Джохан даже рот открыл от удивления и впоследствии никогда больше не спрашивал, входил ли Малко в их число. С годами этот вопрос интересовал его все меньше.
В свои двадцать пять он являлся третьим по возрасту телепатом на Земле, хотя свою необычность никак не ощущал и не очень-то придавал ей значения.
В парке в эти ранние часы было тихо. Около шести десятков детей играли на воздухе. Остальные в этот момент занимались в классах, а восьмерых миротворцы увели для выполнения каких-то исследований.
Вспомнив о миротворцах, Джохан удовлетворенно усмехнулся, дескать, это происходит в последний раз, это последняя восьмерка.
Неожиданно его коснулся мысленный запрос. Он встрепенулся, насторожился. Точно, это Хидер Кастанаверас, четырнадцатилетняя нахальная девица, обучающая своих сверстников приемам рукопашного боя. Скоро начнется тренировка, вот она и интересуется.
Джонни, ты не видел Трента?
Макартур закрыл глаза, поднялся и, пользуясь мысленным ясновидением, различил вдали Алтею, сегодняшнего дежурного воспитателя в Комплексе Чандлера, имевшую звание лейтенанта Миротворческих сил. Она вела со стороны здания группу детишек, у которых закончились занятия. «Сейчас начнут играть в жмурки, — решил Джохан, — правда, по правилам, от которых всякий нормальный человек сойдет с ума».
Я не видал Трента, Хидер.
Этого голубоглазого опять нет в классе!
К долетевшей мысли был ощутимо подмешан гнев.
Джохан вздохнул.
Да не расстраивайся ты из-за него!
Почему?
У него сейчас какие-то трудности с Чангом. К тому же сегодня его день рождения.
Всегда у кого-то день рождения. Всегда у кого-то трудности!
Она резко оборвала связь.
Джохан задумался. Сегодня Тренту стукнуло одиннадцать, а Хидер постоянно затаскивает его в класс к тринадцатилетним и четырнадцатилетним. Она полагает, что тот вполне способен выдержать схватки с более взрослыми противниками. Конечно, Трент — крупный мальчик, беда в том, что, по-видимому, у него нет никакого интереса к этому предмету.
«Но это не моя проблема», — решил он и вновь подставил лицо солнечным лучам.
* * *
У Эмиля Гарона слегка подрагивали руки. Все навалилось одновременно — уже знакомый и успевший вогнать его в отчаяние противный виртуальный проныра, с легкостью преодолевающий всякие преграды и замки; усталость, вызванная долгим пребыванием в составе особого отряда слежения; отсутствие иных, кроме электронных, впечатлений. Он был близок к обмороку, вызванному информационным голоданием. То есть с точки зрения его рабочих обязанностей информации у него было невпроворот — хоть объешься! — но весь этот ворох бесконечных сведений, цифровых цепочек, смена паролей и программ допуска, нескончаемый отлов хулиганствующих в Сети Образов никак не касался его, Эмиля Гарона. Эти безликие стены доводили его до бешенства. Только усилием воли он сдерживал себя. Ему страстно хотелось ощутить вкус ветра, запах воды, асимметрию пейзажа. Может, поярче продемонстрировать симптомы этой болезни? Возможно, тогда начальство выдернет его из этой палаты?..
В своем нынешнем положении он не обладал гражданскими правами. По существу, он вообще не числился среди живых. В том и состояла идея — поместить живой мозг в специальный процессор, то есть создать уникальное устройство, чьи возможности отслеживания информационных потоков за счет использования живого мозга невероятно усиливались. С этой целью Эмиль Гарон и был помещен в эту палату, а его мозг симбиотически погрузили в специальную жидкокристаллическую решетку, составлявшую главную конструктивную часть киберорганической системы. Таким образом, техническому персоналу, работавшему на миротворцев, удалось значительно увеличить чувствительность следящего устройства и невероятно расширить полосу пропускания, обеспечиваемую их оборудованием.
Однако боль, вызванная депрессией, не проходила. Ныло невыносимо, постоянно. В качестве живого человека он слишком долго находился в информационно стерильном мире. Слишком долго не вылезал из Сети. Почти две недели.
А ведь, помнится, он не давал согласия на подсоединение его к виртуальному пространству. Никто даже словом не обмолвился, что ему придется иметь дело с Хрустальным Ветром. Последовал приказ, и его бесцеремонно впихнули в эту комнату, подсоединили к процессору, усадили за клавиатуру, надели на голову специальный шлем, вставили в височную, в затылочную и лобную части головы особые электроды.
В этот момент в его мозгу отпечатался электронный контур чуждого, неопознанного объекта.
— Тебя только не хватало! — выругался Гарон.
Присутствие чужака добавило боли. Для отслеживания призрака Гарону пришлось удвоить усилия, отчего стало совсем невмоготу.
Теперь чужак обрисовался значительно выразительнее и больнее. Ясное дело, опять какой-то Образ из любителей покопаться в Сети. Призрак метнулся в сторону информационных потоков, уходящих в космос, и исчез.
— Чтоб тебя! — выкрикнул миротворец Эмиль Гарон.
Он отчаянно хотел убедиться, что еще не сошел с ума и это ему не померещилось. Неужели призрак настолько изощрен, что даже ангелы Сети не в силах ухватить его за хвост?
Ага, вот он! Сержант Гарон вновь отчетливо различил чужеродный сгусток импульсов. Следом голову пронзила острая боль.
— Опять! — невольно выкрикнул он.
* * *
Этим ранним утром Трент Кастанаверас, одиннадцатилетний крепкий, голубоглазый мальчишка, сбежавший с занятий по боевым искусствам и рукопашному бою, путешествовал по Инфосети.
Он что-то искал.
* * *
Как только боль отступила, Гарон включил прикрепленный к его горлу микрофон.
— Я засек активный сигнал, сэр. Следящее устройство затребовало ответ...
В голове раздался голос дежурного наблюдателя:
— Дайте описание объекта.
— Разумен, сэр. В девять ноль восемь одиннадцать я засек блуждающий по открытым сайтам призрак. В девять девятнадцать тридцать пять он был зафиксирован на спутнике «Комсат-0188», куда скакнул из расположенных на Земле терминалов. Там внезапно раздробился и сумел проникнуть одновременно в несколько информационных каналов. Я отфильтровал сигнал, попытался его идентифицировать и отправил ангелов Сети, чтобы те сумели перехватить его.
— Результат?
— Призрак ускользнул.
— Опишите точнее. Это что, реплика ИР или что-то новенькое?
— На ИР не похож, след не тот. Скорее Образ. Обладает переменной активностью, кодировка необычная, возможно девятая степень. Не могу понять, как можно проникнуть в его структуру. При попытке задержания неуловим. Каким-то образом объект способен разделяться на несколько электронных призраков.
— Твое мнение?
— Судя по почерку, талантливый любитель, сэр.
Ответа не последовало.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112
В свои двадцать пять он являлся третьим по возрасту телепатом на Земле, хотя свою необычность никак не ощущал и не очень-то придавал ей значения.
В парке в эти ранние часы было тихо. Около шести десятков детей играли на воздухе. Остальные в этот момент занимались в классах, а восьмерых миротворцы увели для выполнения каких-то исследований.
Вспомнив о миротворцах, Джохан удовлетворенно усмехнулся, дескать, это происходит в последний раз, это последняя восьмерка.
Неожиданно его коснулся мысленный запрос. Он встрепенулся, насторожился. Точно, это Хидер Кастанаверас, четырнадцатилетняя нахальная девица, обучающая своих сверстников приемам рукопашного боя. Скоро начнется тренировка, вот она и интересуется.
Джонни, ты не видел Трента?
Макартур закрыл глаза, поднялся и, пользуясь мысленным ясновидением, различил вдали Алтею, сегодняшнего дежурного воспитателя в Комплексе Чандлера, имевшую звание лейтенанта Миротворческих сил. Она вела со стороны здания группу детишек, у которых закончились занятия. «Сейчас начнут играть в жмурки, — решил Джохан, — правда, по правилам, от которых всякий нормальный человек сойдет с ума».
Я не видал Трента, Хидер.
Этого голубоглазого опять нет в классе!
К долетевшей мысли был ощутимо подмешан гнев.
Джохан вздохнул.
Да не расстраивайся ты из-за него!
Почему?
У него сейчас какие-то трудности с Чангом. К тому же сегодня его день рождения.
Всегда у кого-то день рождения. Всегда у кого-то трудности!
Она резко оборвала связь.
Джохан задумался. Сегодня Тренту стукнуло одиннадцать, а Хидер постоянно затаскивает его в класс к тринадцатилетним и четырнадцатилетним. Она полагает, что тот вполне способен выдержать схватки с более взрослыми противниками. Конечно, Трент — крупный мальчик, беда в том, что, по-видимому, у него нет никакого интереса к этому предмету.
«Но это не моя проблема», — решил он и вновь подставил лицо солнечным лучам.
* * *
У Эмиля Гарона слегка подрагивали руки. Все навалилось одновременно — уже знакомый и успевший вогнать его в отчаяние противный виртуальный проныра, с легкостью преодолевающий всякие преграды и замки; усталость, вызванная долгим пребыванием в составе особого отряда слежения; отсутствие иных, кроме электронных, впечатлений. Он был близок к обмороку, вызванному информационным голоданием. То есть с точки зрения его рабочих обязанностей информации у него было невпроворот — хоть объешься! — но весь этот ворох бесконечных сведений, цифровых цепочек, смена паролей и программ допуска, нескончаемый отлов хулиганствующих в Сети Образов никак не касался его, Эмиля Гарона. Эти безликие стены доводили его до бешенства. Только усилием воли он сдерживал себя. Ему страстно хотелось ощутить вкус ветра, запах воды, асимметрию пейзажа. Может, поярче продемонстрировать симптомы этой болезни? Возможно, тогда начальство выдернет его из этой палаты?..
В своем нынешнем положении он не обладал гражданскими правами. По существу, он вообще не числился среди живых. В том и состояла идея — поместить живой мозг в специальный процессор, то есть создать уникальное устройство, чьи возможности отслеживания информационных потоков за счет использования живого мозга невероятно усиливались. С этой целью Эмиль Гарон и был помещен в эту палату, а его мозг симбиотически погрузили в специальную жидкокристаллическую решетку, составлявшую главную конструктивную часть киберорганической системы. Таким образом, техническому персоналу, работавшему на миротворцев, удалось значительно увеличить чувствительность следящего устройства и невероятно расширить полосу пропускания, обеспечиваемую их оборудованием.
Однако боль, вызванная депрессией, не проходила. Ныло невыносимо, постоянно. В качестве живого человека он слишком долго находился в информационно стерильном мире. Слишком долго не вылезал из Сети. Почти две недели.
А ведь, помнится, он не давал согласия на подсоединение его к виртуальному пространству. Никто даже словом не обмолвился, что ему придется иметь дело с Хрустальным Ветром. Последовал приказ, и его бесцеремонно впихнули в эту комнату, подсоединили к процессору, усадили за клавиатуру, надели на голову специальный шлем, вставили в височную, в затылочную и лобную части головы особые электроды.
В этот момент в его мозгу отпечатался электронный контур чуждого, неопознанного объекта.
— Тебя только не хватало! — выругался Гарон.
Присутствие чужака добавило боли. Для отслеживания призрака Гарону пришлось удвоить усилия, отчего стало совсем невмоготу.
Теперь чужак обрисовался значительно выразительнее и больнее. Ясное дело, опять какой-то Образ из любителей покопаться в Сети. Призрак метнулся в сторону информационных потоков, уходящих в космос, и исчез.
— Чтоб тебя! — выкрикнул миротворец Эмиль Гарон.
Он отчаянно хотел убедиться, что еще не сошел с ума и это ему не померещилось. Неужели призрак настолько изощрен, что даже ангелы Сети не в силах ухватить его за хвост?
Ага, вот он! Сержант Гарон вновь отчетливо различил чужеродный сгусток импульсов. Следом голову пронзила острая боль.
— Опять! — невольно выкрикнул он.
* * *
Этим ранним утром Трент Кастанаверас, одиннадцатилетний крепкий, голубоглазый мальчишка, сбежавший с занятий по боевым искусствам и рукопашному бою, путешествовал по Инфосети.
Он что-то искал.
* * *
Как только боль отступила, Гарон включил прикрепленный к его горлу микрофон.
— Я засек активный сигнал, сэр. Следящее устройство затребовало ответ...
В голове раздался голос дежурного наблюдателя:
— Дайте описание объекта.
— Разумен, сэр. В девять ноль восемь одиннадцать я засек блуждающий по открытым сайтам призрак. В девять девятнадцать тридцать пять он был зафиксирован на спутнике «Комсат-0188», куда скакнул из расположенных на Земле терминалов. Там внезапно раздробился и сумел проникнуть одновременно в несколько информационных каналов. Я отфильтровал сигнал, попытался его идентифицировать и отправил ангелов Сети, чтобы те сумели перехватить его.
— Результат?
— Призрак ускользнул.
— Опишите точнее. Это что, реплика ИР или что-то новенькое?
— На ИР не похож, след не тот. Скорее Образ. Обладает переменной активностью, кодировка необычная, возможно девятая степень. Не могу понять, как можно проникнуть в его структуру. При попытке задержания неуловим. Каким-то образом объект способен разделяться на несколько электронных призраков.
— Твое мнение?
— Судя по почерку, талантливый любитель, сэр.
Ответа не последовало.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112