Коленки грязные, на левой темнеет запекшаяся ссадина.
Взрослых вокруг немного, среди них выделяются двое мужчин и девушка – серокожие, стройные, мускулистые, в одинаковой светло-зеленой форме с эмблемой в виде кошачьей морды. Саймон знал эту эмблему: ми-гиайо, незийский хищник, напоминающий ниарских хруяров и земных леопардов. «Ми-гиайо» входит в десятку наиболее солидных незийских охранных агентств. Девчонкины телохранители. Недурно, трое профессиональных костоломов на одну соплячку!
Саймон с печальным вздохом присел на скамейку в стороне от «ми-гиайо», подобрал прутик и начал рисовать на песке. Дети посматривали на него с любопытством. Малолетняя манокарка (Эмми так и не соизволил сказать, как ее зовут) тоже вытягивала шею. Она восседала, болтая ногами, на вершине красно-синего купола и сверху могла разглядеть, что двойник Умазайки пытается изобразить ее. Потом она соскользнула вниз, ловко цепляясь за металлические перекладины, подошла и остановилась в нескольких шагах от Клисса, рядом с другими настырными детишками.
Он заметил у нее на левом запястье браслет – фантастически сложное переплетение сотканных из золотой паутины цветов. Такую вещичку можно загнать за хорошие деньги…
– Похожа? – застенчиво спросил он вслух. – Я не умею рисовать.
– Все равно похожа, – утешила его девчонка. – Хвостики совсем как у меня.
– Ты не заметила, сюда не приходила молодая женщина с годовалым мальчиком и белой собачкой? Договорились встретиться, а их все нет и нет… Извини, я не знаю, как тебя зовут…
– Меня зовут Ивена, – она говорила на общегалактическом правильно, хотя и с характерным для манокарцев акцентом. – Я их не видела. Белой собачки здесь точно не было.
Интерес к Умазайке она уже потеряла. Отвернулась, шагнула к освободившимся качелям.
– Втяни ее в разговор! – прошипел передатчик. – Саймон, ты хочешь жить или нет?
– Какой красивый браслетик! – в отчаянии он брякнул первое, что пришло в голову. – Никогда таких не видел!
– А таких больше нет, – отозвалась Ивена. – Мне его подарили на день рождения. Его сделали по эскизу одного знаменитого художника, с которым дружит моя знакомая, она специально его попросила.
– Наверное, у тебя много друзей? Ты такая славная девочка…
«Ты хвастливая, противная, тощая паршивка с немытыми коленками. Наверное, их и отмыть-то невозможно».
– К нам в гости скоро прилетит мой самый лучший друг, – Ивена присела на корточки напротив Саймона, провела пальцем по одной из линий его рисунка.
– Кто-то из твоих одноклассников?
– Нет, он взрослый. Он работает на другой планете, но у него будет отпуск.
– А кем он работает?
– Телохранителем. Раньше он был полицейским, а потом его уволили.
«Небось, за какую-нибудь подсудную пакость?» – чуть не вырвалось у Саймона.
– Бывает, что хороших людей выгоняют с работы. Со мной тоже так было.
– Он очень добрый, красивый и смелый, – застенчиво добавила Ивена. – Так будет здорово, когда он прилетит!
«Ага, твой взрослый дружок – бывший коп, такой же коррумпированный мерзавец, как все остальные копы. Еще хуже остальных, а то почему его пнули под зад со службы?»
– Да, когда рядом друзья – это здорово, – согласился Клисс вслух.
– Саймон, я не хочу, чтобы в кадре торчали эти незийские кошки, – напомнил о себе Медо. – Мы снимаем не рекламный ролик об агентстве «Ми-гиайо», а репортаж об Ивене.
Трое охранников за это время успели переместиться поближе к своей подопечной.
– Я должен попросить их отойти в сторонку? – ехидным шепотом осведомился Саймон, прикрыв рот ладонью. На безымянном пальце у него был перстень с передатчиком для обратной связи.
– Ты сам должен отойти в сторонку, вместе с Ивеной. На площадку между желтыми спиралями и синими лестницами – посмотри направо.
Саймон несколько раз кашлянул в ладонь, чтобы его жест выглядел естественным, и поднялся со скамьи.
– Интересная вон там штука! – произнес он громко. – Я так и не научился по ним лазать. А ты умеешь?
– Умею. Хотите, покажу?
Они углубились в запутанный, цветной, насквозь просвечивающий металлический лабиринт. «Ми-гиайо» выдерживали дистанцию: ясно, что девчонка и ее собеседник никуда не денутся.
Саймон вдруг спохватился и забеспокоился – он ведь еще и не приступал к интервью! Наверное, Эмми недоволен… Эмми действительно был недоволен, но по другой причине: они остановились, не дойдя до указанной площадки, и потому находятся не в кадре.
«Щенок долбанный, ты там сидишь за пультом и с полудюжиной мобильных камер управиться не можешь? Какой из тебя после этого журналист… Мы, видите ли, не на том месте стоим, и деревья не так растут, и дома не там понастроили – снимать ему неудобно!»
– Не улыбайся, кретин! – процедил Медо. – Человека с такой улыбкой хочется поскорее удавить.
– А вы не мешайте мне работать! – конспиративно кашлянув в ладонь, огрызнулся Клисс, однако улыбку с лица согнал.
Между тем чертова девчонка начала карабкаться по желтой лесенке в виде крутой арки.
– Саймон, пусть она оттуда слезет, – потребовал Эмми. – И оба на площадку!
На то, чтобы сманить Ивену вниз, ушло несколько минут; наконец она спрыгнула, громко стукнув подошвами сандалий о пружинящее покрытие. Саймон спросил, почему у нее такой необычный акцент – ненавязчивая прелюдия к интервью.
– Саймон, вы опять вышли из кадра, – вклинился Медо. – Убью!
Клисса удивило яростное нетерпение в его голосе: чего ему там, за пультом, неймется?
– А кадр – это где? – на этот раз Клисс не удержался от саркастической интонации.
– На площадке. Встаньте рядом, спиной к лесенке, ты меня понял?
«Ох, не зря тебя в колледже считали дебилом! Не людей надо двигать, а камеры, на то они и мобильные, недоносок!»
Маразматическое требование директора Клисс выполнил, они с Ивеной остановились на пятачке около лесенки-арки. За разноцветными сквозистыми каркасами возятся дети, вблизи никого… Вдруг девчонка вскрикнула, а Саймон издал изумленный возглас и шарахнулся назад, ударившись затылком обо что-то твердое.
Только что на площадке было пусто, а теперь перед ними стоит… Робот? Или человек в бронекостюме и шлеме с сияющим зеркальным щитком? Ивена завизжала. Клисса больно схватили за руку.
Он задохнулся от ужаса, на долю секунды все для него словно застыло – стоп-кадр, и Саймон успел заметить, что один из «ми-гиайо» уже летит к ним, распластавшись над решетчатыми сооружениями в невероятном прыжке, а незийка в кошачьей форме уже выхватила пистолет, и с неба пикирует какой-то небольшой аппарат… Потом все это исчезло, отсеченное потолком и стенами круглого мрачноватого помещения, и тогда Саймон тоже закричал.
Они находились тут втроем – он, Ивена и этот тип в тяжелой десантной броне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134
Взрослых вокруг немного, среди них выделяются двое мужчин и девушка – серокожие, стройные, мускулистые, в одинаковой светло-зеленой форме с эмблемой в виде кошачьей морды. Саймон знал эту эмблему: ми-гиайо, незийский хищник, напоминающий ниарских хруяров и земных леопардов. «Ми-гиайо» входит в десятку наиболее солидных незийских охранных агентств. Девчонкины телохранители. Недурно, трое профессиональных костоломов на одну соплячку!
Саймон с печальным вздохом присел на скамейку в стороне от «ми-гиайо», подобрал прутик и начал рисовать на песке. Дети посматривали на него с любопытством. Малолетняя манокарка (Эмми так и не соизволил сказать, как ее зовут) тоже вытягивала шею. Она восседала, болтая ногами, на вершине красно-синего купола и сверху могла разглядеть, что двойник Умазайки пытается изобразить ее. Потом она соскользнула вниз, ловко цепляясь за металлические перекладины, подошла и остановилась в нескольких шагах от Клисса, рядом с другими настырными детишками.
Он заметил у нее на левом запястье браслет – фантастически сложное переплетение сотканных из золотой паутины цветов. Такую вещичку можно загнать за хорошие деньги…
– Похожа? – застенчиво спросил он вслух. – Я не умею рисовать.
– Все равно похожа, – утешила его девчонка. – Хвостики совсем как у меня.
– Ты не заметила, сюда не приходила молодая женщина с годовалым мальчиком и белой собачкой? Договорились встретиться, а их все нет и нет… Извини, я не знаю, как тебя зовут…
– Меня зовут Ивена, – она говорила на общегалактическом правильно, хотя и с характерным для манокарцев акцентом. – Я их не видела. Белой собачки здесь точно не было.
Интерес к Умазайке она уже потеряла. Отвернулась, шагнула к освободившимся качелям.
– Втяни ее в разговор! – прошипел передатчик. – Саймон, ты хочешь жить или нет?
– Какой красивый браслетик! – в отчаянии он брякнул первое, что пришло в голову. – Никогда таких не видел!
– А таких больше нет, – отозвалась Ивена. – Мне его подарили на день рождения. Его сделали по эскизу одного знаменитого художника, с которым дружит моя знакомая, она специально его попросила.
– Наверное, у тебя много друзей? Ты такая славная девочка…
«Ты хвастливая, противная, тощая паршивка с немытыми коленками. Наверное, их и отмыть-то невозможно».
– К нам в гости скоро прилетит мой самый лучший друг, – Ивена присела на корточки напротив Саймона, провела пальцем по одной из линий его рисунка.
– Кто-то из твоих одноклассников?
– Нет, он взрослый. Он работает на другой планете, но у него будет отпуск.
– А кем он работает?
– Телохранителем. Раньше он был полицейским, а потом его уволили.
«Небось, за какую-нибудь подсудную пакость?» – чуть не вырвалось у Саймона.
– Бывает, что хороших людей выгоняют с работы. Со мной тоже так было.
– Он очень добрый, красивый и смелый, – застенчиво добавила Ивена. – Так будет здорово, когда он прилетит!
«Ага, твой взрослый дружок – бывший коп, такой же коррумпированный мерзавец, как все остальные копы. Еще хуже остальных, а то почему его пнули под зад со службы?»
– Да, когда рядом друзья – это здорово, – согласился Клисс вслух.
– Саймон, я не хочу, чтобы в кадре торчали эти незийские кошки, – напомнил о себе Медо. – Мы снимаем не рекламный ролик об агентстве «Ми-гиайо», а репортаж об Ивене.
Трое охранников за это время успели переместиться поближе к своей подопечной.
– Я должен попросить их отойти в сторонку? – ехидным шепотом осведомился Саймон, прикрыв рот ладонью. На безымянном пальце у него был перстень с передатчиком для обратной связи.
– Ты сам должен отойти в сторонку, вместе с Ивеной. На площадку между желтыми спиралями и синими лестницами – посмотри направо.
Саймон несколько раз кашлянул в ладонь, чтобы его жест выглядел естественным, и поднялся со скамьи.
– Интересная вон там штука! – произнес он громко. – Я так и не научился по ним лазать. А ты умеешь?
– Умею. Хотите, покажу?
Они углубились в запутанный, цветной, насквозь просвечивающий металлический лабиринт. «Ми-гиайо» выдерживали дистанцию: ясно, что девчонка и ее собеседник никуда не денутся.
Саймон вдруг спохватился и забеспокоился – он ведь еще и не приступал к интервью! Наверное, Эмми недоволен… Эмми действительно был недоволен, но по другой причине: они остановились, не дойдя до указанной площадки, и потому находятся не в кадре.
«Щенок долбанный, ты там сидишь за пультом и с полудюжиной мобильных камер управиться не можешь? Какой из тебя после этого журналист… Мы, видите ли, не на том месте стоим, и деревья не так растут, и дома не там понастроили – снимать ему неудобно!»
– Не улыбайся, кретин! – процедил Медо. – Человека с такой улыбкой хочется поскорее удавить.
– А вы не мешайте мне работать! – конспиративно кашлянув в ладонь, огрызнулся Клисс, однако улыбку с лица согнал.
Между тем чертова девчонка начала карабкаться по желтой лесенке в виде крутой арки.
– Саймон, пусть она оттуда слезет, – потребовал Эмми. – И оба на площадку!
На то, чтобы сманить Ивену вниз, ушло несколько минут; наконец она спрыгнула, громко стукнув подошвами сандалий о пружинящее покрытие. Саймон спросил, почему у нее такой необычный акцент – ненавязчивая прелюдия к интервью.
– Саймон, вы опять вышли из кадра, – вклинился Медо. – Убью!
Клисса удивило яростное нетерпение в его голосе: чего ему там, за пультом, неймется?
– А кадр – это где? – на этот раз Клисс не удержался от саркастической интонации.
– На площадке. Встаньте рядом, спиной к лесенке, ты меня понял?
«Ох, не зря тебя в колледже считали дебилом! Не людей надо двигать, а камеры, на то они и мобильные, недоносок!»
Маразматическое требование директора Клисс выполнил, они с Ивеной остановились на пятачке около лесенки-арки. За разноцветными сквозистыми каркасами возятся дети, вблизи никого… Вдруг девчонка вскрикнула, а Саймон издал изумленный возглас и шарахнулся назад, ударившись затылком обо что-то твердое.
Только что на площадке было пусто, а теперь перед ними стоит… Робот? Или человек в бронекостюме и шлеме с сияющим зеркальным щитком? Ивена завизжала. Клисса больно схватили за руку.
Он задохнулся от ужаса, на долю секунды все для него словно застыло – стоп-кадр, и Саймон успел заметить, что один из «ми-гиайо» уже летит к ним, распластавшись над решетчатыми сооружениями в невероятном прыжке, а незийка в кошачьей форме уже выхватила пистолет, и с неба пикирует какой-то небольшой аппарат… Потом все это исчезло, отсеченное потолком и стенами круглого мрачноватого помещения, и тогда Саймон тоже закричал.
Они находились тут втроем – он, Ивена и этот тип в тяжелой десантной броне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134