- Ничего другого им уже не остается. Переносить наступление на другой фланг нет резона - там таких результатов они не добьются.
- Ну к этому мы готовы. - В голосе Ивана Кузьмича явственно звучали нотки сомнения. - Хорошо, однако, если ты не ошибаешься.
- Я, к сожалению, редко ошибаюсь, - буркнул гирканец. - В людях, бывает, ошибаюсь. А в ратном деле - почти никогда.
Они долго наблюдали за передвижениями вражеских войск - похоже было, что сюэни действительно стягивают на свое левое крыло свежие части с других участков фронта. На смену разбитым туменам по тыловой рокадной дороге тянулись с севера колонны пехоты и конницы, ползли зеленые драконы, вразвалку ковыляли ифриты. Правый фланг и центр были теперь заметно ослаблены - почти две пятых неприятельской армии сосредоточивались на узком участке для сокрушительного удара вдоль дороги, что вела прямо к переправе через реку Илан-чай.
- Алберт, двинь на дорогу своих берсерков, - приказал Сумукдиар. - Станете в затылок древлеборским полкам второй линии. И передайте воеводам, чтобы действовали, как я наставлял, без всяких самовольностей. - И он добавил, нервно кусая губы: - Теперь нам остается только ждать.
Ожидание вышло недолгим. Первыми двинулись ползучие драконы, следующей волной пошли в четыре ряда слоны, между которыми смешно подпрыгивая, топали неуклюжие ифриты. За ударными чудовищами шагала пехота - тысяч шестьдесят, а самыми последними медленно ехали густые цепи кавалерии.
Завязался бой. Рысские лучники и пращники били заколдованными метательными снарядами по драконам и слонам, летучие хищники непрерывно поливали наступающих потоками пламени. Сюэни, однако, продолжали напирать, не обращая внимания на потери, и вскоре передовые огнедышащие твари, продравшись через магический барьер, обрушили на оборону рыссов редкие струи своего огня, прорубив в пехотных порядках ощутимые бреши. Тогда, визгливо трубя, устремились в атаку слоны и тарандры - вместе их оставалось сотни полторы.
Ифриты и зеленые драконы рысской армии, предусмотрительно стянутые именно на этот участок, поставили на пути атакующих сплошную стену огня, подбавили жару и летучие, но дюжин пять слонов и тарандров все-таки сумели преодолеть рогатины и пошли топтать-кромсать пехоту. Пока рыссы занимались четвероногими, подоспели вражеские пехотинцы, и завязался рукопашный бой. Когда напор боевых зверей и пеших ордынцев смял линию передовых полков, в атаку устремилась кавалерия, прорвавшая с небольшими потерями оборонительный рубеж. Несколько минут - и сюэни вырвались на свободный от царских войск промежуток, разделявший позиции первого (тигропольская и волчьегорская пехота) и второго (полки Древлеборска и Владиграда) эшелонов. Здесь по наступающим с разных сторон ударили пламенем поставленные в засаду ифриты и драконы.
Не успели сюэни толком поджариться, как шесть конных полков: Второй Царедарский, Змиевский, Туровский, Третий Древлеборский, Тигранакертский и Славомирский- совместно с древлеборской пехотой напали спереди на ошеломленную кавалерию сюэнеи, тогда как с флангов начали наседать меченосцы и секирщики Алберта и Бравлина. На узком пространстве наездники Орды лишены были главного своего преимущества - маневренности, так что каждый латник-рысс без труда мог управиться с двумя-тремя противниками.
Оставив тысячи побитых, тумены хлынули назад, топча свою же пехоту, и тут на них набросились двадцать тысяч всадников Сахадура-Мурзы. Сарматы гнали отступающих сюэнеи до самой их передней линии, но там нарвались на контрудар резервов и отошли, захватив несколько сот вражеских коней.
Поступили известия о потерях. Семь пехотных полков первой линии были изрублены и не могли больше сражаться, так как нуждались в отдыхе и переформировании. Их отвели на пять верст назад и поручили командирам сколотить из остатков сводную часть. Весь передовой рубеж обороны пришел в полную непригодность: рогатины разрушены, рвы завалены трупами людей и животных. Как и планировалось еще до начала боя, рыссы оставили эту позицию, сосредоточив боеспособные силы на втором, более мощном рубеже, протянувшемся вдоль цепочки холмов. По предварительным данным, потери сюэней были раза в три больше, нежели у рыссов: сорок тысяч пехоты, семьдесят тысяч конных, сто двадцать слонов. Неповоротливые ползучие драконы с ифритами полегли чуть ли не до единого.
- …И летающих у них считаные единицы остались, - подвел итог Ползун. - Ох, чует моя печенка: самое время Тангри-Хану ваджрой бить… Сумук, что там твой Шакал- не прикончил, часом, Тангри-Хана?
- Где ему! - фыркнул гирканец. - Банда Кесменаки наверняка давно полегла, но на полчасика отвлекла врага от наших дел.
- Значит, теперь он наконец-то может взяться за нас, - печально подытожил Иван Кузьмич.
Похоже было, что сильнее всего царя беспокоит загадочное, но сокрушительное, если верить многовековым легендам, оружие врага. Впрочем, Сумук тоже изрядно опасался ваджры, поэтому сказал, стараясь казаться бодрым:
- Ерунда, Тангри-Хана я беру на себя.
Ответный взгляд царя был тяжел, сумрачен и полон сомнений.
- Взять на себя - полдела. Кто верх возьмет - вот вопрос. Что ведьма твоя ясновидящая говорит?
- Ни хрена она не говорит, шлюха подзаборная.
Понимающе покряхтев, Ползун посоветовал:
- Не бери в голову. Поверь, ни одна баба не стоит того, чтоб по ней убиваться.
«Полно грустить, самурай, если гейша тебе изменила. О харакири не думай…» - вспомнил Сумук заморскую песню.
Такие советы он сам мог давать, в любых количествах. Другим.
Прикрывшись ладонью от солнечного света, гирканец следил за вражескими маневрами. Ничего неожиданного он не видел ни простым зрением, ни магическим. Сюэни вели себя так, словно пытались добросовестно исполнить замыслы рыссов: отводили разгромленные части и перемещали с других участков свежие тумены. Тангри-Хан явно вознамерился выполнить предсказания царедарских воевод и повторить атаку против оттесненного почти на версту правого фланга рысских войск. «Ну в добрый час», - подумал Сумукдиар.
Прискакал дозорный из сотни, что гарцевала на подступах к позициям Орды. Командир наблюдателей доносил, что враг заменил всю пехоту, сосредоточив на исходном рубеже почти полста тысяч пеших кочевников, пятьдесят - шестьдесят слонов, столько же зеленых драконов. Позади этих сил накапливалась несметная конница.
- Правый фланг у них совсем слабый, там теперь стоят войска, потрепанные на первой стадии сражения, - деловито заметил Пушок. - Как только они увязнут в нашей обороне - ударим.
- Ударишь, когда я прикончу Тангри, - строго напомнил Сумук. - Или хотя бы сцеплюсь с ним. Ясно?
- Ясно, ясно, - раздраженно проворчал Ползун.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123
- Ну к этому мы готовы. - В голосе Ивана Кузьмича явственно звучали нотки сомнения. - Хорошо, однако, если ты не ошибаешься.
- Я, к сожалению, редко ошибаюсь, - буркнул гирканец. - В людях, бывает, ошибаюсь. А в ратном деле - почти никогда.
Они долго наблюдали за передвижениями вражеских войск - похоже было, что сюэни действительно стягивают на свое левое крыло свежие части с других участков фронта. На смену разбитым туменам по тыловой рокадной дороге тянулись с севера колонны пехоты и конницы, ползли зеленые драконы, вразвалку ковыляли ифриты. Правый фланг и центр были теперь заметно ослаблены - почти две пятых неприятельской армии сосредоточивались на узком участке для сокрушительного удара вдоль дороги, что вела прямо к переправе через реку Илан-чай.
- Алберт, двинь на дорогу своих берсерков, - приказал Сумукдиар. - Станете в затылок древлеборским полкам второй линии. И передайте воеводам, чтобы действовали, как я наставлял, без всяких самовольностей. - И он добавил, нервно кусая губы: - Теперь нам остается только ждать.
Ожидание вышло недолгим. Первыми двинулись ползучие драконы, следующей волной пошли в четыре ряда слоны, между которыми смешно подпрыгивая, топали неуклюжие ифриты. За ударными чудовищами шагала пехота - тысяч шестьдесят, а самыми последними медленно ехали густые цепи кавалерии.
Завязался бой. Рысские лучники и пращники били заколдованными метательными снарядами по драконам и слонам, летучие хищники непрерывно поливали наступающих потоками пламени. Сюэни, однако, продолжали напирать, не обращая внимания на потери, и вскоре передовые огнедышащие твари, продравшись через магический барьер, обрушили на оборону рыссов редкие струи своего огня, прорубив в пехотных порядках ощутимые бреши. Тогда, визгливо трубя, устремились в атаку слоны и тарандры - вместе их оставалось сотни полторы.
Ифриты и зеленые драконы рысской армии, предусмотрительно стянутые именно на этот участок, поставили на пути атакующих сплошную стену огня, подбавили жару и летучие, но дюжин пять слонов и тарандров все-таки сумели преодолеть рогатины и пошли топтать-кромсать пехоту. Пока рыссы занимались четвероногими, подоспели вражеские пехотинцы, и завязался рукопашный бой. Когда напор боевых зверей и пеших ордынцев смял линию передовых полков, в атаку устремилась кавалерия, прорвавшая с небольшими потерями оборонительный рубеж. Несколько минут - и сюэни вырвались на свободный от царских войск промежуток, разделявший позиции первого (тигропольская и волчьегорская пехота) и второго (полки Древлеборска и Владиграда) эшелонов. Здесь по наступающим с разных сторон ударили пламенем поставленные в засаду ифриты и драконы.
Не успели сюэни толком поджариться, как шесть конных полков: Второй Царедарский, Змиевский, Туровский, Третий Древлеборский, Тигранакертский и Славомирский- совместно с древлеборской пехотой напали спереди на ошеломленную кавалерию сюэнеи, тогда как с флангов начали наседать меченосцы и секирщики Алберта и Бравлина. На узком пространстве наездники Орды лишены были главного своего преимущества - маневренности, так что каждый латник-рысс без труда мог управиться с двумя-тремя противниками.
Оставив тысячи побитых, тумены хлынули назад, топча свою же пехоту, и тут на них набросились двадцать тысяч всадников Сахадура-Мурзы. Сарматы гнали отступающих сюэнеи до самой их передней линии, но там нарвались на контрудар резервов и отошли, захватив несколько сот вражеских коней.
Поступили известия о потерях. Семь пехотных полков первой линии были изрублены и не могли больше сражаться, так как нуждались в отдыхе и переформировании. Их отвели на пять верст назад и поручили командирам сколотить из остатков сводную часть. Весь передовой рубеж обороны пришел в полную непригодность: рогатины разрушены, рвы завалены трупами людей и животных. Как и планировалось еще до начала боя, рыссы оставили эту позицию, сосредоточив боеспособные силы на втором, более мощном рубеже, протянувшемся вдоль цепочки холмов. По предварительным данным, потери сюэней были раза в три больше, нежели у рыссов: сорок тысяч пехоты, семьдесят тысяч конных, сто двадцать слонов. Неповоротливые ползучие драконы с ифритами полегли чуть ли не до единого.
- …И летающих у них считаные единицы остались, - подвел итог Ползун. - Ох, чует моя печенка: самое время Тангри-Хану ваджрой бить… Сумук, что там твой Шакал- не прикончил, часом, Тангри-Хана?
- Где ему! - фыркнул гирканец. - Банда Кесменаки наверняка давно полегла, но на полчасика отвлекла врага от наших дел.
- Значит, теперь он наконец-то может взяться за нас, - печально подытожил Иван Кузьмич.
Похоже было, что сильнее всего царя беспокоит загадочное, но сокрушительное, если верить многовековым легендам, оружие врага. Впрочем, Сумук тоже изрядно опасался ваджры, поэтому сказал, стараясь казаться бодрым:
- Ерунда, Тангри-Хана я беру на себя.
Ответный взгляд царя был тяжел, сумрачен и полон сомнений.
- Взять на себя - полдела. Кто верх возьмет - вот вопрос. Что ведьма твоя ясновидящая говорит?
- Ни хрена она не говорит, шлюха подзаборная.
Понимающе покряхтев, Ползун посоветовал:
- Не бери в голову. Поверь, ни одна баба не стоит того, чтоб по ней убиваться.
«Полно грустить, самурай, если гейша тебе изменила. О харакири не думай…» - вспомнил Сумук заморскую песню.
Такие советы он сам мог давать, в любых количествах. Другим.
Прикрывшись ладонью от солнечного света, гирканец следил за вражескими маневрами. Ничего неожиданного он не видел ни простым зрением, ни магическим. Сюэни вели себя так, словно пытались добросовестно исполнить замыслы рыссов: отводили разгромленные части и перемещали с других участков свежие тумены. Тангри-Хан явно вознамерился выполнить предсказания царедарских воевод и повторить атаку против оттесненного почти на версту правого фланга рысских войск. «Ну в добрый час», - подумал Сумукдиар.
Прискакал дозорный из сотни, что гарцевала на подступах к позициям Орды. Командир наблюдателей доносил, что враг заменил всю пехоту, сосредоточив на исходном рубеже почти полста тысяч пеших кочевников, пятьдесят - шестьдесят слонов, столько же зеленых драконов. Позади этих сил накапливалась несметная конница.
- Правый фланг у них совсем слабый, там теперь стоят войска, потрепанные на первой стадии сражения, - деловито заметил Пушок. - Как только они увязнут в нашей обороне - ударим.
- Ударишь, когда я прикончу Тангри, - строго напомнил Сумук. - Или хотя бы сцеплюсь с ним. Ясно?
- Ясно, ясно, - раздраженно проворчал Ползун.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123