— Почему? — Изгримнур видел, что Джошуа совершенно измучен. — Любой разумный командующий знает, что лучше уморить врага голодом, чем тратить жизнь людей на толстые каменные стены.
— Ваш лагерь стоит рядом с лагерем зидайя. Те, кто сейчас наблюдает из-за этих каменных стен, заключили договор с Инелуки. Некоторые из них — наши родственники. Они знают, что Дети Восхода видят красную звезду в небе над головой. Звезда завоевателя, как вы ее называете, говорит, что у нас осталось всего-навсего несколько дней и то, что собирается делать ваш смертный колдун ради Инелуки, должно скоро случиться. Если мы продемонстрируем полное равнодушие к этому, то никого не одурачим. Мы должны начать осаду немедленно, и ваши люди, и наш народ должны сражаться, как будто это наша последняя надежда. И возможно, так оно и есть. Не у всех сказок счастливый конец, принц Джошуа. Мы, Рожденные в Саду, знаем это слишком хорошо.
Джошуа повернулся к герцогу Изгримнуру как бы за поддержкой:
— Значит, мы посылаем нашего лучшего воина, который к тому же наш величайший вдохновитель, вниз, под землю. И бросаем людей на осаду, которая, как мы знаем, не может увенчаться успехом. Герцог Изгримнур, я сошел с ума или это действительно все, что нам осталось?
Риммер беспомощно пожал плечами. Невыносимо было видеть искренние мучения Джошуа.
— То, что говорят эти ситхи, похоже на правду. Прости, Джошуа. Мне это тоже не нравится.
Принц поднял руку, сдаваясь:
— Тогда придется поступить так, как все вы говорите. С тех пор как мой брат получил трон, я прошел сквозь череду ужасов. По-видимому, как говорил когда-то один из моих учителей, «Бог ваяет нас Молотом Боли на Наковальне Долга». Я не могу вообразить себе, какую форму мы примем, когда Он закончит. — Он снова сел, махнув рукой остальным, чтобы они продолжали. — Только, пожалуйста, следите за безопасностью Камариса. У него в руках единственная вещь, которой не было у нас в то время, когда мой брат и Король Бурь разбили Наглимунд. С тех пор мы очень много потеряли, но почти ничего не приобрели.
Изгримнур смотрел на старого рыцаря. Камарис погрузился в собственные мысли, глаза его были устремлены в никуда, губы беззвучно шевелились.
Король крался по проходу над входом в литейную. Солдаты, и без того напуганные, совершенно потеряли присутствие духа, увидев выходящую из тьмы закутанную в плащ фигуру. Один из них зашел так далеко, что вытащил свой меч, прежде чем Прейратс успел рявкнуть на него, чтобы он не трогал оружия; Элиас, однако, казалось, не заметил того, что могло бы стать роковой ошибкой юного стражника.
— Прейратс, — проскрежетал король, — я искал и искал. Где мой виночерпий? У меня так пересохло в горле…
— Я помогу вам, ваше величество. — Священник перевел взгляд угольно-черных глаз на ошалевших солдат, поспешно отводивших глаза. — Капитан отведет этих людей назад, на стены. Мы закончили здесь. — Он взмахнул развевающимся красным рукавом, отсылая их.
Когда звук шагов стражников затих в коридоре, Прейратс бережно взял руку короля так, чтобы Элиас мог опереться на него.
Лицо короля было белым, как пергамент, он все время облизывал губы.
— Ты сказал, что видел моего виночерпия?
— Я позабочусь о вас, ваше величество. Я думаю, мы не увидим больше Хенгфиска.
— Он… он убежал… к ним? — Элиас склонил голову набок, прислушиваясь, словно предательство может издавать звуки. — Они все стоят под стенами. Ты должен знать. Я чувствую их. Мой брат и эти светлоглазые существа… — Он прижал руку к губам. — Ведь ты сказал, что они будут уничтожены, Прейратс! Ты не уставал повторять, что все, кто противится мне, будут уничтожены.
— И они будут уничтожены, мой король. — Прейратс подталкивал Элиаса, ведя его по лабиринту коридоров в королевские покои. Они прошли мимо открытого окна, откуда нанесло снега, и он таял на полу, образуя лужицы; из него была видна Башня Зеленого ангела — стройный силуэт на фоне грозовых туч. — Вы сами уничтожите их и возвестите приход Золотого века.
— Тогда боль уйдет, — прохрипел Элиас. — Я бы не ненавидел Джошуа так сильно, если бы он не принес мне такую боль. И если бы он не украл мою дочь. Он действительно мой брат, в конце концов. — Король сжал зубы, как будто что-то пронзило его. — Потому что семья — это кровь…
— А кровь — это могущественная магия, — сказал Прейратс в большой степени сам себе. — Я знаю, мой король. Но они повернулись против вас, и вот почему я нашел вам новых друзей — могущественных друзей.
— Но они не могут заменить семью, — с грустью сказал Элиас. Он вздрогнул: — Ах, Боже, Прейратс, я весь горю. Где этот виночерпий?
— Немного дальше, ваше величество. Еще немного.
— Я чувствую ее, знаешь ли. — Элиас тяжело дышал. Он лежал на спине на рваном матрасе, из многочисленных дырок в котором торчал конский волос. В руке у него был зажат грязный пустой кубок.
Прейратс задержался в дверях:
— Что чувствуете, ваше величество?
— Звезду, красную звезду. — Элиас показал на затянутый паутиной потолок. — Она висит над головой, смотрит на меня, как глаз. Я все время слышу пение.
— Пение?
— Песню, которую меч поет звезде — или звезда мечу, я не могу сказать точно. — Его рука упала и, как белый паук, забралась на длинные ножны. — Она поет в моей голове. Пора! Пора! — голоса все время повторяют это. — Он засмеялся надтреснутым, дребезжащим смехом. — Иногда, просыпаясь, я обнаруживаю себя в одной из комнат замка и не могу вспомнить, как я туда попал. Но я слышу песню и чувствую, как звезда горит во мне, равно днем и ночью. У нее огненный хвост, как у дракона. — Он помолчал. — Я выйду к ним.
— Что?! — Прейратс развернулся к постели короля.
— Я выйду к ним — к Джошуа и его войску. Может быть, именно для этого настало время — об этом говорит меч. Время показать им, что я теперь не тот, кого они знали. Что их бессмысленное сопротивление просто глупо. — Он закрыл лицо руками. — Они… они моя кровь, Прейратс.
— Ваше величество, я… — Прейратс казался немного смущенным. — Они же ваши враги, Элиас. Они желают вам только зла.
Смех короля прозвучал почти как рыдание:
— А ты желаешь мне только добра, верно? Вот почему каждую ночь, с тех пор как ты отвел меня на эту гору, меня мучают кошмары, которые Бог не послал бы даже грешникам в аду. Вот почему мое тело горит и ноет, так что впору закричать.
Прейратс нахмурился:
— Вы страдаете, мой король, но ведь вы знаете, во имя чего. Час близок. Не дайте вашим мукам потерять всякий смысл.
Элиас махнул рукой:
— Уходи. Я не хочу больше разговаривать. Я сделаю то, что считаю нужным. Я хозяин этого замка и этой страны. — Он бешено жестикулировал. — Уходи, будь ты проклят! Мне больно!
Алхимик поклонился:
— Я молюсь об отдыхе для вас, ваше величество.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159