Не успел Сумук мысленно сосчитать до пяти, как демон оказался по ту сторону магической завесы, а сам колдовской купол, проколотый насквозь, рассыпался, подобно соломенной стене, по которой ударило ядро катапульты. Издавая торжествующее шипенье, порождение преисподней плюнуло огнем в сторону холма и растаяло, оставив на чахлой траве выжженный отпечаток своего длинного тела.
- Куда это он делся? - обеспокоенно спросил Рым.
- Вернулся к себе в Нижний Мир, - объяснил джадугяр. - Он выполнил мое желание и потому обрел свободу.
Покачивая головой, Ахундбала заметил:
- Да, много дел он натворил. Не зря же его когда-то в такую глубокую темницу заточили.
- Их проблемы. - Сумукдиар пожал плечами. - Нам о своих делах надо заботиться. Вперед!
Даже не оборачиваясь, он видел магическим зрением, что сражение достигло кульминации. Устилая степь бесчисленными трупами, Орда сумела оттеснить рыссов еще почти на версту, однако контрудар тяжелой пехоты Алберта и других резервов остановил и едва не опрокинул сюэней. В эти самые трудные минуты Тангри-Хан, до предела ослабив центр и правое крыло, бросил на участок прорыва еще полста тысяч кочевников, чем выравнял положение и даже возобновил медленное продвижение к переправе. В ответ Ползун, ни на букву не отступая от разработанной накануне диспозиции, снял с центральных участков и передвинул на подмогу атакованному флангу лучшие полки царедарского войска: четыре пехотных и шесть кавалерийских. По всему видно было, что царь и в дальнейшем намерен скрупулезно придерживаться расписанного на бумаге плана сражения, но инициативы от него ждать не стоит. «Может, оно и к лучшему», - подумал Сумук.
Отряд быстро, насколько позволяли тяжелые доспехи, двигался вверх по склону. Навстречу магам, угрожающе занося ятаганы, спускалось десятка три вражеских бойцов - рослых, широкоплечих и длинноруких. С первого взгляда нетрудно было понять, что это не кочевники-сюэни. По резким чертам дочерна загорелых лиц и характерному разрезу слегка выпученных глаз стало ясно - перед ними магрибцы.
Эта часть боя осталась в памяти Сумука сумбурной мешаниной воплей, крови, нанесенных и отраженных ударов, мелькания перекошенных болью и злобой лиц. Он бил копьем, мечом, топором и джаманом, он парировал клинком и щитом выпады противников, фиксировал краем сознания, как падают вокруг него бойцы - больше чужие, но иногда, к прискорбию, и свои. Потом пришлось отдать все внимание поединку с великаном-магрибцем, который дрался исключительно мощно и умело, используя одновременно ятаган и секиру. Трижды клинки противника царапали панцирь джадугяра на плечах и на груди, но затем Сумукдиар все-таки достал магрибца, и тот повалился, став короче на голову.
Вытерев меч о плащ поверженного врага, гирканец вдруг понял, что именно эта сцена не раз виделась ему в последние дни. Он огляделся и обнаружил, что все магрибцы перебиты, но и в его отряде осталось всего пять воинов: Ликтор, Рым, венд Савватий, саспир Врастан и сколот Михайло. Он утер пот, отхлебнул нектара, передал флягу по кругу, чтоб и другие восстановили силы, затем снова надел шлем и быстрым шагом поднялся на плоскую вершину холма. Здесь было безлюдно - только шатер и никого вокруг.
- Выходи, собака Тангри-Хан! - рявкнул Сумук.
Ответом был громовой силы издевательский хохот, раздавшийся из-под плотной черной ткани шатра. Тогда джадугяр ударил по этому мрачному жилищу предпоследней молнией. Шатер исчез, и в центре опаленного квадрата стояла громадная, в полтора человеческих роста, тварь, закованная в сверкающие золотом доспехи. Последнюю молнию Сумук нацелил в голову врага, но доспехи бога-громовержца Индры выдержали удар. Тангри-Хан лишь отлетел шагов на десять, но тут же снова встал на ноги и угрожающе прорычал:
- Сначала тебя убью, потом твоих нукеров печенку сожру…
Хорошо хоть молния смяла и разодрала в лохмотья шлем врага. Сумук почему-то вспомнил, как Светоносный предупреждал: чтобы победить Тангри, необходимо лишить защиты его голову. Так и получилось: предводитель Орды тряхнул головой, сбрасывая куски покореженного металла. Затем снова раздался его рев:
- Ты подохнешь хуже, чем шакал Кесменака, который хотел в спину подло ударить! А он плохо умер!
Значит, Горный Шакал все-таки пытался атаковать заколдованный холм и, конечно, был убит. Впрочем, сейчас такие подробности не имели ровно никакого значения. Теперь была лишь одна мысль - любой ценой победить это мерзкое чудовище, которое надвигалось, устрашающе прищелкивая клыками.
Тангри-Хан был огромен и невероятно силен - как физической, так и сверхъестественной мощью. Магическое зрение открыло Сумукдиару перекатывавшиеся под тяжелыми латами могучие мускулы врага, гирканец видел, как пульсирует темное облако хварно, окутывающее колоссальную фигуру проклятого порождения преисподней. К тому же в руке Тангри сверкала громыхающая крестообразная штуковина непонятного устройства и принципа действия. Одно лишь было ясно - это и есть ваджра.
Не дожидаясь, пока враг первым нанесет удар таинственным всесокрушающим оружием, Сумук вложил все силы, метнув копье. Тяжелый, не знающий преград наконечник, выкованный самим Гефестом, обрушился на броню Индры чуть пониже горла. Столкнувшись, два пропитанных сверхъестественной мощью металла выбросили сноп разноцветных искр. Издавая скулящим голосом невнятные проклятия, Тангри-Хан рухнул навзничь, пропахав в глинистом грунте траншею шести шагов длиной и в локоть глубиной. Сумук разглядел в доспехах противника огромную дыру, через которую неровными толчками хлестала густая грязно-фиолетовая жидкость - наверное, кровь. Искренне заблуждаясь, что удара такой силы хватило бы, чтоб надолго усмирить даже самого Ареса, гирканец поспешил приблизиться к бездвижному врагу, торопясь добить его.
Однако он недооценил запас говве-а-джаду, переполнявшей Тангри-Хана. Лежавший на спине повелитель сюэней лишь слегка шевельнул ваджрой. и Сумук был отброшен на дюжину шагов, а неотразимое могучее копье Афины разлетелось в щепки. Оба поединщика почти одновременно поднялись на ноги и, прихрамывая, возобновили сражение. Теперь ганлыбельский джадугяр держал в руке меч и старательно прикрывался щитом.
Щит не подвел, поглотив следующий выпад ваджры. Хотя толчок был страшен, Сумук устоял и даже сумел ткнуть врага клинком, распоров ему поножи в районе левого колена. Второй удар, нацеленный в незащищенное лицо, Тангри-Хан сумел в последний миг отразить. От столкновения с испускаемой ваджрой силой меч подпрыгнул вверх, увлекая за собой руку. Удерживая равновесие, гирканец вынужден был сделать несколько шагов назад.
Его спасла лишь неповоротливость массивной туши Тангри-Хана.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123
- Куда это он делся? - обеспокоенно спросил Рым.
- Вернулся к себе в Нижний Мир, - объяснил джадугяр. - Он выполнил мое желание и потому обрел свободу.
Покачивая головой, Ахундбала заметил:
- Да, много дел он натворил. Не зря же его когда-то в такую глубокую темницу заточили.
- Их проблемы. - Сумукдиар пожал плечами. - Нам о своих делах надо заботиться. Вперед!
Даже не оборачиваясь, он видел магическим зрением, что сражение достигло кульминации. Устилая степь бесчисленными трупами, Орда сумела оттеснить рыссов еще почти на версту, однако контрудар тяжелой пехоты Алберта и других резервов остановил и едва не опрокинул сюэней. В эти самые трудные минуты Тангри-Хан, до предела ослабив центр и правое крыло, бросил на участок прорыва еще полста тысяч кочевников, чем выравнял положение и даже возобновил медленное продвижение к переправе. В ответ Ползун, ни на букву не отступая от разработанной накануне диспозиции, снял с центральных участков и передвинул на подмогу атакованному флангу лучшие полки царедарского войска: четыре пехотных и шесть кавалерийских. По всему видно было, что царь и в дальнейшем намерен скрупулезно придерживаться расписанного на бумаге плана сражения, но инициативы от него ждать не стоит. «Может, оно и к лучшему», - подумал Сумук.
Отряд быстро, насколько позволяли тяжелые доспехи, двигался вверх по склону. Навстречу магам, угрожающе занося ятаганы, спускалось десятка три вражеских бойцов - рослых, широкоплечих и длинноруких. С первого взгляда нетрудно было понять, что это не кочевники-сюэни. По резким чертам дочерна загорелых лиц и характерному разрезу слегка выпученных глаз стало ясно - перед ними магрибцы.
Эта часть боя осталась в памяти Сумука сумбурной мешаниной воплей, крови, нанесенных и отраженных ударов, мелькания перекошенных болью и злобой лиц. Он бил копьем, мечом, топором и джаманом, он парировал клинком и щитом выпады противников, фиксировал краем сознания, как падают вокруг него бойцы - больше чужие, но иногда, к прискорбию, и свои. Потом пришлось отдать все внимание поединку с великаном-магрибцем, который дрался исключительно мощно и умело, используя одновременно ятаган и секиру. Трижды клинки противника царапали панцирь джадугяра на плечах и на груди, но затем Сумукдиар все-таки достал магрибца, и тот повалился, став короче на голову.
Вытерев меч о плащ поверженного врага, гирканец вдруг понял, что именно эта сцена не раз виделась ему в последние дни. Он огляделся и обнаружил, что все магрибцы перебиты, но и в его отряде осталось всего пять воинов: Ликтор, Рым, венд Савватий, саспир Врастан и сколот Михайло. Он утер пот, отхлебнул нектара, передал флягу по кругу, чтоб и другие восстановили силы, затем снова надел шлем и быстрым шагом поднялся на плоскую вершину холма. Здесь было безлюдно - только шатер и никого вокруг.
- Выходи, собака Тангри-Хан! - рявкнул Сумук.
Ответом был громовой силы издевательский хохот, раздавшийся из-под плотной черной ткани шатра. Тогда джадугяр ударил по этому мрачному жилищу предпоследней молнией. Шатер исчез, и в центре опаленного квадрата стояла громадная, в полтора человеческих роста, тварь, закованная в сверкающие золотом доспехи. Последнюю молнию Сумук нацелил в голову врага, но доспехи бога-громовержца Индры выдержали удар. Тангри-Хан лишь отлетел шагов на десять, но тут же снова встал на ноги и угрожающе прорычал:
- Сначала тебя убью, потом твоих нукеров печенку сожру…
Хорошо хоть молния смяла и разодрала в лохмотья шлем врага. Сумук почему-то вспомнил, как Светоносный предупреждал: чтобы победить Тангри, необходимо лишить защиты его голову. Так и получилось: предводитель Орды тряхнул головой, сбрасывая куски покореженного металла. Затем снова раздался его рев:
- Ты подохнешь хуже, чем шакал Кесменака, который хотел в спину подло ударить! А он плохо умер!
Значит, Горный Шакал все-таки пытался атаковать заколдованный холм и, конечно, был убит. Впрочем, сейчас такие подробности не имели ровно никакого значения. Теперь была лишь одна мысль - любой ценой победить это мерзкое чудовище, которое надвигалось, устрашающе прищелкивая клыками.
Тангри-Хан был огромен и невероятно силен - как физической, так и сверхъестественной мощью. Магическое зрение открыло Сумукдиару перекатывавшиеся под тяжелыми латами могучие мускулы врага, гирканец видел, как пульсирует темное облако хварно, окутывающее колоссальную фигуру проклятого порождения преисподней. К тому же в руке Тангри сверкала громыхающая крестообразная штуковина непонятного устройства и принципа действия. Одно лишь было ясно - это и есть ваджра.
Не дожидаясь, пока враг первым нанесет удар таинственным всесокрушающим оружием, Сумук вложил все силы, метнув копье. Тяжелый, не знающий преград наконечник, выкованный самим Гефестом, обрушился на броню Индры чуть пониже горла. Столкнувшись, два пропитанных сверхъестественной мощью металла выбросили сноп разноцветных искр. Издавая скулящим голосом невнятные проклятия, Тангри-Хан рухнул навзничь, пропахав в глинистом грунте траншею шести шагов длиной и в локоть глубиной. Сумук разглядел в доспехах противника огромную дыру, через которую неровными толчками хлестала густая грязно-фиолетовая жидкость - наверное, кровь. Искренне заблуждаясь, что удара такой силы хватило бы, чтоб надолго усмирить даже самого Ареса, гирканец поспешил приблизиться к бездвижному врагу, торопясь добить его.
Однако он недооценил запас говве-а-джаду, переполнявшей Тангри-Хана. Лежавший на спине повелитель сюэней лишь слегка шевельнул ваджрой. и Сумук был отброшен на дюжину шагов, а неотразимое могучее копье Афины разлетелось в щепки. Оба поединщика почти одновременно поднялись на ноги и, прихрамывая, возобновили сражение. Теперь ганлыбельский джадугяр держал в руке меч и старательно прикрывался щитом.
Щит не подвел, поглотив следующий выпад ваджры. Хотя толчок был страшен, Сумук устоял и даже сумел ткнуть врага клинком, распоров ему поножи в районе левого колена. Второй удар, нацеленный в незащищенное лицо, Тангри-Хан сумел в последний миг отразить. От столкновения с испускаемой ваджрой силой меч подпрыгнул вверх, увлекая за собой руку. Удерживая равновесие, гирканец вынужден был сделать несколько шагов назад.
Его спасла лишь неповоротливость массивной туши Тангри-Хана.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123