Теперь самое интересное. Случилось так, что в каком-то маленьком городке в Южной Дакоте группа школьников решила перестроить свой тренировочный, единственный на всю округу зал для занятий боевыми искусствами. У них ничего не получилось. Они отыскали кассету с записью интервью с Мэнди, где он давал советы по обустройству спортивного зала... — Он прервался и, привлекая внимание Криса, поднял палец. — Представил картину? Через месяц или около того Мэнди получил послание. Теперь клуб в этом городке носит его имя. Они помолчали, затем Крис полюбопытствовал:
— На кого они похожи?
— Кто? Дети?
Мягкие дробные звуки донеслись до него, затем тяжелая капля воды звучно шлепнулась ему прямо на темя. Он поднял голову: так и есть — это с листьев.
— Нет. Я об этих чертовых детях де Ностри, — уточнил Крис.
— Не знаю.
— Что?
— Дженни предупредила, чтобы я держался от них подальше. За последние полгода сегодня выпал единственный шанс взглянуть на них. Прежде целых три года я провел где угодно, только не в Центре. Меня всеми правдами и неправдами не допускали не только до питомцев де Ностри, но и до моих собственных детей. Миротворцы не хотели. Карсон не позволял мне даже приближаться к ним. Между собой они поговаривали, что я могу плохо повлиять на «объекты». Вот, мол, когда у них проявится дар, тогда пожалуйста. Дар проявился, но все осталось по-прежнему. А теперь меня самого как-то не тянет к ним. Что было, то прошло.
Крис затаил дыхание, потом шепотом выговорил:
— Прости, Карл. Тот махнул рукой:
— А-а, пустяки. Дженни заявила, что они, понимаешь, не для меня. Нельзя мне с ними.
— Бедный Моисей.
— При чем здесь Моисей? И кто такой этот Моисей? Это тот, что из Библии?
— Ты читал Библию, Карл?
— Никогда не читал.
— Он, как утверждают, привел свой народ в землю обетованную. Ему не повезло — отбросил коньки, как только увидал ее. Указал людям путь, довел, но ступить на землю Палестины ему так и не удалось.
— Ты куда более мудрый человек, Крис, чем представляешься.
Они оба замолчали. Карл вдруг почувствовал, что сил больше нет. Хватит перебирать прошлое, бисеринку за бисеринкой.
— Крис? — спросил он.
— Да.
— Зачем ты здесь?
Крис Саммерс ответил не сразу. Пока Карл ждал ответа, внезапно хлынул дождь.
— Я прибыл, чтобы передать тебе приглашение посетить Японию. Тебе, твоим ребятам, детям де Ностри.
Капли дождя стекали Карлу за воротник. За несколько секунд он промок до нитки.
— Зачем?
— Затем, что ты представляешь собой самый драгоценный ресурс, который только есть на Земле. Тебе и твоим воспитанникам нет цены. Как, впрочем, и детишкам де Ностри. Теперь, когда решен вопрос с восьмой поправкой, вы можете отправляться, куда захотите. Япония, вероятно, единственная страна, способная помочь вам выбраться отсюда. Там очень не любят ООН. По мнению джапов, именно на высшем руководстве этой организации лежит большая часть вины за то, что соседи, особенно Россия и США, натворили в этой стране. Если угодно, моральной вины. Последняя война прошлась по островам с такой жестокостью, что тебе стоило бы взглянуть на это. Там вы будете среди своих, по крайней мере в духовном плане. Японцы ненавидят Объединенный Совет, гвардию, миротворцев и всякую прочую французскую шваль. Если, — голос Криса вдруг огрубел, стал жестким, чужим, — ты полагаешь, что вам можно оставаться здесь, прямо в их логове, ты глубоко заблуждаешься. Вы очень скоро вновь угодите в лапы МС.
Карл слушал его, смотря на капельки дождя, ярко сверкающие в свете фонарей, выставленных вдоль ограды.
— Сегодня тебе вернули твоих подопечных. Отлично! Какой широкий жест! Сколько доброй воли! Они хотят усыпить твою бдительность. Неужели ты всерьез полагаешь, что миротворцы допустят, чтобы ты отказал им и пустился в пляс с другими партнерами? Если, конечно, ты полагаешь, что их руководство сошло с ума и Карсон воспылал к тебе братской любовью, тогда и говорить не о чем.
Кастанаверас сглотнул остатки из первого «пузыря» и открыл следующую бутылочку, посмотрел на нее, на собеседника и заулыбался:
— Ты очень изменился, Крис. Неужели не понятно, что я не могу одним махом покончить со всем этим дерьмом?
— Дьявол тебя разорви! — устало выругался Саммерс. — Неужели ты решил идти к ним на поклон? Карл беззаботно засмеялся.
— А ты как считаешь? — Не дождавшись ответа, он продолжил уже более резко: — Давай, сам соображай! Жаклин тебя выгнала, не так ли? Нет-нет, я не собираюсь переводить разговор на семейные дела. Не хочу совать нос, куда не просят. Но, прикинь, куда бы мы ни переехали, куда бы ни двинулись, все равно окажемся в исходной точке. Знаешь, что такое нулевая сумма?
Крис кивнул.
— Мы находимся в жутком векторном поле. Куда бы мы ни перебрались, миротворцы все равно нас достанут. То, что мы находимся в столице, прямо у них под носом, имеет свои преимущества. И конечно, недостатки. Самое главное, черт побери, к нам потекли деньги. Прошел один день, а мы уже вылезли из долгов. Безусловно, миротворцы по-прежнему точат на нас зубы. Конечно, Карсон окончательно свихнулся и держит за пазухой boot такой кирпич. И этим кирпичом являюсь я!
Карл вновь рассмеялся. По его лицу стекали капли дождя, а может, это были слезы?
Крис криво усмехнулся:
— Ой какой ты умный, а твои враги сплошь идиоты, так, что ли? О каких преимуществах можно вести речь? Здесь они вас задавят. Рано или поздно, это и ребенку ясно.
Карл не ответил.
Дождь стал мельче, капли поредели, теперь они увесисто шлепались с листвы. «Вот беда, — вздохнул телепат, — в самую макушку метят. Как ни верти головой, все равно попадают».
Теперь вода стекала по щекам, плечам, по груди и спине. В следующее мгновение ему воочию открылись маршрут и величина каждой струйки, сбегавшей по телу. В этом прозрении сконцентрировалось много горечи — от дождя не увернуться. Он угрюмо уставился в темноту, затем четко выговорил:
— Я не знаю, кто я есть. Однако и это не поможет. Переезд тоже.
Крис удивленно посмотрел в его сторону. Саммерс крепко держался за свой мир. Там царила логика. Своим ответом он подтвердил, что из этих тисков ему не выбраться.
— Ты что, свихнулся?! Хочешь стать жертвой?
— Нет! — рявкнул Карл.
Этот выкрик ослабил тиски жуткой пустоты, в которую он угодил, которую считал своей темницей. Он вздрогнул, словно желая помочь себе жестом, замахал руками.
— Ты не понимаешь, что значит являться загадкой для самого себя. — Он внезапно успокоился, махнул рукой. — Понимаешь, это не так просто. Тем более когда в голову приходит мысль, что только смерть способна все расставить по своим местам. Нет-нет, я не собираюсь жертвовать ни собой, ни детьми, но я ощущаю — подспудно ощущаю! — что не способен контролировать развитие событий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112