Когда слуги ушли, я с минуту стоял в полной темноте, пока Неку общалась с остальными в коридоре. Я слегка поцарапал стену ногтем. На пол посыпались крохотные песчинки. Все здесь было необычным, даже материал, из которого они строили дома.
Я был истощен настолько, что не держался на ногах. Колени уперлись в кровать. Я упал поперек нее лицом вниз и лежал, свесив руки.
Тут вошла Неку, несшая масляную лампу в форме птицы. Она яростно потрясла меня за плечо. Я перевернулся. Она поставила светильник на стол, затем открыла ставни единственного в комнате окна.
– Поднимайся. Еще не время спать, Секенр. Нам предстоит много работы.
– А мы не можем подождать до утра? Разве тебе со всем не хочется спать?
Неку села рядом со мной на кровать и, потянув за руки, придала мне вертикальное положение. Она открыла что-то, но не книгу, как мне показалось вначале, а два зеркальца, оправленных в дерево и скрепленных между собой, и установила их на столе.
– Не имеет значения, чего мне хочется. Есть значительно более важные вещи, о которых следует позаботиться в первую очередь, нежели наше благополучие или самочувствие. За дверями уже собралась толпа. Ты маг, волшебник. А всем известно, что ночь – самое подходящее время для магии.
Я уставился в зеркала и увидел там только самого себя с воспаленным взглядом, с темными кругами под глазами и сразу же отвернулся. Я совсем не разделял ее мнения по поводу магии, подходящего для нее ночного времени и всего остального. В голове у меня был туман. Мне даже показалось, что в пищу подмешали наркотики. Но разве она не ела наравне со мной? Этого я понять не мог.
– Но для чего все это? – Я потянулся к зеркалам, нечаянно задев их, но она успела поймать складень, не дав ему упасть.
– Осторожно. Просто сиди спокойно – руки на коленях. Как только войдет клиент, ты поймаешь в зеркало его отражение, изучишь его и предскажешь его будущее.
– Но это же просто глупо… Я понятия не имею, как это делается…
– Ты ведь волшебник, не так ли, Секенр? Или я ошибаюсь?
Уже тогда я счел странным, что госпожа Хапсенекьют, которой, казалось, известно в этом мире все и обо всем, настолько наивна в вопросах, касающихся магии и магов… и коварных убийц, ужасных чародеев. Но я не стал спорить с ней. Я просто вздохнул и ответил:
– Да.
– Значит, решено. – Она взяла мои руки в свои ладони и ласково пожала. – Спасибо, Секенр. Считай это еще одним шагом к нашей цели, к Городу-в-Дельте. Вот и все. Сейчас нам очень нужны деньги. – Взяв меня за плечи, она выпрямила мне спину. – Не горбись, Секенр. Не суй руки в карманы. И не волнуйся по поводу того, увидишь ли ты хоть что-нибудь в зеркалах. Просто пусть это звучит поинтереснее.
Оставив лампу на столе, она отошла в дальний угол, скрывшись в тени. Я был почти уверен, что лампа сделана в форме цапли. Но это оказалась утка, из клюва которой свисал червяк.
Тика впускала ко мне по одному человеку из очереди, выделяя каждому минут по пять. Посетитель садился на скамеечку, Неку представляла меня и повторяла его вопросы глубоким таинственным голосом. Сонливость еще больше охватила меня, и создалось впечатление, будто я впал в транс.
Вопросы были самыми обычными – они касались свадеб, урожая, удачи в делах, денег, наследства и торговли. Каждый посетитель брал зеркала, смотрелся в них, складывал и передавал мне. Я делал вид, будто внимательно изучаю отражение, сохранившееся в стекле… – но видел лишь себя и отблески света лампы – и бормотал слова пророчества. Мне казалось, я делал все, что мог. Но клиенты уходили, не сказав ни слова, часто качая головой.
Неку шепотом попросила сделать перерыв.
– Секенр! – воскликнула она. – Соберись! Загляни внутрьсебя! В тебе ведь сокрыто множество тайн. Я знаю.
И опять она угадала истину в значительно большей степени, чем могла предположить. Услышав от нее такие слова, я удивился, почти испугался. Я внимательно посмотрел на нее. Ее лицо ничего не выражало.
Затем вошла и села совсем молоденькая девушка, лет тринадцати.
Я заглянул в самого себя. Я позволил магии прорваться наружу. Воспоминания о том, что произошло после этого, начали тускнеть еще до того, как все закончилось.
Я слышал идущий издалека голос, принадлежащий другому человеку, казалось, в комнату только что вошел кто-то еще, но постепенно я понял, что именно мойрот произносит эти слова, именно моигубы воспроизводят эти звуки. Скорее всего, говорил кто-то из живущих во мне, какое-то из моих внутренних «я», в то время как Секенр утонул в глубинах сознания, – кто-то из тех, кто овладел искусством чтения зеркальных отражений, и чей говор принадлежал скорее жителю Города-в-Дельте, чем подданному Страны Тростников.
Зеркала действительно поймали и сохранили отражение девушки. Ее образ сиял, освещая кровать, на которой я сидел, и стену сзади. Я – или кто-то другой – изучал отражение несколько минут, наблюдая, как лицо девушки вначале неуловимо меняется, а потом темнеет, расплываясь, а на его месте остается голый череп, кое-где обтянутый кожей. Значение пророчества было однозначным. Через год она умрет. Все ее вопросы по поводу юноши, которого она любила, множестве детей, о которых она мечтала, оказались, как ни жестоко это было, пустым звуком.
Я обратился к ней на формальном языке Страны Мертвых, теперь уже своим собственным голосом, стараясь утешить ее, дать ей все указания по поводу путешествия в утробу Сюрат-Кемада, куда ей вскоре предстояло отправиться. Я рассказал ей о собственных приключениях в Стране Мрака. Она поняла меня и ответила на том же языке, задав множество вопросов. Затем она молча поднялась и ушла, скорее как туманный призрак, чем как живой человек.
Я закрыл зеркальную книгу и положил ее на стол. Казалось, что на миг в комнате воцарилась кромешная мгла. Я попытался сфокусировать взгляд на червяке, свисающем изо рта утки, но он показался мне крошечной звездочкой, светящейся далеко-далеко в бескрайнем небе.
Следующее, что я помню, это как Неку снова поднимала меня с постели, обхватив обеими руками. Она снова сильно потрясла меня, а потом приподняла подбородок и посмотрела в глаза, но ничего не сказала.
В комнату вошел мужчина лет двадцати. Неку отступила в дальний угол, и мы продолжили. От посетителя страшно несло потом и запахом конюшни. Пока я изучал его отражение, он заявил:
– Волшебник, тебе одному я могу доверить свою тайну. Если об этом узнает префект, меня бросят в тюрьму, а потом отправят к сатрапу и приговорят к смерти. Я потомок герцога, несправедливо лишенного трона. Мои предки правили здесь задолго до первых царей Дельты. Каждый раз, когда старший сын в нашей семье достигал определенного возраста, отец открывал ему тайну происхождения и передавал регалии древних герцогов Тадистафона.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127
Я был истощен настолько, что не держался на ногах. Колени уперлись в кровать. Я упал поперек нее лицом вниз и лежал, свесив руки.
Тут вошла Неку, несшая масляную лампу в форме птицы. Она яростно потрясла меня за плечо. Я перевернулся. Она поставила светильник на стол, затем открыла ставни единственного в комнате окна.
– Поднимайся. Еще не время спать, Секенр. Нам предстоит много работы.
– А мы не можем подождать до утра? Разве тебе со всем не хочется спать?
Неку села рядом со мной на кровать и, потянув за руки, придала мне вертикальное положение. Она открыла что-то, но не книгу, как мне показалось вначале, а два зеркальца, оправленных в дерево и скрепленных между собой, и установила их на столе.
– Не имеет значения, чего мне хочется. Есть значительно более важные вещи, о которых следует позаботиться в первую очередь, нежели наше благополучие или самочувствие. За дверями уже собралась толпа. Ты маг, волшебник. А всем известно, что ночь – самое подходящее время для магии.
Я уставился в зеркала и увидел там только самого себя с воспаленным взглядом, с темными кругами под глазами и сразу же отвернулся. Я совсем не разделял ее мнения по поводу магии, подходящего для нее ночного времени и всего остального. В голове у меня был туман. Мне даже показалось, что в пищу подмешали наркотики. Но разве она не ела наравне со мной? Этого я понять не мог.
– Но для чего все это? – Я потянулся к зеркалам, нечаянно задев их, но она успела поймать складень, не дав ему упасть.
– Осторожно. Просто сиди спокойно – руки на коленях. Как только войдет клиент, ты поймаешь в зеркало его отражение, изучишь его и предскажешь его будущее.
– Но это же просто глупо… Я понятия не имею, как это делается…
– Ты ведь волшебник, не так ли, Секенр? Или я ошибаюсь?
Уже тогда я счел странным, что госпожа Хапсенекьют, которой, казалось, известно в этом мире все и обо всем, настолько наивна в вопросах, касающихся магии и магов… и коварных убийц, ужасных чародеев. Но я не стал спорить с ней. Я просто вздохнул и ответил:
– Да.
– Значит, решено. – Она взяла мои руки в свои ладони и ласково пожала. – Спасибо, Секенр. Считай это еще одним шагом к нашей цели, к Городу-в-Дельте. Вот и все. Сейчас нам очень нужны деньги. – Взяв меня за плечи, она выпрямила мне спину. – Не горбись, Секенр. Не суй руки в карманы. И не волнуйся по поводу того, увидишь ли ты хоть что-нибудь в зеркалах. Просто пусть это звучит поинтереснее.
Оставив лампу на столе, она отошла в дальний угол, скрывшись в тени. Я был почти уверен, что лампа сделана в форме цапли. Но это оказалась утка, из клюва которой свисал червяк.
Тика впускала ко мне по одному человеку из очереди, выделяя каждому минут по пять. Посетитель садился на скамеечку, Неку представляла меня и повторяла его вопросы глубоким таинственным голосом. Сонливость еще больше охватила меня, и создалось впечатление, будто я впал в транс.
Вопросы были самыми обычными – они касались свадеб, урожая, удачи в делах, денег, наследства и торговли. Каждый посетитель брал зеркала, смотрелся в них, складывал и передавал мне. Я делал вид, будто внимательно изучаю отражение, сохранившееся в стекле… – но видел лишь себя и отблески света лампы – и бормотал слова пророчества. Мне казалось, я делал все, что мог. Но клиенты уходили, не сказав ни слова, часто качая головой.
Неку шепотом попросила сделать перерыв.
– Секенр! – воскликнула она. – Соберись! Загляни внутрьсебя! В тебе ведь сокрыто множество тайн. Я знаю.
И опять она угадала истину в значительно большей степени, чем могла предположить. Услышав от нее такие слова, я удивился, почти испугался. Я внимательно посмотрел на нее. Ее лицо ничего не выражало.
Затем вошла и села совсем молоденькая девушка, лет тринадцати.
Я заглянул в самого себя. Я позволил магии прорваться наружу. Воспоминания о том, что произошло после этого, начали тускнеть еще до того, как все закончилось.
Я слышал идущий издалека голос, принадлежащий другому человеку, казалось, в комнату только что вошел кто-то еще, но постепенно я понял, что именно мойрот произносит эти слова, именно моигубы воспроизводят эти звуки. Скорее всего, говорил кто-то из живущих во мне, какое-то из моих внутренних «я», в то время как Секенр утонул в глубинах сознания, – кто-то из тех, кто овладел искусством чтения зеркальных отражений, и чей говор принадлежал скорее жителю Города-в-Дельте, чем подданному Страны Тростников.
Зеркала действительно поймали и сохранили отражение девушки. Ее образ сиял, освещая кровать, на которой я сидел, и стену сзади. Я – или кто-то другой – изучал отражение несколько минут, наблюдая, как лицо девушки вначале неуловимо меняется, а потом темнеет, расплываясь, а на его месте остается голый череп, кое-где обтянутый кожей. Значение пророчества было однозначным. Через год она умрет. Все ее вопросы по поводу юноши, которого она любила, множестве детей, о которых она мечтала, оказались, как ни жестоко это было, пустым звуком.
Я обратился к ней на формальном языке Страны Мертвых, теперь уже своим собственным голосом, стараясь утешить ее, дать ей все указания по поводу путешествия в утробу Сюрат-Кемада, куда ей вскоре предстояло отправиться. Я рассказал ей о собственных приключениях в Стране Мрака. Она поняла меня и ответила на том же языке, задав множество вопросов. Затем она молча поднялась и ушла, скорее как туманный призрак, чем как живой человек.
Я закрыл зеркальную книгу и положил ее на стол. Казалось, что на миг в комнате воцарилась кромешная мгла. Я попытался сфокусировать взгляд на червяке, свисающем изо рта утки, но он показался мне крошечной звездочкой, светящейся далеко-далеко в бескрайнем небе.
Следующее, что я помню, это как Неку снова поднимала меня с постели, обхватив обеими руками. Она снова сильно потрясла меня, а потом приподняла подбородок и посмотрела в глаза, но ничего не сказала.
В комнату вошел мужчина лет двадцати. Неку отступила в дальний угол, и мы продолжили. От посетителя страшно несло потом и запахом конюшни. Пока я изучал его отражение, он заявил:
– Волшебник, тебе одному я могу доверить свою тайну. Если об этом узнает префект, меня бросят в тюрьму, а потом отправят к сатрапу и приговорят к смерти. Я потомок герцога, несправедливо лишенного трона. Мои предки правили здесь задолго до первых царей Дельты. Каждый раз, когда старший сын в нашей семье достигал определенного возраста, отец открывал ему тайну происхождения и передавал регалии древних герцогов Тадистафона.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127