- Жалко же, если эти ценности станут добычей огня.
- Соберем, эфенди, - соглашаясь, закивал Агакиши. - А куда их потом?
- Поделим по-честному, - пообещал Сумук. - Не бойтесь, никого не обижу.
Подходили командиры полков и племенных войск, где-то поблизости мелькало очень довольное лицо Фаранаха, отряд которого без боя вышел из шахристана и захватил все стенобойные машины. Горуглу, Табардан и Муканна-старший ходили чуть ли не в обнимку, как неразлучные старые друзья-приятели. Это была идиллия единения по случаю полной победы, которой не суждено быть долговечной, но пока все были счастливы, а ведь жизнь состоит именно из таких вот малых радостей, ради коих только и стоит жить.
По всем законам людского разума Сумукдиару следовало бы сейчас предаваться бурному веселью вместе с остальными, только не мог он отделаться от грустных мыслей. Слишком уж ясно понимал гирканец, что триумф сегодняшний был ничтожным эпизодом на фоне грандиозной борьбы, развернувшейся на всех бесчисленных ярусах мироздания. А еще он предвидел, как по прошествии совсем недолгого времени триумфаторы вспомнят вопрос, который во все эпохи был самым тяжелым для справедливого и устраивающего многих решения.
И хоть не хотелось о том думать, а придется, ибо не может государство, пусть даже карликовое, существовать без монарха, а претендентов на престол было предостаточно… Однако не видел Сумукдиар среди них истинного вождя, которого примет народ.
Глава 15
РОЗОВЫЙ ЗАМОК
Ночь после победы он провел тяжко, но весело и с немалой пользой - в подвалах Самшитового замка, помогая офицерам мухабарата допрашивать регентов Черного Храма. Магические усилия прилагать почти не пришлось: пленники сами с готовностью спешили выложить все, что знали, и даже то, о чем не знали. Видимо, глупые людишки надеялись таким образом заслужить помилование. Беда лишь, что известно им было не так уж много.
Регенты без утайки указывали тайные логовища своих банд, называли имена жрецов и главарей опорных пунктов в разных концах эмирата. Однако никто из них, даже сам Абуфалос, понятия не имели о том, что больше всего интересовало сейчас Сумукдиара, - о дальнейших планах Тангри-Хана.
Допрос Черного Пророка джадугяр отложил напоследок, чтобы получить предварительно показания других подследственных. Золотая пластинка в рамке мелодично позванивала, впитывая торопливые признания Абуфалоса. и ослепительно сверкали черные глаза Шамшиадада, когда Гара Пейгамбар рассказывал о закопанных в тайных местах сокровищах. Только самого главного не мог или не хотел поведать верховный жрец Иблисова капища.
- Мы никому не желали зла, - жалобно скулил Абуфалос. - Замысел был великий и возвышенный - объединить весь мир под владычеством высшей силы, озарить заблудшие души негасимым сиянием истинного знания о сути…
- И для этого надлежало истребить тысячи непокорных по всему Средиморью, убивать джадугяров и хранителей мудрости, лгать и сеять вражду между племенами? - язвительно осведомился Шамши, прожигая пленника ненавидящим взглядом. - Не слишком ли дорогая цена за сомнительное счастье прозябать под твоей властью?
Щуплый урод в черном балахоне съежился, словно под ударами бича, потом пробормотал едва слышно:
- Люди смертны… Чуть раньше, чуть позже - один конец. Зато в потустороннем мире их ожидало вечное блаженство садов преисподней.
- Люди хотят счастливой жизни в этом мире! - рявкнул сарханг. - И нечего, да, врать о величии вашего ублюдочного знания - единственной твоей целью была власть. Власть и богатство!
Черный Пророк прятал взгляд и не отвечал. Да и не нужны были его слова. Сумукдиар рассеянно перебрал лежавшие на столе бумаги, что были найдены при обыске капища. Один из свитков заинтересовал гирканца и дал новый поворот замедлившемуся было течению допроса.
- Вот, кстати, - сказал джадугяр. - Страшный, клянусь Ахурамаздой, список. Я вижу имена и адреса доброй сотни известных в Акабе людей. Здесь и купцы, и ученые, и аристократы, и чиновники, и военные. Для чего вы их переписали таким красивым почерком? Отвечай, шакал вонючий!
Глаза Абуфалоса забегали, и он проговорил, имитируя готовность помочь следствию:
- Это те добрые люди, которые помогали нашему движению. Они давали нам деньги, предоставляли убежища в трудные дни, они покупали для нас оружие и сообщали ценные сведения. По этому списку мы намеревались награждать после победы: кому должность, кому землю, кому дворянские титулы.
«Врет, - понял Сумук, - значит, тут какая-то важная для него тайна». Волшебник внезапно усилил давление говве-а-джаду и повторил вопрос. Завопив от боли, Черный Пророк принялся извиваться, словно ему во все отверстия глубоко воткнулись раскаленные прутья. Похоже, необходимость говорить правду вызывала у него адские страдания. Однако долго сопротивляться он не мог и проскулил, обливаясь слезами:
- Все это богатые люди, мы собирались ограбить их после победы…
- Ай, молодец, - обрадовался Шамши. - Вот теперь похоже на правду, да? Правильно, паша?
- Похоже. - Сумукдиар пожал плечами. - В конце концов, не это главное. Мне нужно знать: когда и по какой дороге двинет Тангри-Хан свою Орду?
- Как я могу отвечать?! - завизжал, скорчившись от новой волны мучений, Абуфалос. - Они сказали, что в надлежащий момент сообщат, когда надо будет открыть ворота и встретить сюэней. Пять дней назад ко мне в Черный Храм прилетел на крылатом звере гонец от самого Иштари…
Волшебнику наскучил сбивчивый лепет перепуганного ублюдка, и гирканец просто ворвался в мешанину его мыслей, рассудив, что подобным образом сумеет быстрее и вернее добраться до истины. И действительно, магическому взору гирканца предстал недавний разговор с посланцем сюэней, который наставлял: продавшиеся рыссам группировки акабской знати готовят, мол, вооруженное выступление, чтобы сорвать планы Владыки Тьмы, а потому надлежит упредить их, пока они не достигли соглашения и не стали действовать единым фронтом. Далее следовали конкретные указания: перебить виднейших носителей чародейского искусства и жрецов сил Света, запугать или уничтожить патриотов, аристократию, перетянуть на свою сторону колеблющихся. Тангри-Хан обещал поддержку, но не скоро - примерно к середине сентября когда сюэни, разгромив Бикестан, выйдут на восточный берег Гирканского моря.
Убедившись, что эти картины записаны на золотую пластинку, Сумук вставил в рамку новый квадратик благородного металла и двинулся в глубь воспоминаний Абуфалоса. Вскоре он добрался до весьма и весьма любопытного эпизода: в тигропольских хоромах Чорносвита сидели знакомые рожи. Кроме хозяина дворца здесь были князь Ефимбор, алхимик Андис, хастанский царек Шонц, канцлер Колхиды по имени Джавиад.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123
- Соберем, эфенди, - соглашаясь, закивал Агакиши. - А куда их потом?
- Поделим по-честному, - пообещал Сумук. - Не бойтесь, никого не обижу.
Подходили командиры полков и племенных войск, где-то поблизости мелькало очень довольное лицо Фаранаха, отряд которого без боя вышел из шахристана и захватил все стенобойные машины. Горуглу, Табардан и Муканна-старший ходили чуть ли не в обнимку, как неразлучные старые друзья-приятели. Это была идиллия единения по случаю полной победы, которой не суждено быть долговечной, но пока все были счастливы, а ведь жизнь состоит именно из таких вот малых радостей, ради коих только и стоит жить.
По всем законам людского разума Сумукдиару следовало бы сейчас предаваться бурному веселью вместе с остальными, только не мог он отделаться от грустных мыслей. Слишком уж ясно понимал гирканец, что триумф сегодняшний был ничтожным эпизодом на фоне грандиозной борьбы, развернувшейся на всех бесчисленных ярусах мироздания. А еще он предвидел, как по прошествии совсем недолгого времени триумфаторы вспомнят вопрос, который во все эпохи был самым тяжелым для справедливого и устраивающего многих решения.
И хоть не хотелось о том думать, а придется, ибо не может государство, пусть даже карликовое, существовать без монарха, а претендентов на престол было предостаточно… Однако не видел Сумукдиар среди них истинного вождя, которого примет народ.
Глава 15
РОЗОВЫЙ ЗАМОК
Ночь после победы он провел тяжко, но весело и с немалой пользой - в подвалах Самшитового замка, помогая офицерам мухабарата допрашивать регентов Черного Храма. Магические усилия прилагать почти не пришлось: пленники сами с готовностью спешили выложить все, что знали, и даже то, о чем не знали. Видимо, глупые людишки надеялись таким образом заслужить помилование. Беда лишь, что известно им было не так уж много.
Регенты без утайки указывали тайные логовища своих банд, называли имена жрецов и главарей опорных пунктов в разных концах эмирата. Однако никто из них, даже сам Абуфалос, понятия не имели о том, что больше всего интересовало сейчас Сумукдиара, - о дальнейших планах Тангри-Хана.
Допрос Черного Пророка джадугяр отложил напоследок, чтобы получить предварительно показания других подследственных. Золотая пластинка в рамке мелодично позванивала, впитывая торопливые признания Абуфалоса. и ослепительно сверкали черные глаза Шамшиадада, когда Гара Пейгамбар рассказывал о закопанных в тайных местах сокровищах. Только самого главного не мог или не хотел поведать верховный жрец Иблисова капища.
- Мы никому не желали зла, - жалобно скулил Абуфалос. - Замысел был великий и возвышенный - объединить весь мир под владычеством высшей силы, озарить заблудшие души негасимым сиянием истинного знания о сути…
- И для этого надлежало истребить тысячи непокорных по всему Средиморью, убивать джадугяров и хранителей мудрости, лгать и сеять вражду между племенами? - язвительно осведомился Шамши, прожигая пленника ненавидящим взглядом. - Не слишком ли дорогая цена за сомнительное счастье прозябать под твоей властью?
Щуплый урод в черном балахоне съежился, словно под ударами бича, потом пробормотал едва слышно:
- Люди смертны… Чуть раньше, чуть позже - один конец. Зато в потустороннем мире их ожидало вечное блаженство садов преисподней.
- Люди хотят счастливой жизни в этом мире! - рявкнул сарханг. - И нечего, да, врать о величии вашего ублюдочного знания - единственной твоей целью была власть. Власть и богатство!
Черный Пророк прятал взгляд и не отвечал. Да и не нужны были его слова. Сумукдиар рассеянно перебрал лежавшие на столе бумаги, что были найдены при обыске капища. Один из свитков заинтересовал гирканца и дал новый поворот замедлившемуся было течению допроса.
- Вот, кстати, - сказал джадугяр. - Страшный, клянусь Ахурамаздой, список. Я вижу имена и адреса доброй сотни известных в Акабе людей. Здесь и купцы, и ученые, и аристократы, и чиновники, и военные. Для чего вы их переписали таким красивым почерком? Отвечай, шакал вонючий!
Глаза Абуфалоса забегали, и он проговорил, имитируя готовность помочь следствию:
- Это те добрые люди, которые помогали нашему движению. Они давали нам деньги, предоставляли убежища в трудные дни, они покупали для нас оружие и сообщали ценные сведения. По этому списку мы намеревались награждать после победы: кому должность, кому землю, кому дворянские титулы.
«Врет, - понял Сумук, - значит, тут какая-то важная для него тайна». Волшебник внезапно усилил давление говве-а-джаду и повторил вопрос. Завопив от боли, Черный Пророк принялся извиваться, словно ему во все отверстия глубоко воткнулись раскаленные прутья. Похоже, необходимость говорить правду вызывала у него адские страдания. Однако долго сопротивляться он не мог и проскулил, обливаясь слезами:
- Все это богатые люди, мы собирались ограбить их после победы…
- Ай, молодец, - обрадовался Шамши. - Вот теперь похоже на правду, да? Правильно, паша?
- Похоже. - Сумукдиар пожал плечами. - В конце концов, не это главное. Мне нужно знать: когда и по какой дороге двинет Тангри-Хан свою Орду?
- Как я могу отвечать?! - завизжал, скорчившись от новой волны мучений, Абуфалос. - Они сказали, что в надлежащий момент сообщат, когда надо будет открыть ворота и встретить сюэней. Пять дней назад ко мне в Черный Храм прилетел на крылатом звере гонец от самого Иштари…
Волшебнику наскучил сбивчивый лепет перепуганного ублюдка, и гирканец просто ворвался в мешанину его мыслей, рассудив, что подобным образом сумеет быстрее и вернее добраться до истины. И действительно, магическому взору гирканца предстал недавний разговор с посланцем сюэней, который наставлял: продавшиеся рыссам группировки акабской знати готовят, мол, вооруженное выступление, чтобы сорвать планы Владыки Тьмы, а потому надлежит упредить их, пока они не достигли соглашения и не стали действовать единым фронтом. Далее следовали конкретные указания: перебить виднейших носителей чародейского искусства и жрецов сил Света, запугать или уничтожить патриотов, аристократию, перетянуть на свою сторону колеблющихся. Тангри-Хан обещал поддержку, но не скоро - примерно к середине сентября когда сюэни, разгромив Бикестан, выйдут на восточный берег Гирканского моря.
Убедившись, что эти картины записаны на золотую пластинку, Сумук вставил в рамку новый квадратик благородного металла и двинулся в глубь воспоминаний Абуфалоса. Вскоре он добрался до весьма и весьма любопытного эпизода: в тигропольских хоромах Чорносвита сидели знакомые рожи. Кроме хозяина дворца здесь были князь Ефимбор, алхимик Андис, хастанский царек Шонц, канцлер Колхиды по имени Джавиад.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123