Кто-нибудь видел генералов с перилами в уличной драке? Я - нет. Это
страшно. Крекеры тоже не видели. Они не выдержали этого зрелища и побежали
к мотоциклам, но там их уже встречала усиленная опергруппа милиции,
подрулившая на "черном воронке". В итоге, как я и предсказывал, были
проколоты шины у двух мотоциклов, разбиты четыре фары, семерых крекеров
загребли, а остальные рассеялись в пространстве, как нечистая сила после
шабаша.
В вестибюле гостиницы сейчас развернут временный медсанбат. Меня туда
тоже вносят. Подсчитываю потери с нашей стороны: нос у Дроздова, у Ашота
фонарь под глазом, оконная рама вынесена, а у Ведмедева, который в драке
вообще не участвовал, почему-то перевязана голова. Да еще разбит до крови
кулак у Андрея Ивановича - над ним склонилась окривевшая на один бок
царица Тамара, смазывает кулак йодом и нежно на него дует, а Андрей
Иванович, терпя боль, делает царице рискованнейший комплимент, которому
научил его Павлик: "У вас с ней, Андрей Иванович, все будет в порядке. Вы
только шепните ей на ушко с восхищением: "Ах, какой у вас шикарный станок,
Тамара Григорьевна!" Но обязательно по имени-отчеству. И сами увидите, что
она ответит на это".
Итак:
- Ах, какой у вас шикарный станок, Тамара Григорьевна! - боязливо
произносит Андрей Иванович.
На что Тамара Григорьевна скромненько отвечает:
- Именно с вашей высокой квалификацией на нем работать, Андрей
Иванович.
- Пока эти флиртуют, остальные решают, что со мной делать зимней
ночью, когда в моей комнате раму вынесли? Где мне теперь коротать ночь с
моей бессонницей? Санитары уносят Ведмедева в "скорую помощь". Когда его
проносят мимо, он пытается что-то мне объяснить, но я не совсем
улавливаю... Вид у Ведмедева очумелый.
- Я такого безобразия еще не видела! - жалуется дежурная синяя дама
полтавскому сержанту - тот уже успел удрать из больницы в новенькой форме,
доставленной ему коллегами. - И это интеллигентные люди? Пьют! Матерятся!
Дерутся! Человека из окна выбросили!
- Так це ж не людина, - объясняет ей полтавский сержант, чувствуя
себя человеком в новенькой форме и в хрустящих сапогах. - Лiкар сказав, що
в нього якесь ведмеже мохнате серце, та ще й з iншого боку. До того ж вiн
не має до неї нiяких претензiй.
- Тогда пусть она за раму заплатит! - настаивает синяя дама.
Что оказывается...
Оказывается, пока мы были на кладбище, Ведмедев спьяну перепутал
предоставленный ему номер-люкс с моим, разлегся на моей постели, а когда
обозленная Татьяна, успевшая поссориться с марсианином, вернулась из Дома
ученых и вошла в мою комнату, чтобы положить грелку в постель, наш
самозваный ревизор принял ее за горничную...
Татьяну - за горничную!
Представляю!
Наверно, Ведмедев спьяну решил, что находится где-то в Европах,
произнес соответствующие слова насчет "постели с грелкой" и даже попытался
ущипнуть эту милашку пониже спины...
Татьяну - за грелку!
Представляю, как он тут же безо всяких китайских предупреждений был
выброшен в окно боевым приемом самбо с подножкой через бедро!
И хотя подобные ситуации хороши только в кино, а в жизни выбрасывание
человека из окна, как минимум, пахнет статьей о злостном хулиганстве, но
Ведмедев, узнав, что был выброшен из окна лично внучкой академика
Невеселова, снял все претензии и счел за честь.
Короче, меня решают перевести в освободившийся номер Ведмедева.
Переводят. Я сейчас стою у окна и разглядываю медленный снег. Ночь. Сна ни
в одном глазу. Наши внизу прощаются с Космонавтом и Ведущим ТВ, а
полтавский сержант с помощью синей дамы запихивает в телевизионный автобус
хнычущего приблудного мальчишку, чтобы его отвезли домой к павшим в
отчаяние родителям, которые с вечера, перемешивая лед баграми, ищут его с
соседями на дне взломанного Печенежкинского водохранилища.
Ишь, эликсир молодости... Сопли утри.
Уезжают. В комнату боязливо заглядывает Татьяна. Я даже не
оборачиваюсь. Я злюсь на нее. Выбрасывать человека из окна - это, знаете
ли...
- Тебе плохо, дед?
- Нет, мне хорошо.
- Ну чего ты сердишься, дед?
Молчу. Татьяна уходит. Наверно, ей в самом деле пора замуж. Наверно,
она здорово обидела марсианина, если он даже не зашел попрощаться со
мной... Впрочем, что я ему? Снежинки залетают в комнату через открытую
форточку, а я пытаюсь сообразить, на чем мы завтра уедем домой, если наш
автобус разбит? Опять же, зачем мне думать об автобусе, если я до завтра
не доживу? Довезут как-нибудь.
Под моим окном прогуливаются Андрей Иванович с Тамарой Григорьевной,
а гостиница не спит и подслушивает, как он признается царице в любви,
вместо того чтобы тащить на все согласную царицу в койку. Но Андрей
Иванович, как и всякий обстоятельный труженик перед очередным жизненным
поворотом, должен оглянуться на свой пройденный путь и предварительно
рассказать тащимой в постель даме "за свою жизнь", чтобы дама
прочувствовала, что ее тащат в постель не просто так, а по-старомодному, с
серьезными намерениями. Говорит он с царицей так, будто влез на трибуну -
претендует на литературность (цитирует басни Крылова) и прикидывается
этаким токарем высокой квалификации (так оно и есть, но ведь "токарь" еще
не мировоззрение). Андрей Иванович знает, что от него всегда ждут рабочей
правды-матки... спой, светик, не стыдись! Он ее и режет, иногда забывая,
по какому случаю правда-то?

38
ПРАВДА АНДРЕЯ ИВАНОВИЧА ТРОНЬКО
Свою правду Андрей Иванович начинает излагать не с детства, где был
жуткий мрак, а с того, как после ремеслухи он пришел бритоголовым на
какой-то железно-механический завод. В первый же день, не обращая внимания
на шмыгающих по цеху крыс, на которых все с азартом охотились, и за счет
перекуров, на которые Андрей Иванович не ходил, он выполнил полторы нормы.
Мастер похвалил его:
"Молодец, Андрюха!"
Тогда польщенный Андрюха стал гнать за один проход сразу две операции
и через неделю выполнил три нормы. Мастер промолчал, а ребята спросили:
"Ты что, парень, дурак? Решил все деньги заработать?"
"Нет... - наивно удивился Андрей Иванович. - Только на мотоцикл".
"Тебе мотоцикл, а нам расценки срежут!".
Но Андрей Иванович не внял голосу разума. Трудно было по тем временам
быть бритоголовым рокером, объясняет он царице Тамаре. Впрочем, рокеров
тогда в природе не существовало, головы брили от вшей, а мотоцикл он хотел
купить не для того, чтобы пугать по ночам сограждан, а чтобы не ездить на
работу пригородным поездом четыре часа туда и четыре часа обратно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46