Потом надо было сыграть роль Черной Вдовы, чтобы сорвать одно мероприятие… – он понял, что оправдывается, и замолчал.
– Поль, это не случайно, – повторил Лиргисо. – В тебе есть нечто от нежной пугливой девушки. Хочешь, я скажу, чего ты больше всего боишься?
– Нет.
– А я все равно скажу…
Лиргисо снова запустил пальцы в его кудри, и Поль чуть не зашипел от боли.
«Надо было постричься под ноль, перед тем как идти на обмен. Еще немного, и у него это войдет в привычку…»
– Мне нравятся твои волосы. Мягкие, пышные… Такие же, как у твоей сестры, вы с Ольгой поразительно похожи. Так вот, о твоем самом большом страхе… Ты всегда боялся, что тебя изнасилуют, не правда ли?
– Да, – он по-прежнему не мог не ответить на заданный вопрос.
– Увы, именно это я с тобой и сделаю, – Лиргисо усмехнулся, глядя ему в глаза. – Это как с тем домом, в который ты телепортировался, потому что боялся туда попасть. Наши кошмары настигают нас, где бы мы от них ни прятались. Когда я был энбоно, меня преследовал навязчивый страх, что когда-нибудь мне, как и моему бедному патрону, придется переселиться в человеческое тело. Что ж, так и случилось, по милости великолепной Тины, и кошмар обернулся занятным приключением. У меня теперь даже волосы есть – не такие, как у тебя, но тоже красивые. Поль, ты мне с первого взгляда внушил сильное влечение, и твой страх я тоже почувствовал сразу…
«Я пришел сюда не для того, чтобы спятить, наслушавшись его откровений. Я должен его убить».
– Освободи меня от оков, – сглотнув, попросил Поль.
– Потом. Я бы хотел поцеловать тебя, ты мне разрешишь?
– Нет.
– Поль, я очень прошу!
– Нет.
– Грустно, когда тебе отказывают… – Лиргисо вернулся в кресло, налил себе темно-красного вина из новой бутылки. На его губах блуждала загадочная улыбка. – Не заметил?
– Что именно?
Лиргисо не ответил. Он пил, глядя на Поля поверх бокала, и его глаза насмешливо щурились. Поль почувствовал нарастающую тревогу: что он должен заметить? И почему Лиргисо так смотрит?
– До чего же ты ненаблюдательный! – Лиргисо отставил бокал и скрестил на груди руки. – Настолько погрузился в свои страхи, что совсем не обращаешь внимания на физические ощущения.
Какие ощущения?.. Разве что-то изменилось? И тут же он понял – да, изменилось. Стальной браслет на правом запястье значительно теплее, чем три других. Поль приподнял голову: с виду никакой разницы.
– Ну, наконец-то почувствовал! Поль, я умею бесконтактно нагревать предметы, особенно легко это получается с металлами. Однажды я ради опыта расплавил чайную ложечку – она растеклась блестящей лужицей по столешнице из потрескавшегося молочного стекла, это было красиво. С оковами я могу проделать то же самое. Жаль твою нежную кожу… Ничего, у меня здесь медицинская аппаратура экстра-класса, после лечения никаких следов не останется.
Браслет был теплым, но пока не горячим, и в комнате было тепло, но Поль покрылся ледяным потом. Его охватило напряжение, близкое к судорогам. Почему в антитеррористическом центре его не снабдили каким-нибудь безотказным средством для самоубийства, на крайний случай? Никому в голову не пришло…
Заиграла музыка – темная, медленная, тягучая.
– Это лярнийская музыка. Нравится? Когда начнешь кричать, я прибавлю звук.
Поль выругался, в отчаянной надежде, что Лиргисо убьет его.
– Не старайся, – тот слегка искривил губы и взял его за подбородок. – Сейчас я тебя даже не ударю. Между прочим, у тебя есть выбор.
– Какой?
– Разреши мне сделать то, о чем я попросил, тогда я перестану нагревать браслет.
– Ты самая гнусная сволочь в Галактике. Ублюдочный маньяк, тебя давно пора пристрелить, и жалеть о тебе никто не станет, ты мразь самой худшей разновидности…
– Выбирай поскорее, – спокойно посоветовал Лиргисо, когда Поль замолчал. – Времени у тебя мало, скоро он раскалится.
Саймон проглотил капсулу хминка. Пора. Коридор благоухает коллекционным бренди, второй этап завершен. Сейчас начнется третий, самый сложный.
За годы работы в «Перископе» Саймон узнал множество рецептов взрывчатки, которую можно приготовить из препаратов, используемых в быту. Например, если смочить один кусочек бумаги в глицерине, а другой – в веществе, содержащем хлубецил, и сложить их вместе, вскоре начнется химическая реакция с выделением большого количества тепла. Если рядом окажется что-нибудь легковоспламеняющееся, оно загорится, взрывоопасное – взорвется.
Пузырек с глицерином Саймон нашел в зеркальном шкафчике около умывальника, среди другой всячины. Шкафчик этот действовал ему на нервы, поскольку очертания имел извращенно-плавные и несимметричные, словно того и гляди стечет по стенке на пол, зато в нем хранилось много полезного.
Банка «Полярной свежести», антисептической ароматизированной жидкости, содержащей хлубецил, стояла в другом шкафчике, рядом с норой робота-уборщика. Саймон долго не мог открыть «Полярную свежесть» – такие крышки рассчитаны на захваты робота, а не на человеческие пальцы. Пока он возился, из полукруглой норы в облицованной дымчатым мрамором стене выполз механизм, похожий на краба, замер на месте и незряче уставился на человека, а потом протянул к банке манипулятор.
– Пошел! – прикрикнул на него Клисс. – Это мое!
Робот не понял, ухватился за банку и потянул к себе. То ли у него программа начала глючить, то ли желтоглазый подлец Эмми нарочно настроил его таким образом, чтобы он все делал Саймону назло. Обычно робот смирно сидел в своей норе, а наведением чистоты в туалете занимался в отсутствие людей; если же человек заходил во время уборки, он деликатно прятался. Чтобы он ни с того, ни с сего вылез в неурочное время, да еще и напал…
Клиссу стало страшно, однако отступать было поздно. Он попытался оторвать механическую бестию от банки, и тогда робот чувствительно, хотя и не до крови, цапнул его захватом за палец – все равно, что клешней. Саймон вскрикнул, вскочил на ноги и швырнул добычу на пол. По мраморным плиткам побежала паутина трещин, крышка от удара отскочила, голубоватая жидкость растеклась вязкой ароматной лужей.
Робот бросился устранять непорядок. Ему тоже досталось, один из его манипуляторов волочился по полу, под корпусом что-то тренькало. «Так тебя!» – злорадно подумал Саймон, а потом, спохватившись, набрал пригоршню «Полярной свежести» и размазал по краю раковины умывальника: для изготовления химического детонатора этого более чем хватит.
Когда браслет стал ощутимо горячим, Поль понял, что вытерпеть это до конца не сможет.
– Разрешаю, – произнес он хрипло. – Только имей в виду, я тебя ненавижу.
– Я излечу тебя от ненависти, – Лиргисо снова пересел из кресла на край ложа, склонился над ним. – И ты еще поблагодаришь меня за это… Твоя неуправляемая ненависть сжигает тебя изнутри.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134
– Поль, это не случайно, – повторил Лиргисо. – В тебе есть нечто от нежной пугливой девушки. Хочешь, я скажу, чего ты больше всего боишься?
– Нет.
– А я все равно скажу…
Лиргисо снова запустил пальцы в его кудри, и Поль чуть не зашипел от боли.
«Надо было постричься под ноль, перед тем как идти на обмен. Еще немного, и у него это войдет в привычку…»
– Мне нравятся твои волосы. Мягкие, пышные… Такие же, как у твоей сестры, вы с Ольгой поразительно похожи. Так вот, о твоем самом большом страхе… Ты всегда боялся, что тебя изнасилуют, не правда ли?
– Да, – он по-прежнему не мог не ответить на заданный вопрос.
– Увы, именно это я с тобой и сделаю, – Лиргисо усмехнулся, глядя ему в глаза. – Это как с тем домом, в который ты телепортировался, потому что боялся туда попасть. Наши кошмары настигают нас, где бы мы от них ни прятались. Когда я был энбоно, меня преследовал навязчивый страх, что когда-нибудь мне, как и моему бедному патрону, придется переселиться в человеческое тело. Что ж, так и случилось, по милости великолепной Тины, и кошмар обернулся занятным приключением. У меня теперь даже волосы есть – не такие, как у тебя, но тоже красивые. Поль, ты мне с первого взгляда внушил сильное влечение, и твой страх я тоже почувствовал сразу…
«Я пришел сюда не для того, чтобы спятить, наслушавшись его откровений. Я должен его убить».
– Освободи меня от оков, – сглотнув, попросил Поль.
– Потом. Я бы хотел поцеловать тебя, ты мне разрешишь?
– Нет.
– Поль, я очень прошу!
– Нет.
– Грустно, когда тебе отказывают… – Лиргисо вернулся в кресло, налил себе темно-красного вина из новой бутылки. На его губах блуждала загадочная улыбка. – Не заметил?
– Что именно?
Лиргисо не ответил. Он пил, глядя на Поля поверх бокала, и его глаза насмешливо щурились. Поль почувствовал нарастающую тревогу: что он должен заметить? И почему Лиргисо так смотрит?
– До чего же ты ненаблюдательный! – Лиргисо отставил бокал и скрестил на груди руки. – Настолько погрузился в свои страхи, что совсем не обращаешь внимания на физические ощущения.
Какие ощущения?.. Разве что-то изменилось? И тут же он понял – да, изменилось. Стальной браслет на правом запястье значительно теплее, чем три других. Поль приподнял голову: с виду никакой разницы.
– Ну, наконец-то почувствовал! Поль, я умею бесконтактно нагревать предметы, особенно легко это получается с металлами. Однажды я ради опыта расплавил чайную ложечку – она растеклась блестящей лужицей по столешнице из потрескавшегося молочного стекла, это было красиво. С оковами я могу проделать то же самое. Жаль твою нежную кожу… Ничего, у меня здесь медицинская аппаратура экстра-класса, после лечения никаких следов не останется.
Браслет был теплым, но пока не горячим, и в комнате было тепло, но Поль покрылся ледяным потом. Его охватило напряжение, близкое к судорогам. Почему в антитеррористическом центре его не снабдили каким-нибудь безотказным средством для самоубийства, на крайний случай? Никому в голову не пришло…
Заиграла музыка – темная, медленная, тягучая.
– Это лярнийская музыка. Нравится? Когда начнешь кричать, я прибавлю звук.
Поль выругался, в отчаянной надежде, что Лиргисо убьет его.
– Не старайся, – тот слегка искривил губы и взял его за подбородок. – Сейчас я тебя даже не ударю. Между прочим, у тебя есть выбор.
– Какой?
– Разреши мне сделать то, о чем я попросил, тогда я перестану нагревать браслет.
– Ты самая гнусная сволочь в Галактике. Ублюдочный маньяк, тебя давно пора пристрелить, и жалеть о тебе никто не станет, ты мразь самой худшей разновидности…
– Выбирай поскорее, – спокойно посоветовал Лиргисо, когда Поль замолчал. – Времени у тебя мало, скоро он раскалится.
Саймон проглотил капсулу хминка. Пора. Коридор благоухает коллекционным бренди, второй этап завершен. Сейчас начнется третий, самый сложный.
За годы работы в «Перископе» Саймон узнал множество рецептов взрывчатки, которую можно приготовить из препаратов, используемых в быту. Например, если смочить один кусочек бумаги в глицерине, а другой – в веществе, содержащем хлубецил, и сложить их вместе, вскоре начнется химическая реакция с выделением большого количества тепла. Если рядом окажется что-нибудь легковоспламеняющееся, оно загорится, взрывоопасное – взорвется.
Пузырек с глицерином Саймон нашел в зеркальном шкафчике около умывальника, среди другой всячины. Шкафчик этот действовал ему на нервы, поскольку очертания имел извращенно-плавные и несимметричные, словно того и гляди стечет по стенке на пол, зато в нем хранилось много полезного.
Банка «Полярной свежести», антисептической ароматизированной жидкости, содержащей хлубецил, стояла в другом шкафчике, рядом с норой робота-уборщика. Саймон долго не мог открыть «Полярную свежесть» – такие крышки рассчитаны на захваты робота, а не на человеческие пальцы. Пока он возился, из полукруглой норы в облицованной дымчатым мрамором стене выполз механизм, похожий на краба, замер на месте и незряче уставился на человека, а потом протянул к банке манипулятор.
– Пошел! – прикрикнул на него Клисс. – Это мое!
Робот не понял, ухватился за банку и потянул к себе. То ли у него программа начала глючить, то ли желтоглазый подлец Эмми нарочно настроил его таким образом, чтобы он все делал Саймону назло. Обычно робот смирно сидел в своей норе, а наведением чистоты в туалете занимался в отсутствие людей; если же человек заходил во время уборки, он деликатно прятался. Чтобы он ни с того, ни с сего вылез в неурочное время, да еще и напал…
Клиссу стало страшно, однако отступать было поздно. Он попытался оторвать механическую бестию от банки, и тогда робот чувствительно, хотя и не до крови, цапнул его захватом за палец – все равно, что клешней. Саймон вскрикнул, вскочил на ноги и швырнул добычу на пол. По мраморным плиткам побежала паутина трещин, крышка от удара отскочила, голубоватая жидкость растеклась вязкой ароматной лужей.
Робот бросился устранять непорядок. Ему тоже досталось, один из его манипуляторов волочился по полу, под корпусом что-то тренькало. «Так тебя!» – злорадно подумал Саймон, а потом, спохватившись, набрал пригоршню «Полярной свежести» и размазал по краю раковины умывальника: для изготовления химического детонатора этого более чем хватит.
Когда браслет стал ощутимо горячим, Поль понял, что вытерпеть это до конца не сможет.
– Разрешаю, – произнес он хрипло. – Только имей в виду, я тебя ненавижу.
– Я излечу тебя от ненависти, – Лиргисо снова пересел из кресла на край ложа, склонился над ним. – И ты еще поблагодаришь меня за это… Твоя неуправляемая ненависть сжигает тебя изнутри.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134