. Конечно, с большим удовольствием они бы послали цветы на похороны
Бонфорта. - Он нахмурился.
- Неужели это в самом деле так просто? А что если Ассамблея не примет
полномочий Роджа? Я думал, что в Ассамблеи нельзя выступать от чьего-то
имени.
- Вообще-то это так. Или являйся сам, или тебе не очень-то и нужно.
Но тут все дело в парламентской механике. Если они ни примут его
полномочий завтра, то просто придется подождать, пока они созреют и
проголосуют единогласно, чтобы получить возможность начать гипнотизировать
своих избирателей. В общем-то эта Ассамблея и так мертва, как приведение
Цезаря, но ее нужно похоронить конституционно.
- Хорошо. Но предположим все-таки, что какой-нибудь идиот будет
против?
- Таких не найдется. В противном случае наступил бы конституционный
кризис. Но этого не произойдет.
Некоторое время мы оба молчали. Дэк как будто и не собирался уходить.
- Дэк, а если я сам появлюсь на Ассамблее и прочитаю речь, то намного
ли облегчит это дело?
- Что? Но ведь я думал, что все решено. Ведь вы решили, что
появляться публично больше не следует, если не возникнет крайней
необходимости. В принципе я согласен с вами. Это старая басня о лисице и
кувшине.
- Да, но ведь в этом нет ничего опасного. Все роли распределены
заранее, все расписано как по нотам. Может ли случиться так, что возникнет
неожиданная ситуация, с которой я не смогу совладать?
- Нет. Правда после речи вы по правилам должны были бы выступить
перед корреспондентами, но я думаю, что ваше недавнее заболевание будет
вполне уважительной причиной не делать этого. Мы можем вывести вас оттуда
через аварийный выход и тем самым полностью оградить от встречи с
представителями прессы. - Он усмехнулся. - Конечно, никогда нельзя
исключать возможность того, что какой-нибудь безумец пронесет с собой на
галерею для посетителей оружие... мистер Бонфорт обычно так и называл ее:
"галерея для стрельбы по живым мишеням", особенно после того, как его
ранили оттуда.
Я вдруг почувствовал сильную боль в ноге.
- Вы что, пытаетесь напугать меня?
- Нет.
- В таком случае это довольно забавный способ придать мне храбрости.
Дэк, будьте откровенны. Вы хотите, чтобы я выступил завтра? Или нет?
- Конечно хочу! А иначе с чего бы мне торчать тут у вас, когда и так
дел невпроворот? Ради того, что почесать язык?
Спикер ударил в гонг, капеллан прочитал молитву, в которой были
тщательно обойдены все возможные религиозные различия - и наступила
тишина. Пустовало более половины депутатских мест, зато на галерее кишмя
кишели туристы.
Звук церемониального гонга разнесся по залу, многократно усиленный с
помощью электроники. Затем его сменил традиционный стук в дверь. Пристав
со своей дубиной устремился туда. Трижды Император требовал, чтобы его
впустили и трижды ему было отказано. Тогда он попросил парламент, чтобы
его впустили, ему было позволено войти. Пока Виллем не вошел и не занял
своего места позади стола спикера, мы все стояли. Он был в мундире
Верховного Адмирала и пришел один, не сопровождаемый никем.
После этого я сунул свой жезл подмышку и, встав со своего места в
первом ряду, прочитал свою речь, обращаясь в основном к спикеру и
совершенно не обращая внимания на короля, как будто его здесь и не было.
Это была не та речь, которую написал Корисмен. Та речь отправилась в
помойку, как только я пробежал ее глазами. Билл написал обычную рекламную
речь, годную лишь для избирательной кампании; здесь это не годилось.
Моя речь была короткой и нейтральной. Я составил ее, пользуясь
материалами других выступлений Бонфорта, и особенно одной из его речей,
произнесенной по довольно сходному поводу. В ней я горой встал за все
хорошее, за хорошую погоду и за то, чтобы все так же любили друг друга,
как мы добрые демократы, любим своего монарха, а он любит нас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54
иметь, а иметь груз - значит иметь торговлю, а выгодная торговля - это
свободная торговля, при которой любой корабль может лететь куда ему
вздумается, и не опасаться всяких там таможенных глупостей и районов с
ограниченным доступом! Свобода! И вот тебя уже засосало - ты по уши увяз в
политике. Что до меня, так я начал с того, что потихонечку пробивал
"продолжительные перевозки" - добиваясь того, чтобы во время перевозок
между тремя планетами пошлина не взималась дважды. И конечно же, это
оказалось в программе мистера Бонфорта. Одно тянуло за собой другое, и вот
я уже шкипер его яхты на протяжении последних шести лет, а заодно
представляю в Ассамблее своих товарищей по профессии в полном соответствии
с их желаниями. - Он вздохнул. - Впрочем я и сам-то не понимаю, как все
это произошло.
- Так значит вы собираетесь бросать все это? Вы, конечно, не стали
выставлять свою кандидатуру на переизбрание?
Он непонимающе уставился на меня.
- Что? Да ведь тот, кто не занимается политикой, просто не живет
по-настоящему...
- Но ведь вы сами сказали...
- Я знаю, что я сказал. Да, политика трудное и иногда грязное
занятие, она требует от человека полной отдачи и тщательной проработки
всех деталей. Но она же - единственный спорт для взрослых людей. Все
остальные игры - для детей, абсолютно все. - Он поднялся. - Ну, мне пора.
- О, посидите еще.
- Не могу. Завтра мне предстоит помогать Роджу в Ассамблее. Я вообще
напрасно задержался у вас.
- Вот как? А я и не знал. - Я знал, что нынешняя Ассамблея перед
роспуском должна собраться в последний раз, чтобы утвердить временное
правительство. Но я как-то не задумывался об этом. Это было совершенно
рутинным и формальным событием, вроде утверждения состава кабинета
Императором. - Так он сам решил взяться за это?
- Нет. Но можете не беспокоиться. Родж извинится перед Ассамблеей за
ваше, я имею в виду его отсутствие и попросит принять его полномочия без
возражений. Затем он зачитает речь Верховного Министра при вступлении на
пост - Билл как раз сейчас пишет ее. Затем, уже от собственного имени, он
предложит утвердить состав правительства. Подождет. Возражений не
последует. Голосование. Принято единогласно - и все стремглав разбегаются
по домам и начинают сулить своим избирателям по две женщины в каждой
постели и по сотне империалов каждый понедельник. Рутина. - И добавил. -
Ах да! Потом еще несколько членов Партии Человечества в знак своей
симпатии пошлют корзину с цветами, которая ослепит всех своим лицемерным
сиянием. Конечно, с большим удовольствием они бы послали цветы на похороны
Бонфорта. - Он нахмурился.
- Неужели это в самом деле так просто? А что если Ассамблея не примет
полномочий Роджа? Я думал, что в Ассамблеи нельзя выступать от чьего-то
имени.
- Вообще-то это так. Или являйся сам, или тебе не очень-то и нужно.
Но тут все дело в парламентской механике. Если они ни примут его
полномочий завтра, то просто придется подождать, пока они созреют и
проголосуют единогласно, чтобы получить возможность начать гипнотизировать
своих избирателей. В общем-то эта Ассамблея и так мертва, как приведение
Цезаря, но ее нужно похоронить конституционно.
- Хорошо. Но предположим все-таки, что какой-нибудь идиот будет
против?
- Таких не найдется. В противном случае наступил бы конституционный
кризис. Но этого не произойдет.
Некоторое время мы оба молчали. Дэк как будто и не собирался уходить.
- Дэк, а если я сам появлюсь на Ассамблее и прочитаю речь, то намного
ли облегчит это дело?
- Что? Но ведь я думал, что все решено. Ведь вы решили, что
появляться публично больше не следует, если не возникнет крайней
необходимости. В принципе я согласен с вами. Это старая басня о лисице и
кувшине.
- Да, но ведь в этом нет ничего опасного. Все роли распределены
заранее, все расписано как по нотам. Может ли случиться так, что возникнет
неожиданная ситуация, с которой я не смогу совладать?
- Нет. Правда после речи вы по правилам должны были бы выступить
перед корреспондентами, но я думаю, что ваше недавнее заболевание будет
вполне уважительной причиной не делать этого. Мы можем вывести вас оттуда
через аварийный выход и тем самым полностью оградить от встречи с
представителями прессы. - Он усмехнулся. - Конечно, никогда нельзя
исключать возможность того, что какой-нибудь безумец пронесет с собой на
галерею для посетителей оружие... мистер Бонфорт обычно так и называл ее:
"галерея для стрельбы по живым мишеням", особенно после того, как его
ранили оттуда.
Я вдруг почувствовал сильную боль в ноге.
- Вы что, пытаетесь напугать меня?
- Нет.
- В таком случае это довольно забавный способ придать мне храбрости.
Дэк, будьте откровенны. Вы хотите, чтобы я выступил завтра? Или нет?
- Конечно хочу! А иначе с чего бы мне торчать тут у вас, когда и так
дел невпроворот? Ради того, что почесать язык?
Спикер ударил в гонг, капеллан прочитал молитву, в которой были
тщательно обойдены все возможные религиозные различия - и наступила
тишина. Пустовало более половины депутатских мест, зато на галерее кишмя
кишели туристы.
Звук церемониального гонга разнесся по залу, многократно усиленный с
помощью электроники. Затем его сменил традиционный стук в дверь. Пристав
со своей дубиной устремился туда. Трижды Император требовал, чтобы его
впустили и трижды ему было отказано. Тогда он попросил парламент, чтобы
его впустили, ему было позволено войти. Пока Виллем не вошел и не занял
своего места позади стола спикера, мы все стояли. Он был в мундире
Верховного Адмирала и пришел один, не сопровождаемый никем.
После этого я сунул свой жезл подмышку и, встав со своего места в
первом ряду, прочитал свою речь, обращаясь в основном к спикеру и
совершенно не обращая внимания на короля, как будто его здесь и не было.
Это была не та речь, которую написал Корисмен. Та речь отправилась в
помойку, как только я пробежал ее глазами. Билл написал обычную рекламную
речь, годную лишь для избирательной кампании; здесь это не годилось.
Моя речь была короткой и нейтральной. Я составил ее, пользуясь
материалами других выступлений Бонфорта, и особенно одной из его речей,
произнесенной по довольно сходному поводу. В ней я горой встал за все
хорошее, за хорошую погоду и за то, чтобы все так же любили друг друга,
как мы добрые демократы, любим своего монарха, а он любит нас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54