- Занимайтесь, девочки. Не буду вам мешать.
Тамара и Шура уселись за стол. Через пять минут дверь снова открылась. Антонина Андроновна глядела на них заботливыми глазами:
- Ну что, девочки? Удобно ли вам?
Тамара сверкнула на неё взглядом, а Шура поспешно ответила:
- Да-да, очень хорошо.
Антонина Андроновна исчезла. Но через некоторое время, когда девочки совместными усилиями решали трудную задачу и уже уловили правильный путь решения, двери открылись снова, и Антонина Андроновна вошла с двумя чашками чаю на маленьком подносе.
- Ну, мама, - нетерпеливо крикнула Тамара, - ты же нам мешаешь!
- Ничего не мешаю, отнюдь, - ответила Антонина Андроновна. - Выпейте чайку, отдохните. А потом снова будете заниматься. Вот и печенье. Берите, Шурочка… Как поживает ваша мама?
Шуре стало неловко от неожиданного «вы» и от этой чрезмерной ласковости. Она почувствовала, что ей хочется уйти из этого дома. Но выражение её лица оставалось спокойным и безмятежным.
- Мама ничего поживает, - ответила она, подняв на Антонину Андроновну большие светлые глаза. - Она сейчас всё шьёт и шьёт.
Антонина Андроновна удивилась:
- Что шьёт?
- Подарки. Она хочет подарить платье Зине к Новому году и Изюмке. И Антону костюмчик тоже. У них ведь нету мамы теперь…
- Это, конечно, очень хорошо. Но зачем же терять время? Можно бы купить в магазине. Это же такая нудная работа!
- А мама любит шить.
- Ваша мама, Шурочка, очень добрая. Но вот уж не знаю, стоит ли это… Обычно за добро люди спасибо не говорят, а только обижаются. Дашь - мало. Ещё дать - всё равно будет мало. Лучше уж вообще не давать - тогда и обижаться не будут. Но, впрочем, это так, я немножко философствую. А как же? Нас, знаете, приучают философствовать. Вот политкружок сейчас - и там всё философия, философия… Николай Сергеевич занимается, а я, по правде сказать, не могу, голова болит… Ешьте печенье, Шурочка. И вот что попрошу: передайте вашей маме, Екатерине Егоровне, что я, мол, её к себе приглашаю. Просто так - посидим, поболтаем. Обещаете передать?
- Хорошо, передам, - ответила Шура и поглядела на Тамару.
Тамара поняла её взгляд:
- Мама, ну нам же заниматься надо!
- Я уже ухожу! - Антонина Андроновна собрала чашки на подносик. - Но ты, Тамара, не забудь - Шурочка обязательно должна быть у тебя на ёлке. Если до Нового года Екатерина Егоровна не выберется, то уж на Новый год обязательно. Так, Шурочка, и передайте.
- Я маме передам, - сказала Шура. - Только на ёлку… на Новый год… я не могу к вам прийти: мы к Зине пойдём.
- Но, голубчик, - весело удивилась Антонина Андроновна, - что же там за ёлка будет? Наверно, наша всё-таки будет и побольше и понаряднее. И угощенье получше.
- Нет, - снова отказалась Шура, глядя на неё спокойными, ясными глазами, - я не могу. Я обещала к Зине…
И снова взглянула на Тамару.
- Мама, уходи же, - сказала Тамара, - ты нас совсем сбила - то с чаем, то с ёлкой. Ну что ты всё к нам пристаёшь и пристаёшь!
- Каждый делает своё дело, деточка, - возразила Антонина Андроновна, закрывая за собой дверь.
Девочки снова уселись за стол. Но мысли уже бежали по разным путям, далёким от задачника.
- А почему ты на ёлку непременно должна к Зине идти? - хмуро спросила Тамара. - Там и без тебя хватит…
- Я очень Изюмку люблю и Антона, - с тёплой улыбкой ответила Шура, словно эти ребятишки стояли перед её глазами. - Их повеселить нужно… И я же обещала!
- Подумаешь - обещала!
- Да если бы и не обещала, пошла бы, - продолжала Шура, - и обязательно пойду. А к тебе - потом. Ладно? Праздник-то не один день! Сначала пойдём к Зине, а потом к тебе. Ладно?
- Почему-то ко мне - всегда потом! А сначала - всегда к кому-нибудь другому! - недовольно сказала Тамара.
Шура с упрёком посмотрела на неё:
- Тамара, но ведь там же маленькие дети! Сиротки! Как же им одним на Новый год?..
Тамара пожала плечом.
- Ну, пусть тогда твоя мама придёт к моей маме! - потребовала она.
Шура смутилась. А разве она распоряжается своей мамой?
И она ответила как могла мягче:
- Я попрошу маму. Я скажу ей. Если она сможет, то, наверно, придёт. Но я же не знаю…
Тамара замолчала и нахмурилась. Она поняла, что Екатерина Егоровна не придёт к её маме.
НЕУДАЧА ЕЛЕНЫ ПЕТРОВНЫ
Директор школы Марья Васильевна просматривала списки успеваемости. Услышав лёгкий стук в дверь, она сдвинула очки на лоб:
- Войдите.
Вошла Елена Петровна. Усталые, с припухшими веками глаза Марьи Васильевны приветливо засветились, сразу украсив её немолодое, давно утратившее свежесть лицо.
- Вы расстроены? - сказала она, жестом предлагая Елена Петровне сесть.
- Я пришла посоветоваться с вами, - ответила Елена Петровна садясь.
Марья Васильевна молча ждала, всё так же приветливо глядя на Елену Петровну, на её опущенные большие ресницы, на морщинку меж тёмных красивых бровей.
- Мне трудно, - сказала Елена Петровна, и морщинка стала ещё резче, - со мной не считаются. А как заставить считаться - не знаю.
- А что же случилось, друг мой? Что вас встревожило? Ваш шестой класс… - Марья Васильевна перелистала несколько страниц, лежащих на столе. - Ну, что же? Ваш шестой по успеваемости на одном из первых мест. Даже Белокурова подтянулась - последний раз по математике у неё пятёрка…
- Это случайная пятёрка, - хмуро возразила Елена Петровна. - И я знаю, откуда она взялась. А посмотрите, что у неё по другим предметам.
- Да-а… Какие скачки! Одно время совсем было выровнялась, а потом опять - вниз, вниз…
- Выровнялась, когда с ней занималась Стрешнева Зина. А как стала самостоятельно заниматься - так и пошла вниз.
- Может, кто-нибудь другой из девочек помог бы ей?
- А почему ей всё время должен кто-то помогать? - горячась, возразила Елена Петровна. - Почему это? Что она - убогая, больная? Или у неё дома заниматься негде? Она в лучших условиях, чем любая девочка в классе, и почему-то другие без конца должны ей помогать, тащить её, тратить на неё и силы и время… Разве у других девочек больше сил и времени, чем у неё? Это неправильно - нянчиться с лентяями!
Марья Васильевна спокойно ждала, пока Елена Петровна выскажется. И, встретив её ясный взгляд, Елена Петровна сказала:
- Ну, вот видите… У меня совсем нет терпения.
- Насчёт того, что мы иногда напрасно нянчимся с лентяями, вы правы, - ответила Марья Васильевна.
- Это просто несправедливо по отношению к другим ученицам! - возмутилась Елена Петровна. - Разве им без этого мало дел?
- Дружок мой, я согласна с вами, - повторила Марья Васильевна, не повышая голоса, однако в этом спокойном тоне послышалась такая твёрдая и даже немного повелительная нотка, что Елена Петровна больше не решилась прервать Марью Васильевну. - Об этом я не раз думала сама, - продолжала Марья Васильевна, - и, если помните, не раз высказывала эту мысль на педсовете. Очень рада, что вы так горячо относитесь к делу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59