– Господин Медо, дайте мне противоядие! – Саймон упал на колени. – Я буду служить вам, как собака… Я умираю, видите? Я поел тех сладких розовых кубиков с орехами, и у меня заболел живот. Я знаю, что это значит, – он всхлипнул и обморочно добавил: – Сейчас это со мной начнется!
– В моем кабинете? – рука Эмми с пачкой кредиток дрогнула, не закончив движения. – Пошел в туалет, мерзавец!
– Я хочу жить! – крикнул Клисс. – Я эксцессер, я все для вас сделаю!
– Робот даст тебе лекарство от расстройства желудка, – с отвращением процедил Медо. – Пошел вон!
– Нет-нет, у меня не расстройство… Что?.. Так в этих розовых кубиках не было яда?
– С чего ты взял, что там яд? – Эмми вернулся к своему занятию.
– Я же понял, что вы решили травануть толстуху, – доверительно подмигнул Клисс. – Значит, не конфетки, а вино, угадал?
– Зачем? – Эмми бросил в пакет последнюю пачку и закрыл дверцу сейфа.
– Ясное дело, чтоб она про нас не разболтала, кому не надо, – Саймон обнаружил, что все еще стоит на коленях, криво усмехнулся – мол, с кем не бывает – и неловко поднялся на ноги.
– Саймон, я избегаю убивать тех, кто мне полезен, – желтые глаза Медо холодно смотрели на него из прорезей маски. – Хоть ты и отказываешь мне в прагматизме… Доктор Суйме – ценнейший специалист в своей области. Даже если бы она представляла для меня опасность, я и то не стал бы ее убивать. Изолировал бы в надежном месте, устроил бы ей лабораторию, чтобы не скучала… Убить доктора Суйме – это было бы преступление, вдруг мне когда-нибудь опять понадобятся ее услуги?
«Кто бы говорил о преступлениях! – Саймон шмыгнул носом. – Чистенький нашелся… А если Гонщик и Тина Хэдис на нее выйдут?»
– Эммануил, ее надо убрать. Она же видела нас обоих, и она заложит нас. Если вы такой слюнтяй, дайте мне нож, я пойду и глотку ей перережу.
– Еще ты будешь мне здесь резать глотки и портить ковры… – Медо взглянул на великолепный белый ковер с пурпурным отливом. – Саймон, ты достойный ученик своего покойного шефа!
– Мой покойный шеф был зеленой поганью с Лярна, а я человек, – огрызнулся Клисс. – Вы ей, что ли, еще и деньги заплатите?
– Почему бы и нет?
– Сколько там? – Саймон не мог отвести глаз от толстого пакета.
– Сто тысяч.
Внутри у Саймона что-то оборвалось, по коже поползли мурашки: такая сумма!.. Эти деньги должны были достаться ему.
– Не жирно будет, а? – он облизнул пересохшие губы.
– Саймон, ты даже не представляешь, какая это для меня мелочь, – рассмеялся Медо. – Когда Поль очнется, я получу бездну удовольствия, так что доктор Суйме честно заработала свой гонорар. Пошли отсюда.
Клисс вышел, пошатываясь, в коридор. Итак, сто тысяч для Медо – мелочь? И он с ухмылкой швыряет их серой врачихе, в то время как Саймону достались «пятьдесят процентов от ничего»? Это непорядочно. Это подло. Доктор Суйме украла деньги у Саймона Клисса, и она за это поплатится.
«Сука разжиревшая», – глотая слезы, прошептал Саймон.
Медо и незийка исчезли, но вскоре Эмми вернулся и скрылся за дверью, которая вела в его личные покои. Клисс остался один в пустом коридоре. Мертвая тишина, все двери заперты. На черном зеркальном потолке звездной россыпью мерцают светильники. По наблюдениям Саймона, Эмми не спал с тех пор, как притащил сюда Поля, так что сейчас он будет отдыхать.
А у Саймона есть две капсулы хминка, туба с просроченным рангоналом и поллитровая бутылка бренди за пазухой – все, что нужно для небольшого, но эффектного эксцесса. Эмми еще поймет, с кем связался. Поймет в последний момент, перед тем как подохнуть.
Сознание возвращалось небольшими порциями. Блоками. Сначала он обнаружил, что лежит в гуще черно-синих светящихся зарослей и не может пошевелиться, а наверху проплывают какие-то неописуемые туманные твари. Потом понял, что смотрит измененным зрением сквозь закрытые веки, и вернулся в «нормальный для человека режим», как выражается Стив. Открыл глаза.
Он лежал на упругой поверхности и по-прежнему не мог пошевелиться. Или нет, все же мог, но в ограниченных пределах. Это антитеррористический центр в Кеодосе, его готовят к операции: он должен пойти на встречу с Лиргисо и освободить Ивену, а Лиргисо убить.
Тут Поль вспомнил, что обмен уже состоялся, причем он остался без снаряжения. А в антитеррористическом центре просто не может быть таких интерьеров: кроваво-красный потолок, на белых стенах бра в виде уродливых цветов из прозрачного изумрудного стекла и гравюры с повторяющимся сюжетом – наводящие оторопь монстры терзают людей и совокупляются с людьми.
Поль пошевелил пальцами, приподнял голову: он был обнажен, его запястья и лодыжки удерживали металлические захваты, они-то и не позволяли ему сесть. Особого дискомфорта он пока не испытывал – видимо, кромки браслетов тщательно зашлифованы.
Сколько времени прошло с момента обмена? Судя по тому, что к нему вернулось паранормальное восприятие – больше суток. В антитеррористическом центре ему под ключицу внедрили метку, но если это помещение заэкранировано, от нее толку не будет.
Гравюры с монстрами и людьми вызывали у него не просто отвращение – когда взгляд скользил по ним, Поль ощущал холодок в груди и тошноту. Он понял, в чем дело, после того как заставил себя рассмотреть их повнимательней: все люди похожи на него, прямо-таки фотографическое портретное сходство.
– Привет, камикадзе!
Поль повернул голову: Лиргисо (а кто еще это мог быть?) стоял сбоку под аркой, за которой виднелась другая комната, с зеркалами и статуями. Он был в просторной «ртутной» рубашке, сверкающей в зеленоватом свете бра, и узких темных брюках, лицо скрывала черная маска – видны только черные с перламутровым отливом губы и умеренно волевой гладкий подбородок. А глаза в прорезях золотисто-желтые, как в ту пору, когда он был энбоно.
– Зачем ты маску напялил? – спросил Поль. – Для драматического эффекта?
Это похоже на лепку из пластилина: выдавить из тубы немного пластичной массы, раскатать между ладонями в тонкий сероватый жгутик и прилепить к стене, спрятав среди ворсинок. Потом – повторить сначала, и еще, и еще, и при этом надо следить за тем, чтобы в смертоносной рангоналовой паутине, оплетающей коридор, не было разрывов.
Занятие увлекло Саймона, совсем как в детстве, когда бабушка давала ему коробку пластилина или конструктор и ворчливо просила: «На, Сайми, поиграй у себя в комнате, только, ради Бога, не пакости, а то почему-то все на тебя жалуются…» И Сайми в течение некоторого времени прилежно возился с подарком, радуя бабушку, а потом отправлялся гулять и устраивал какую-нибудь пакость – в нем еще тогда проснулся маленький эксцессер.
Он почти закончил работу, когда в коридор вышел Медо (услышав звук открывающейся двери, Саймон спрятал в кулаке очередной жгутик, съежился на полу и прикинулся спящим).
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134