Уилл вынужден будет подчиниться и сделать то, что они хотят.
– Допустим, они думают, что он все равно не подчинится, – сказала Лира, – допустим, они думают, что он бессердечный и просто даст нам умереть. Тогда пускай Уилл попробует внушить им это.
Лира захватила с собой алетиометр. Света было уже достаточно, чтобы видеть циферблат, и, бережно развернув прибор, она положила его вместе с черным бархатом на колени. Мало-помалу она пришла в состояние транса, когда становились прозрачны многие слои значений и ей открывались сложные переплетения связей между ними. Стрелки под ее пальцами находили нужные символы, а сознание подбирало слова: как нам избавиться от шпионов?
Главная стрелка заметалась по шкале с небывалой быстротой – Лира впервые испугалась, что не сможет уследить за ее скачками и остановками, но какая-то часть сознания регистрировала их, и она сразу поняла, что ей сказал прибор.
Он сказал ей: Не пытайся, потому что ваша жизнь зависит от них.
Это было неожиданностью, и неприятной. Но она не остановилась и спрашивала дальше. Как нам попасть в страну мертвых?
Спускайтесь. Следуйте за ножом. Идите вперед. Следуйте за ножом, – пришел ответ.
И наконец она неуверенно спросила, почти стыдясь: Мы правильно поступаем?
Да, – немедленно ответил алетиометр. – Да.
Лира вздохнула, приходя в себя, заправила волосы за уши и почувствовала первое тепло солнца на лице и плечах. Возникли и в этом мире звуки: шуршали насекомые и под легким ветерком шелестела сухая трава выше на дюне.
Она отложила алетиометр и подошла к Уиллу. Пантелеймон принял вид льва и сделался, насколько мог, большим, в надежде припугнуть галливспайнов.
Кавалер был занят своим магнетитовым резонатором, и, когда он закончил, Лира спросила:
– Вы говорили с лордом Азриэлом?
– С его представителем, – сказал Тиалис.
– Мы не идем туда.
– Так я ему и сказал.
– Что он ответил?
– Это предназначалось для моих ушей, не для твоих.
– На здоровье, – сказала она. – Вы женаты на этой даме?
– Нет, мы коллеги.
– У вас есть дети?
– Нет.
Пока он упаковывал аппарат, проснулась дама Салмакия. Изящно и медленно она села в ямке, которую вырыла для себя в песке. Стрекозы еще спали в тонких, как паутина, путах; крылья их были в росе.
– В вашем мире есть большие люди или все маленькие, как вы? – спросила Лира.
– Мы умеем обходиться с большими людьми, – не слишком любезно ответил Тиалис и продолжал тихий разговор с дамой.
Лире он был не слышен, но она с удовольствием наблюдала за тем, как они утоляют жажду росой с песчаного тростника. «Наверное, воду они воспринимают по-другому, – мысленно сказала она Пантелеймону, – представляешь, капля с кулак! В нее и впиться не просто, у нее оболочка упругая, как у воздушного шара».
Теперь уже просыпался с трудом и Уилл. Первым делом он посмотрел, где галливспайны, – те ответили ему пристальным взглядом.
Он отвернулся и увидел Лиру.
– Надо поговорить, – сказала она. – Иди сюда, подальше от…
– Если хочешь отойти от нас, – донесся до нее внятный голос Тиалиса, – оставь нож. Если не хочешь оставить нож, разговаривайте здесь.
– Мы что, не можем поговорить друг с другом? – возмутилась Лира. – Мы не хотим, чтобы вы нас слушали!
– Тогда идите, а нож оставьте.
Никого поблизости не было, а галливспайны, конечно, не могли им воспользоваться.
Уилл порылся в рюкзаке, достал флягу с водой, два сухих печенья, отдал одно Лире и вместе с ней поднялся на дюну, повыше.
– Я спросила алетиометр, – сказала она, – он говорит: не пытайтесь избавиться от маленьких, потому что они спасут нам жизнь. Так что придется быть с ними.
– Ты сказала им, что мы надумали?
– Нет! И не скажу. Они передадут это по своей скрипке лорду Азриэлу, а он пошлет за нами и помешает, так что надо прямо идти, а при них об этом не разговаривать.
– Но они шпионы, – напомнил Уилл. – Значит, мастера подслушивать и прятаться. Так что лучше нам вообще об этом не говорить. Мы знаем, куда идем. Так просто идем и не говорим об этом. А им остается терпеть и идти с нами.
– Сейчас они нас не слышат. Они далеко. Уилл, я еще спросила, как туда попасть. Он сказал, следовать за ножом, и все.
– Ишь, как просто. А наверняка ведь нет. Знаешь, что сказал мне Йорек?
– Нет. Он сказал… когда я с ним прощалась… сказал, тебе это будет очень трудно, но он думает, что ты справишься. Только не сказал, почему…
– Нож сломался потому, что я подумал о матери, – объяснил он. – Поэтому я должен прогнать ее из головы. Но… это вроде того, как тебе говорят: не думай про крокодила, а ты думаешь, не можешь иначе…
– Ну, вчера ночью ты нормально вырезал, – сказала она.
– Да. Устал – наверное, поэтому. Ладно, посмотрим. Просто: следуйте за ножом?
– Только это.
– Раз так, можно прямо сейчас. Только вот еды осталось мало. Надо что-то найти в дорогу: хлеб, фрукты или еще что-нибудь. Так что сперва я найду мир, где можно добыть еды, а потом уже будем искать как следует.
– Хорошо, – сказала Лира, радуясь тому, что снова пустится в путь, с Пантелеймоном и Уиллом, живая и не сонная.
Они вернулись к шпионам, которые стерегли нож, уже с сумками за плечами.
– Мы хотим знать ваши намерения, – сказала Салмакия.
– Ну, к лорду Азриэлу мы, во всяком случае, не собираемся, – сказал Уилл. – Сперва нам надо кое-что сделать.
– Вы скажете нам, что именно, поскольку мы все равно не можем вам помешать?
– Нет, – сказала Лира, – потому что вы сразу доложите им. Придется вам идти с нами, а куда идем, вы не узнаете. Можете, конечно, отказаться и лететь к ним.
– Исключено, – сказал Тиалис.
– Нам нужна какая-то гарантия, – сказал Уилл. – Вы шпионы, значит, должны быть нечестными, такая ваша специальность. Как мы поймем, что вам можно верить? Вчера ночью мы устали и не подумали об этом – а что вам помешает дождаться, когда мы уснем, потом ужалить нас, чтобы мы стали беспомощными, и вызвать лорда Азриэла по этой магнетитовой штуке. Вам это просто сделать, значит, нам нужна гарантия, что вы так не поступите. Обещания недостаточно.
Оба галливспайна затряслись от гнева – задета была их честь.
Овладев собой, Тиалис сказал:
– Мы не принимаем односторонних требований. Мы должны получить что-нибудь в обмен. Объясните нам ваши намерения, тогда я отдам вам на хранение магнетитовый резонатор. Когда я захочу отправить сообщение, вы мне его дадите. Таким образом, это всегда будет происходить с вашего ведома и согласия. Такова наша гарантия. А теперь скажите нам, куда вы направляетесь и зачем.
Уилл и Лира переглянулись, чтобы убедиться, оба ли с этим согласны.
– Ладно, – сказала Лира, – это справедливо. Значит, вот куда мы идем: мы идем в страну мертвых. Мы не знаем, где она, но ее найдет нож. Вот какие наши намерения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124
– Допустим, они думают, что он все равно не подчинится, – сказала Лира, – допустим, они думают, что он бессердечный и просто даст нам умереть. Тогда пускай Уилл попробует внушить им это.
Лира захватила с собой алетиометр. Света было уже достаточно, чтобы видеть циферблат, и, бережно развернув прибор, она положила его вместе с черным бархатом на колени. Мало-помалу она пришла в состояние транса, когда становились прозрачны многие слои значений и ей открывались сложные переплетения связей между ними. Стрелки под ее пальцами находили нужные символы, а сознание подбирало слова: как нам избавиться от шпионов?
Главная стрелка заметалась по шкале с небывалой быстротой – Лира впервые испугалась, что не сможет уследить за ее скачками и остановками, но какая-то часть сознания регистрировала их, и она сразу поняла, что ей сказал прибор.
Он сказал ей: Не пытайся, потому что ваша жизнь зависит от них.
Это было неожиданностью, и неприятной. Но она не остановилась и спрашивала дальше. Как нам попасть в страну мертвых?
Спускайтесь. Следуйте за ножом. Идите вперед. Следуйте за ножом, – пришел ответ.
И наконец она неуверенно спросила, почти стыдясь: Мы правильно поступаем?
Да, – немедленно ответил алетиометр. – Да.
Лира вздохнула, приходя в себя, заправила волосы за уши и почувствовала первое тепло солнца на лице и плечах. Возникли и в этом мире звуки: шуршали насекомые и под легким ветерком шелестела сухая трава выше на дюне.
Она отложила алетиометр и подошла к Уиллу. Пантелеймон принял вид льва и сделался, насколько мог, большим, в надежде припугнуть галливспайнов.
Кавалер был занят своим магнетитовым резонатором, и, когда он закончил, Лира спросила:
– Вы говорили с лордом Азриэлом?
– С его представителем, – сказал Тиалис.
– Мы не идем туда.
– Так я ему и сказал.
– Что он ответил?
– Это предназначалось для моих ушей, не для твоих.
– На здоровье, – сказала она. – Вы женаты на этой даме?
– Нет, мы коллеги.
– У вас есть дети?
– Нет.
Пока он упаковывал аппарат, проснулась дама Салмакия. Изящно и медленно она села в ямке, которую вырыла для себя в песке. Стрекозы еще спали в тонких, как паутина, путах; крылья их были в росе.
– В вашем мире есть большие люди или все маленькие, как вы? – спросила Лира.
– Мы умеем обходиться с большими людьми, – не слишком любезно ответил Тиалис и продолжал тихий разговор с дамой.
Лире он был не слышен, но она с удовольствием наблюдала за тем, как они утоляют жажду росой с песчаного тростника. «Наверное, воду они воспринимают по-другому, – мысленно сказала она Пантелеймону, – представляешь, капля с кулак! В нее и впиться не просто, у нее оболочка упругая, как у воздушного шара».
Теперь уже просыпался с трудом и Уилл. Первым делом он посмотрел, где галливспайны, – те ответили ему пристальным взглядом.
Он отвернулся и увидел Лиру.
– Надо поговорить, – сказала она. – Иди сюда, подальше от…
– Если хочешь отойти от нас, – донесся до нее внятный голос Тиалиса, – оставь нож. Если не хочешь оставить нож, разговаривайте здесь.
– Мы что, не можем поговорить друг с другом? – возмутилась Лира. – Мы не хотим, чтобы вы нас слушали!
– Тогда идите, а нож оставьте.
Никого поблизости не было, а галливспайны, конечно, не могли им воспользоваться.
Уилл порылся в рюкзаке, достал флягу с водой, два сухих печенья, отдал одно Лире и вместе с ней поднялся на дюну, повыше.
– Я спросила алетиометр, – сказала она, – он говорит: не пытайтесь избавиться от маленьких, потому что они спасут нам жизнь. Так что придется быть с ними.
– Ты сказала им, что мы надумали?
– Нет! И не скажу. Они передадут это по своей скрипке лорду Азриэлу, а он пошлет за нами и помешает, так что надо прямо идти, а при них об этом не разговаривать.
– Но они шпионы, – напомнил Уилл. – Значит, мастера подслушивать и прятаться. Так что лучше нам вообще об этом не говорить. Мы знаем, куда идем. Так просто идем и не говорим об этом. А им остается терпеть и идти с нами.
– Сейчас они нас не слышат. Они далеко. Уилл, я еще спросила, как туда попасть. Он сказал, следовать за ножом, и все.
– Ишь, как просто. А наверняка ведь нет. Знаешь, что сказал мне Йорек?
– Нет. Он сказал… когда я с ним прощалась… сказал, тебе это будет очень трудно, но он думает, что ты справишься. Только не сказал, почему…
– Нож сломался потому, что я подумал о матери, – объяснил он. – Поэтому я должен прогнать ее из головы. Но… это вроде того, как тебе говорят: не думай про крокодила, а ты думаешь, не можешь иначе…
– Ну, вчера ночью ты нормально вырезал, – сказала она.
– Да. Устал – наверное, поэтому. Ладно, посмотрим. Просто: следуйте за ножом?
– Только это.
– Раз так, можно прямо сейчас. Только вот еды осталось мало. Надо что-то найти в дорогу: хлеб, фрукты или еще что-нибудь. Так что сперва я найду мир, где можно добыть еды, а потом уже будем искать как следует.
– Хорошо, – сказала Лира, радуясь тому, что снова пустится в путь, с Пантелеймоном и Уиллом, живая и не сонная.
Они вернулись к шпионам, которые стерегли нож, уже с сумками за плечами.
– Мы хотим знать ваши намерения, – сказала Салмакия.
– Ну, к лорду Азриэлу мы, во всяком случае, не собираемся, – сказал Уилл. – Сперва нам надо кое-что сделать.
– Вы скажете нам, что именно, поскольку мы все равно не можем вам помешать?
– Нет, – сказала Лира, – потому что вы сразу доложите им. Придется вам идти с нами, а куда идем, вы не узнаете. Можете, конечно, отказаться и лететь к ним.
– Исключено, – сказал Тиалис.
– Нам нужна какая-то гарантия, – сказал Уилл. – Вы шпионы, значит, должны быть нечестными, такая ваша специальность. Как мы поймем, что вам можно верить? Вчера ночью мы устали и не подумали об этом – а что вам помешает дождаться, когда мы уснем, потом ужалить нас, чтобы мы стали беспомощными, и вызвать лорда Азриэла по этой магнетитовой штуке. Вам это просто сделать, значит, нам нужна гарантия, что вы так не поступите. Обещания недостаточно.
Оба галливспайна затряслись от гнева – задета была их честь.
Овладев собой, Тиалис сказал:
– Мы не принимаем односторонних требований. Мы должны получить что-нибудь в обмен. Объясните нам ваши намерения, тогда я отдам вам на хранение магнетитовый резонатор. Когда я захочу отправить сообщение, вы мне его дадите. Таким образом, это всегда будет происходить с вашего ведома и согласия. Такова наша гарантия. А теперь скажите нам, куда вы направляетесь и зачем.
Уилл и Лира переглянулись, чтобы убедиться, оба ли с этим согласны.
– Ладно, – сказала Лира, – это справедливо. Значит, вот куда мы идем: мы идем в страну мертвых. Мы не знаем, где она, но ее найдет нож. Вот какие наши намерения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124