Родж на листе
бумаги что-то напряженно подсчитывал по одному ему понятным формулам. В
данное время более дюжины электронных мозгов по всей Солнечной Системе
было занято теми же самыми подсчетами, но Родж предпочитал свои
собственные. Однажды он мне сказал, что может просто пройтись по
избирательному округу "вынюхивая" окружающих, а затем определить
количество голосов, отданных за наших кандидатов с точностью до двух
процентов. И я думаю, что это правда.
Док Кэнек сидел позади всех, сложив руки на животе и расслабившись,
как червяк. Пенни сновала взад и вперед по комнате, то что-то нервно
сгибая руками, то что-то разгибая. Кроме того, она обеспечивала нас
напитками. На меня и мистера Бонфорта она старалась не смотреть.
До сих пор мне ни разу не приходилось бывать на вечере, посвященном
выборам. Оказывается, такой вечер пронизан теплым, странным чувством
удовлетворения от усталости. Все, что можно, уже сделано и теперь даже не
имеет особого значения результат голосования; с вами ваши друзья, вами не
владеет никакое беспокойство или угнетение, только всеобщая приподнятость.
Не знаю, проводил ли я когда-нибудь время столь же приятно, как в
этот вечер.
Родж поднял голову, взглянул сначала на меня, затем на мистера
Бонфорта.
- Континент колеблется. Американцы пробуют воду ногой, прежде чем
встать на нашу сторону. Их волнует только один вопрос: "Глубоко или нет?".
- Родж, вы можете сделать прогноз?
- Пока нет. О, мы конечно имеем достаточно мест в Великой Ассамблее,
но их количество может колебаться на дюжину в ту или другую сторону. - Он
поднялся. Пойду-ка я прошвырнусь к ребятам.
Вообще-то следовало пойти мне, поскольку я был мистером Бонфортом. В
ночь выборов глава партии непременно должен появиться в штаб-квартире. Но
я там до сих пор ни разу не был, поскольку это как раз было таким местом,
где мою игру могли раскусить. Во время кампании под предлогом "болезни";
сегодня просто не стоило рисковать, поэтому вместо меня и пошел Родж,
чтобы пожимать руки, улыбаться налево и направо и разрешать девочкам, на
тонкие плечи которых легла вся тяжесть бумажной работы во время кампании,
вешаться себе на шею и всхлипывать от умиления. - Вернусь примерно через
час.
Даже эта вечеринка должна была состояться там внизу, и приглашен на
нее должен был быть весь наш персонал, особенно Джимми Вашингтон. В этом
случае пришлось бы лишить мистера Бонфорта возможности участвовать в ней.
Но они, впрочем, наверняка тоже праздновали. Я встал.
- Родж, я спущусь вместе с тобой и поблагодарю Джимми и его гарем.
- Что? Может вам этого лучше не делать?
- Но ведь я должен сделать это, не так ли? И к тому же в этом нет
ничего опасного для нас. - Я повернулся к мистеру Бонфорту. - Как вы
считаете, сэр?
- Я обязательно сходил бы к ним.
Мы спустились на лифте вниз, прошли по целой веренице пустынных
помещений, и наконец, миновав кабинет Пенни, попали в самый настоящий
бедлам. Стереоприемник включен на полную мощность, на полу валялся всякий
мусор; а все присутствующие пили, курили и делали и то и другое
одновременно. Даже в руке у Джимми был стакан, держа который он слушал
сообщения о ходе голосования. Он не выпил ни глотка - он вообще не пил и
не курил. Наверняка кто-то просто всучил ему стакан. Джимми всегда умел
удачно вписаться в любую компанию.
Я в сопровождении Роджа обошел присутствующих и добрался до Джимми. Я
тепло поблагодарил его и извинился за то, что чувствую себя совершенно
разбитым и поэтому собираюсь удалиться к себе и прилечь. Я попросил Джимми
извиниться перед присутствующими от моего имени.
- Хорошо, сэр. Вам действительно следует подумать и о себе, господин
министр.
Я вернулся наверх, а Родж отправился дальше, поздравлять остальных.
Когда я вошел в комнату, Пенни прижала палец к губам, делая мне знак
не шуметь. Бонфорт, казалось, заснул и поэтому стерео приглушили. Дэк
по-прежнему сидел у приемника, нанося на лист бумаги все новые цифры.
Кэнек сидел совершенно неподвижно. Он только кивнул мне и приветственным
жестом поднял свой стакан.
Пенни налила мне порцию скотча с водой и я, взяв стакан в руку, вышел
на балкон. Ночь уже насупила и по часам и на самом деле, и в небе нависла
почти полная Земля, окруженная россыпями звезд. Я увидел Северную Америку
и, чтобы успокоиться, попытался на глаз определить дыру, которую покинул
всего несколько месяцев назад.
Через некоторое время я вернулся в комнату. Ночь на Луне - слишком
впечатляющее зрелище. Родж вернулся незадолго до меня и не говоря ни
слова, снова засел за свои вычисления.
Наступал критический момент и все притихли, чтобы дать возможность
Дэку и Роджу продолжать работу. И мы все довольно долго сидели в полном
молчании, пока наконец Родж не отодвинулся от стола.
- Вот и все, шеф, - сказал он, не оборачиваясь. - Мы своего добились.
Большинство примерно на семь мест, скорее всего на девятнадцать, а
возможно, что и на тридцать.
После недолгого молчания Бонфорт тихо спросил:
- Ты уверен?
- Абсолютно. Пенни, переключи на другой канал и посмотрим, что там
происходит.
Я подошел к Бонфорту и сел с ним рядом. Говорить я не мог. Он
дотянулся до меня и похлопал по руке чисто отеческим жестом, а затем мы
снова уставились на экран.
- ...сомнений в этом нет. Восемь электронных мозгов сказали: "Да".
Кориек сказал: "Возможно". Партия Экспансионистов одержала решительную
победу... - Пенни переключила на другой канал.
- ...остается на своем посту еще на пять лет. Мистер Квирога
отказывается дать какие-либо комментарии, но его генеральный представитель
в Нью-Чикаго заявил, что нынешнюю ситуацию нельзя до...
Родж встал и направился к фону. Пенни полностью выключила звук.
Диктор продолжал шевелить губами - скорее всего он повторял то же, что мы
уже слышали.
Родж вернулся и Пенни снова включила звук. Диктор еще некоторое время
говорил, затем замолчал и кто-то передал ему листок бумаги. Он прочитал
его и на лице у него засияла широченная улыбка.
- Друзья и сограждане, сейчас вы увидите выступление Верховного
Министра!
И на экране появилась запись моей победной речи.
Я сидел, упиваясь ею; во мне смешались самые разнообразные чувства,
но все они были приятными. Я немало потрудился над этой речью и сознавал
это. Я выглядел усталым, распаренным и уверенно торжествующим. В общем,
все было как надо.
Я как раз дошел до места: "Так давайте же все вместе двинемся вперед,
неся с собой свободу для всех.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54
бумаги что-то напряженно подсчитывал по одному ему понятным формулам. В
данное время более дюжины электронных мозгов по всей Солнечной Системе
было занято теми же самыми подсчетами, но Родж предпочитал свои
собственные. Однажды он мне сказал, что может просто пройтись по
избирательному округу "вынюхивая" окружающих, а затем определить
количество голосов, отданных за наших кандидатов с точностью до двух
процентов. И я думаю, что это правда.
Док Кэнек сидел позади всех, сложив руки на животе и расслабившись,
как червяк. Пенни сновала взад и вперед по комнате, то что-то нервно
сгибая руками, то что-то разгибая. Кроме того, она обеспечивала нас
напитками. На меня и мистера Бонфорта она старалась не смотреть.
До сих пор мне ни разу не приходилось бывать на вечере, посвященном
выборам. Оказывается, такой вечер пронизан теплым, странным чувством
удовлетворения от усталости. Все, что можно, уже сделано и теперь даже не
имеет особого значения результат голосования; с вами ваши друзья, вами не
владеет никакое беспокойство или угнетение, только всеобщая приподнятость.
Не знаю, проводил ли я когда-нибудь время столь же приятно, как в
этот вечер.
Родж поднял голову, взглянул сначала на меня, затем на мистера
Бонфорта.
- Континент колеблется. Американцы пробуют воду ногой, прежде чем
встать на нашу сторону. Их волнует только один вопрос: "Глубоко или нет?".
- Родж, вы можете сделать прогноз?
- Пока нет. О, мы конечно имеем достаточно мест в Великой Ассамблее,
но их количество может колебаться на дюжину в ту или другую сторону. - Он
поднялся. Пойду-ка я прошвырнусь к ребятам.
Вообще-то следовало пойти мне, поскольку я был мистером Бонфортом. В
ночь выборов глава партии непременно должен появиться в штаб-квартире. Но
я там до сих пор ни разу не был, поскольку это как раз было таким местом,
где мою игру могли раскусить. Во время кампании под предлогом "болезни";
сегодня просто не стоило рисковать, поэтому вместо меня и пошел Родж,
чтобы пожимать руки, улыбаться налево и направо и разрешать девочкам, на
тонкие плечи которых легла вся тяжесть бумажной работы во время кампании,
вешаться себе на шею и всхлипывать от умиления. - Вернусь примерно через
час.
Даже эта вечеринка должна была состояться там внизу, и приглашен на
нее должен был быть весь наш персонал, особенно Джимми Вашингтон. В этом
случае пришлось бы лишить мистера Бонфорта возможности участвовать в ней.
Но они, впрочем, наверняка тоже праздновали. Я встал.
- Родж, я спущусь вместе с тобой и поблагодарю Джимми и его гарем.
- Что? Может вам этого лучше не делать?
- Но ведь я должен сделать это, не так ли? И к тому же в этом нет
ничего опасного для нас. - Я повернулся к мистеру Бонфорту. - Как вы
считаете, сэр?
- Я обязательно сходил бы к ним.
Мы спустились на лифте вниз, прошли по целой веренице пустынных
помещений, и наконец, миновав кабинет Пенни, попали в самый настоящий
бедлам. Стереоприемник включен на полную мощность, на полу валялся всякий
мусор; а все присутствующие пили, курили и делали и то и другое
одновременно. Даже в руке у Джимми был стакан, держа который он слушал
сообщения о ходе голосования. Он не выпил ни глотка - он вообще не пил и
не курил. Наверняка кто-то просто всучил ему стакан. Джимми всегда умел
удачно вписаться в любую компанию.
Я в сопровождении Роджа обошел присутствующих и добрался до Джимми. Я
тепло поблагодарил его и извинился за то, что чувствую себя совершенно
разбитым и поэтому собираюсь удалиться к себе и прилечь. Я попросил Джимми
извиниться перед присутствующими от моего имени.
- Хорошо, сэр. Вам действительно следует подумать и о себе, господин
министр.
Я вернулся наверх, а Родж отправился дальше, поздравлять остальных.
Когда я вошел в комнату, Пенни прижала палец к губам, делая мне знак
не шуметь. Бонфорт, казалось, заснул и поэтому стерео приглушили. Дэк
по-прежнему сидел у приемника, нанося на лист бумаги все новые цифры.
Кэнек сидел совершенно неподвижно. Он только кивнул мне и приветственным
жестом поднял свой стакан.
Пенни налила мне порцию скотча с водой и я, взяв стакан в руку, вышел
на балкон. Ночь уже насупила и по часам и на самом деле, и в небе нависла
почти полная Земля, окруженная россыпями звезд. Я увидел Северную Америку
и, чтобы успокоиться, попытался на глаз определить дыру, которую покинул
всего несколько месяцев назад.
Через некоторое время я вернулся в комнату. Ночь на Луне - слишком
впечатляющее зрелище. Родж вернулся незадолго до меня и не говоря ни
слова, снова засел за свои вычисления.
Наступал критический момент и все притихли, чтобы дать возможность
Дэку и Роджу продолжать работу. И мы все довольно долго сидели в полном
молчании, пока наконец Родж не отодвинулся от стола.
- Вот и все, шеф, - сказал он, не оборачиваясь. - Мы своего добились.
Большинство примерно на семь мест, скорее всего на девятнадцать, а
возможно, что и на тридцать.
После недолгого молчания Бонфорт тихо спросил:
- Ты уверен?
- Абсолютно. Пенни, переключи на другой канал и посмотрим, что там
происходит.
Я подошел к Бонфорту и сел с ним рядом. Говорить я не мог. Он
дотянулся до меня и похлопал по руке чисто отеческим жестом, а затем мы
снова уставились на экран.
- ...сомнений в этом нет. Восемь электронных мозгов сказали: "Да".
Кориек сказал: "Возможно". Партия Экспансионистов одержала решительную
победу... - Пенни переключила на другой канал.
- ...остается на своем посту еще на пять лет. Мистер Квирога
отказывается дать какие-либо комментарии, но его генеральный представитель
в Нью-Чикаго заявил, что нынешнюю ситуацию нельзя до...
Родж встал и направился к фону. Пенни полностью выключила звук.
Диктор продолжал шевелить губами - скорее всего он повторял то же, что мы
уже слышали.
Родж вернулся и Пенни снова включила звук. Диктор еще некоторое время
говорил, затем замолчал и кто-то передал ему листок бумаги. Он прочитал
его и на лице у него засияла широченная улыбка.
- Друзья и сограждане, сейчас вы увидите выступление Верховного
Министра!
И на экране появилась запись моей победной речи.
Я сидел, упиваясь ею; во мне смешались самые разнообразные чувства,
но все они были приятными. Я немало потрудился над этой речью и сознавал
это. Я выглядел усталым, распаренным и уверенно торжествующим. В общем,
все было как надо.
Я как раз дошел до места: "Так давайте же все вместе двинемся вперед,
неся с собой свободу для всех.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54