конец Советской империи, возвращение индустрии и
торговли Запада ведущего места в мире, и при этом многие станут
очень-очень богатыми людьми. Так вот, Замбендорф, вы можете попасть в этот
клуб - очень закрытый клуб. То, чего вы добились раньше, не идет ни в
какое сравнение. Здесь настоящая сокровищница, здесь подлинное богатство.
- А как же талоиды? - спросил Замбендорф. - Что с ними будет?
Жиро нахмурился и удивился.
- Их положение не изменится...
- Их по-прежнему будут эксплуатировать их предводители, - подсказал
Замбендорф. - Крепостные в феодальном обществе, которое не даст им
возможностей для развития. Их будут сознательно держать в невежестве и
кормить суевериями, потому что образование несовместимо с покорностью и
страхом, на котором основана эта система. Этого вы хотите добиться?
- Что это за разговоры? - неожиданно раздраженно спросил Лехерни. -
Черт возьми, да ведь они только машины! А вы говорите так, словно это
люди.
Замбендорф долго смотрел на свою чашку. В том-то все и дело - талоиды
для него подобны людям. Он не знал как, но все время чувствовал это в
разговорах с ними. Фразы, появлявшиеся на экране, могли быть неуклюжими и
не совсем понятными, но это результат ограниченных возможностей
коммуникационных промежуточных систем, а не свойство существ, которые
осуществляют коммуникацию. Неуклюжие цепочки слов совсем не соответствуют
богатству чувств, мыслей, представлений, которые - Замбендорф был в этом
уверен - составляют мир талоидов, видный их глазами, как богат мир
человека, если смотреть на него глазами человека. Оба мира суть иллюзии,
созданные из фотонов, волн тяготения и давления и других разновидностей
первичных воздействий на органы чувств, которые обрабатываются двумя
видами нервной системы: у людей - биохимической, и талоидов -
голоптронической - и превращаются в абстрактные символы, которые сознание
интерпретирует как места, их обитателей, наполняющие их предметы. Так
внешняя реальность, люди, животные, места, предметы представляют собой
только основания, контуры, а сознание заполняет их покровами, формой,
теплом, цветом и другими свойствами, которые создает само; в каждом мозгу
создается собственный иллюзорный мир, он упорядочивается какими-то
определенными культурой правилами и кажется его создателю совершенно
реальным. Замбендорф, опытный иллюзионист, прекрасно это понимал. Но он
точно так же понимал, что никогда не сумеет передать свое понимание трем
людям, сидящим в одном с ним помещении на борту "Ориона".
- Предположим, я не захочу в этом участвовать, - сказал он наконец,
глядя на них. - Что тогда?
- Это ваше решение? - спросил Лехерни.
- Нет. Я только спрашиваю.
Ответил Ланг.
- Мы как-нибудь справимся - с вашей помощью или без нее. Но с вашей
точки зрения, это будет не очень хорошо. Люди, пославшие вас сюда и
затратившие на это большие деньги, будут очень расстроены. А у них
огромное влияние в прессе... - Ланг медленно покачал головой и прищелкнул
языком. - Вы окажетесь в конце своего пути, старина. А ведь жаль будет, а?
25
Гойдеруч, староста деревни Ксерксеон, Гаскведин, деревенский
проситель и чтец молитв, и группа старейших робосуществ с опаской
смотрели, как колонна королевской кавалерии медленно въезжает на площадь.
Солдаты и их верховые животные покрыты грязью и пылью; похоже, они ехали
из Пергассоса без остановок, а это значит, что дело у них срочное. Знамя
капитана Гораззоргио, того самого, что пять яркостей назад проезжал через
Ксерксеон, преследуя Дорнвальда, разбойника,
Привлекающего-Небесных-Драконов. Когда предводитель подъехал к ним и
остановился, Гойдеруч увидел, что у Гораззоргио не хватает одного глаза и
руки. Его синхронизирующий осциллятор пропустил удар пульса. Наверно,
небольшой отряд Дорнвальда послужил приманкой и завлек королевских солдат
в засаду в Меракасинской пустыне. Наверно, готовность, с какой Гойдеруч
тогда указал направление, Гораззоргио принял за его участие в заговоре и
теперь вернулся, чтобы отомстить. Гойдеруч чувствовал страх стоявших за
собой и понял, что не он один так подумал.
- Да хранит Жизнетворец короля! - провозгласил Гораззоргио.
- Да будет так, - послушно отозвались жители деревни.
- Нам оказана великая честь приветствовать солдат короля в нашей
скромной деревне, - сказал Гойдеруч, протягивая руки ладонями вверх. -
Любая помощь, какую мы можем оказать, к твоим услугам. Только скажи, что
вам нужно.
Гораззоргио презрительно взглянул на жителей деревни.
- Да, - угрожающе сказал он, - вам следует вспоминать меня с
почтением, крестьяне. С большим удовольствием заплачу я свой долг деревне
Ксерксеон.
- Двенадцатикратное проклятие Дорнвальду, предателю! - воскликнул с
дрожью Гойдеруч. - Истинно обмануло нас его коварство. О, если бы мы
только знали, какая судьба ждет тебя! Поверь, мы от всей души предупредили
бы тебя!
- Фа! Довольно хныканья! - фыркнул Гораззоргио. - Неужели вы хоть на
мгновение могли подумать, что сброд Дорнвальда в состоянии справиться с
королевским отрядом? Раны, которые ты видишь, дело не робосуществ.
- Тогда как же?...
- Небесные драконы, которые появлялись над Ксерксеоном, - сказал
Гораззоргио. - Они собрались в Картогии и помогают Клейпурру, слуге
Темного Хозяина. - Эскендером, король Кроаксии, не хотел, чтобы населению
стало известно, что он ведет переговоры с светящимися жидкими существами,
которые прилетели на драконах из-за неба. Важно было, чтобы мистик,
которым Эскендером намеревался заменить верховного жреца Френнелеча и
которого солдаты должны были из Ксерксеона доставить в Пергассос,
воспринимался как обладающий подлинной силой чудотворца.
- Значит, ты пришел не для того, чтобы мстить беспомощной деревне? -
осторожно спросил Гойдеруч.
- Мы здесь по приказу короля, - ответил Гораззоргио. - Тебе повезло,
что я приказы короля ставлю выше собственных склонностей. Есть один святой
робот из Пергассоса, он был здесь и пять яркостей назад. Брат Тирга,
Задающего-Вопросы.
- Ты говоришь о Грурке, слышателе, который пришел в пустыню, чтобы
очиститься и подготовиться к великому делу, которое послужит славе
Жизнетворца, - сказал Каскведин, стоявший рядом с Гойдеручем.
- Это он самый, - ответил Гораззоргио. - Кажется, его великое дело
начинается. Мы должны отвезти его в Кроаксию, во дворец Эскендерома, где
были предзнаменования великих предстоящих событий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102
торговли Запада ведущего места в мире, и при этом многие станут
очень-очень богатыми людьми. Так вот, Замбендорф, вы можете попасть в этот
клуб - очень закрытый клуб. То, чего вы добились раньше, не идет ни в
какое сравнение. Здесь настоящая сокровищница, здесь подлинное богатство.
- А как же талоиды? - спросил Замбендорф. - Что с ними будет?
Жиро нахмурился и удивился.
- Их положение не изменится...
- Их по-прежнему будут эксплуатировать их предводители, - подсказал
Замбендорф. - Крепостные в феодальном обществе, которое не даст им
возможностей для развития. Их будут сознательно держать в невежестве и
кормить суевериями, потому что образование несовместимо с покорностью и
страхом, на котором основана эта система. Этого вы хотите добиться?
- Что это за разговоры? - неожиданно раздраженно спросил Лехерни. -
Черт возьми, да ведь они только машины! А вы говорите так, словно это
люди.
Замбендорф долго смотрел на свою чашку. В том-то все и дело - талоиды
для него подобны людям. Он не знал как, но все время чувствовал это в
разговорах с ними. Фразы, появлявшиеся на экране, могли быть неуклюжими и
не совсем понятными, но это результат ограниченных возможностей
коммуникационных промежуточных систем, а не свойство существ, которые
осуществляют коммуникацию. Неуклюжие цепочки слов совсем не соответствуют
богатству чувств, мыслей, представлений, которые - Замбендорф был в этом
уверен - составляют мир талоидов, видный их глазами, как богат мир
человека, если смотреть на него глазами человека. Оба мира суть иллюзии,
созданные из фотонов, волн тяготения и давления и других разновидностей
первичных воздействий на органы чувств, которые обрабатываются двумя
видами нервной системы: у людей - биохимической, и талоидов -
голоптронической - и превращаются в абстрактные символы, которые сознание
интерпретирует как места, их обитателей, наполняющие их предметы. Так
внешняя реальность, люди, животные, места, предметы представляют собой
только основания, контуры, а сознание заполняет их покровами, формой,
теплом, цветом и другими свойствами, которые создает само; в каждом мозгу
создается собственный иллюзорный мир, он упорядочивается какими-то
определенными культурой правилами и кажется его создателю совершенно
реальным. Замбендорф, опытный иллюзионист, прекрасно это понимал. Но он
точно так же понимал, что никогда не сумеет передать свое понимание трем
людям, сидящим в одном с ним помещении на борту "Ориона".
- Предположим, я не захочу в этом участвовать, - сказал он наконец,
глядя на них. - Что тогда?
- Это ваше решение? - спросил Лехерни.
- Нет. Я только спрашиваю.
Ответил Ланг.
- Мы как-нибудь справимся - с вашей помощью или без нее. Но с вашей
точки зрения, это будет не очень хорошо. Люди, пославшие вас сюда и
затратившие на это большие деньги, будут очень расстроены. А у них
огромное влияние в прессе... - Ланг медленно покачал головой и прищелкнул
языком. - Вы окажетесь в конце своего пути, старина. А ведь жаль будет, а?
25
Гойдеруч, староста деревни Ксерксеон, Гаскведин, деревенский
проситель и чтец молитв, и группа старейших робосуществ с опаской
смотрели, как колонна королевской кавалерии медленно въезжает на площадь.
Солдаты и их верховые животные покрыты грязью и пылью; похоже, они ехали
из Пергассоса без остановок, а это значит, что дело у них срочное. Знамя
капитана Гораззоргио, того самого, что пять яркостей назад проезжал через
Ксерксеон, преследуя Дорнвальда, разбойника,
Привлекающего-Небесных-Драконов. Когда предводитель подъехал к ним и
остановился, Гойдеруч увидел, что у Гораззоргио не хватает одного глаза и
руки. Его синхронизирующий осциллятор пропустил удар пульса. Наверно,
небольшой отряд Дорнвальда послужил приманкой и завлек королевских солдат
в засаду в Меракасинской пустыне. Наверно, готовность, с какой Гойдеруч
тогда указал направление, Гораззоргио принял за его участие в заговоре и
теперь вернулся, чтобы отомстить. Гойдеруч чувствовал страх стоявших за
собой и понял, что не он один так подумал.
- Да хранит Жизнетворец короля! - провозгласил Гораззоргио.
- Да будет так, - послушно отозвались жители деревни.
- Нам оказана великая честь приветствовать солдат короля в нашей
скромной деревне, - сказал Гойдеруч, протягивая руки ладонями вверх. -
Любая помощь, какую мы можем оказать, к твоим услугам. Только скажи, что
вам нужно.
Гораззоргио презрительно взглянул на жителей деревни.
- Да, - угрожающе сказал он, - вам следует вспоминать меня с
почтением, крестьяне. С большим удовольствием заплачу я свой долг деревне
Ксерксеон.
- Двенадцатикратное проклятие Дорнвальду, предателю! - воскликнул с
дрожью Гойдеруч. - Истинно обмануло нас его коварство. О, если бы мы
только знали, какая судьба ждет тебя! Поверь, мы от всей души предупредили
бы тебя!
- Фа! Довольно хныканья! - фыркнул Гораззоргио. - Неужели вы хоть на
мгновение могли подумать, что сброд Дорнвальда в состоянии справиться с
королевским отрядом? Раны, которые ты видишь, дело не робосуществ.
- Тогда как же?...
- Небесные драконы, которые появлялись над Ксерксеоном, - сказал
Гораззоргио. - Они собрались в Картогии и помогают Клейпурру, слуге
Темного Хозяина. - Эскендером, король Кроаксии, не хотел, чтобы населению
стало известно, что он ведет переговоры с светящимися жидкими существами,
которые прилетели на драконах из-за неба. Важно было, чтобы мистик,
которым Эскендером намеревался заменить верховного жреца Френнелеча и
которого солдаты должны были из Ксерксеона доставить в Пергассос,
воспринимался как обладающий подлинной силой чудотворца.
- Значит, ты пришел не для того, чтобы мстить беспомощной деревне? -
осторожно спросил Гойдеруч.
- Мы здесь по приказу короля, - ответил Гораззоргио. - Тебе повезло,
что я приказы короля ставлю выше собственных склонностей. Есть один святой
робот из Пергассоса, он был здесь и пять яркостей назад. Брат Тирга,
Задающего-Вопросы.
- Ты говоришь о Грурке, слышателе, который пришел в пустыню, чтобы
очиститься и подготовиться к великому делу, которое послужит славе
Жизнетворца, - сказал Каскведин, стоявший рядом с Гойдеручем.
- Это он самый, - ответил Гораззоргио. - Кажется, его великое дело
начинается. Мы должны отвезти его в Кроаксию, во дворец Эскендерома, где
были предзнаменования великих предстоящих событий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102