Теперь оно было ближе и в то же время парило за какой-то непостижимой стеной.
Элиас, которого, казалось, почти не трогала бьющая через край мощь мечей, пронзил его взглядом безумных зеленых глаз.
— Этого я не знаю, Прейратс, — пробормотал он, — хотя в нем есть что-то знакомое. Но это не имеет значения. Все условия соблюдены.
— Разумеется. — Священник прошел мимо, так близко, что край его рясы коснулся руки Саймона. Саймону хотелось взвизгнуть от отвращения и ярости, но ни звука не вырвалось из его губ: он был теперь всего лишь тем, что держало Сверкающий Гвоздь. Мечущийся дух меча, соединенного со своими братьями, безразличный к человеческому страданию и ненависти, ждал только того, что должно было вскоре произойти, нетерпеливо, как собака, ожидающая кормежки.
— Все условия соблюдены, — проскрежетал Прейратс, встав за плечом короля, — и теперь машина запущена. Скоро Утук'ку, старейшая, овладеет Прудом Трех Глубин. Тогда мы достроим Пятый Дом и все переменится. — Он посмотрел на Саймона, и глаза его блеснули. — Этот, которого вы не знаете, — кухонный щенок Моргенса, ваше величество. Это весьма удовлетворительно. Я видел, что ты сделал с Инчем, мальчик. Отличная работа. Ты избавил меня от утомительного труда.
Саймон почувствовал, как могущественная ярость закипает в нем. В красном свете казалось, что самодовольное лицо священника висит в воздухе. Мгновение Саймон не видел ничего другого. Он пытался пошевелить рукой, оторвать Сверкающий Гвоздь от его братьев и уничтожить убийцу, но был беспомощен. Пламя ярости не находило выхода и жгло его так, что Саймон боялся превратиться в пепел.
Башня снова покачнулась от страшного голоса колокола. Саймон увидел, как пол перед ним закачался. В ушах стучало, но бронзовые колокола в центре колокольни не шевельнулись. Вместо этого перед ним возникла призрачная фигура, похожая на длинный цилиндрический колокол. Пока он вибрировал, Саймон видел, как пламя застилает окна, а небо становится бесконечно черным.
Когда шум стих, Прейратс поднял руку:
— Она победила. Час настал.
Король опустил голову:
— Помоги мне Бог. Я долго ждал.
— Ваше ожидание окончено. — Священник перекрестил руки перед его лицом, потом опустил их. — Утук'ку захватила Пруд Трех Глубин. Мечи здесь и ждут только Слов Уничтожения, чтобы разъединить то, что связывает их. Тогда заключенная в них сила запоет свободно и принесет вам все, что вы заслужили.
— Бессмертие? — спросил Элиас доверчиво, как ребенок.
— Бессмертие. Вы будете жить, когда погаснут звезды. Вы искали вашу умершую жену, ваше величество, но нашли нечто куда более великое.
— Не надо… не надо говорить о ней.
— Радуйтесь, Элиас, вам не о чем печалиться! — Прейратс свел ладони, и за высокими окнами небо царапнула молния. — Вы боялись, что у вас не будет наследника, когда ваша непослушная дочь убежала. Но вы сами будете собственным наследником, вы никогда не умрете.
Элиас поднял голову, глаза его были закрыты, как будто он грелся в лучах теплого солнца. Губы короля дрожали.
— Никогда не умру, — сказал он.
— Вы обрели могущественных друзей, и в этот час они отплатят вам за все ваши страдания. — Прейратс отступил от короля и простер к потолку руки в красных рукавах: — Я заклинаю Первый Дом.
Огромный колокол зазвучал снова, гремя, как молот в божьей кузнице. Пламя пробежало по колокольне, прыгая по обледеневшим стенам.
— На Тистеборге, среди древних камней, — нараспев заговорил Прейратс, — ждет один из Красной Руки. Для своего господина и для вас он взывает к силе этого места и открывает трещину в промежуточные места. Он раскрывает первый из А-Джипей Асу-е и возводит Первый Дом.
Саймон чувствовал, как холодное, ужасное нечто становится сильнее.
Оно каким-то образом было повсюду вокруг Башни Зеленого ангела, словно охотящийся зверь, подбирающийся сквозь тьму к огоньку костра.
— В Вентмуте, — закричал Прейратс, — на скалах над бесконечным океаном, где некогда для путешественников с затерянного запада горел Хайефур, теперь построен Второй Дом. Слуга Короля Бурь там, и куда более сильное пламя поднимается к небесам.
— Не… надо… — Бинабик, сдерживаемый магией Прейратса, пытался оторваться от стены. Его голос, казалось, доносился с огромного расстояния. — Не… надо!..
Прейратс выбросил руку в его сторону, и тролль замолчал, беспомощно корчась.
Снова зазвонил колокол, и сила его, казалось, пульсировала и пульсировала, рождая бесконечное эхо. Саймон услышал доносящиеся снаружи голоса — крики боли и ужаса на языке ситхи. Красные огни сверкали на сосульках, свисавших со сводчатого потолка колокольни.
— Над Хасу Вейлом, у древнего Камня Плача, где некогда танцевали под звездами, которые давно потухли, старейшие перед старейшими, — построен Третий Дом. Слуга Короля Бурь возносит к небесам еще одно пламя.
Элиас внезапно сделал неверный шаг. Лезвие Скорби ушло вниз, когда король нагнулся, хотя все еще касалось двух других мечей.
— Прейратс! — захрипел Элиас. — Что-то… горит во мне…
— Отец! — раздался слабый голос Мириамели, лицо ее было искажено ужасом.
— Потому что час настал, ваше величество, — сказал алхимик. — Вы изменяетесь. Ваша прежняя сущность должна быть выжжена чистым пламенем. — Он указал на принцессу: — Смотрите, Элиас. Вы видите, что ваша слабость делает с вами? Видите, что вам может принести эта поддельная любовь? Она превратила бы вас в старика, хнычущего из-за лишнего куска еды и просыпающегося в мокрой постели.
Король выпрямился и повернулся спиной к Мириамели.
— Я не поддамся ей, — проскрежетал он. — Я… Я возьму… то, что было обещано.
Саймон видел, что священник улыбается, хотя его гладкий, как яйцо, лоб покрылся потом. Прейратс снова воздел руки. Саймон напрягся так, что жилы готовы были лопнуть, но не смог освободиться от власти скрещенных мечей.
— В крепости вашего брата, Элиас, там, где было самое сердце измены — в Наглимунде, мы построили Четвертый Дом!
Саймон снова увидел незнакомое черное небо в оконной раме. Внизу Хейхолт превратился в лес грациозных белых башен, объятых пламенем. Это видение не исчезло. Хейхолт пропал, вместо него возник… Асу'а? Саймон слышал вопли ситхи и рев огня.
— И теперь Пятый Дом! — выкрикнул Прейратс. Звон призрачного колокола на этот раз вернул Саймону грозовые облака и кружащийся снег. Высокие голоса ситхи сменились далекими приглушенными криками смертных.
— В Пруду Трех Глубин Утук'ку открывает путь последним слугам Короля Бурь, и под нами создан Пятый и последний Дом! — Прейратс распростер руки ладонями вниз, и вся башня содрогнулась.
Что-то прошло по Сверкающему Гвоздю и руке Саймона к его сердцу и мыслям, словно всасывая их в себя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159
Элиас, которого, казалось, почти не трогала бьющая через край мощь мечей, пронзил его взглядом безумных зеленых глаз.
— Этого я не знаю, Прейратс, — пробормотал он, — хотя в нем есть что-то знакомое. Но это не имеет значения. Все условия соблюдены.
— Разумеется. — Священник прошел мимо, так близко, что край его рясы коснулся руки Саймона. Саймону хотелось взвизгнуть от отвращения и ярости, но ни звука не вырвалось из его губ: он был теперь всего лишь тем, что держало Сверкающий Гвоздь. Мечущийся дух меча, соединенного со своими братьями, безразличный к человеческому страданию и ненависти, ждал только того, что должно было вскоре произойти, нетерпеливо, как собака, ожидающая кормежки.
— Все условия соблюдены, — проскрежетал Прейратс, встав за плечом короля, — и теперь машина запущена. Скоро Утук'ку, старейшая, овладеет Прудом Трех Глубин. Тогда мы достроим Пятый Дом и все переменится. — Он посмотрел на Саймона, и глаза его блеснули. — Этот, которого вы не знаете, — кухонный щенок Моргенса, ваше величество. Это весьма удовлетворительно. Я видел, что ты сделал с Инчем, мальчик. Отличная работа. Ты избавил меня от утомительного труда.
Саймон почувствовал, как могущественная ярость закипает в нем. В красном свете казалось, что самодовольное лицо священника висит в воздухе. Мгновение Саймон не видел ничего другого. Он пытался пошевелить рукой, оторвать Сверкающий Гвоздь от его братьев и уничтожить убийцу, но был беспомощен. Пламя ярости не находило выхода и жгло его так, что Саймон боялся превратиться в пепел.
Башня снова покачнулась от страшного голоса колокола. Саймон увидел, как пол перед ним закачался. В ушах стучало, но бронзовые колокола в центре колокольни не шевельнулись. Вместо этого перед ним возникла призрачная фигура, похожая на длинный цилиндрический колокол. Пока он вибрировал, Саймон видел, как пламя застилает окна, а небо становится бесконечно черным.
Когда шум стих, Прейратс поднял руку:
— Она победила. Час настал.
Король опустил голову:
— Помоги мне Бог. Я долго ждал.
— Ваше ожидание окончено. — Священник перекрестил руки перед его лицом, потом опустил их. — Утук'ку захватила Пруд Трех Глубин. Мечи здесь и ждут только Слов Уничтожения, чтобы разъединить то, что связывает их. Тогда заключенная в них сила запоет свободно и принесет вам все, что вы заслужили.
— Бессмертие? — спросил Элиас доверчиво, как ребенок.
— Бессмертие. Вы будете жить, когда погаснут звезды. Вы искали вашу умершую жену, ваше величество, но нашли нечто куда более великое.
— Не надо… не надо говорить о ней.
— Радуйтесь, Элиас, вам не о чем печалиться! — Прейратс свел ладони, и за высокими окнами небо царапнула молния. — Вы боялись, что у вас не будет наследника, когда ваша непослушная дочь убежала. Но вы сами будете собственным наследником, вы никогда не умрете.
Элиас поднял голову, глаза его были закрыты, как будто он грелся в лучах теплого солнца. Губы короля дрожали.
— Никогда не умру, — сказал он.
— Вы обрели могущественных друзей, и в этот час они отплатят вам за все ваши страдания. — Прейратс отступил от короля и простер к потолку руки в красных рукавах: — Я заклинаю Первый Дом.
Огромный колокол зазвучал снова, гремя, как молот в божьей кузнице. Пламя пробежало по колокольне, прыгая по обледеневшим стенам.
— На Тистеборге, среди древних камней, — нараспев заговорил Прейратс, — ждет один из Красной Руки. Для своего господина и для вас он взывает к силе этого места и открывает трещину в промежуточные места. Он раскрывает первый из А-Джипей Асу-е и возводит Первый Дом.
Саймон чувствовал, как холодное, ужасное нечто становится сильнее.
Оно каким-то образом было повсюду вокруг Башни Зеленого ангела, словно охотящийся зверь, подбирающийся сквозь тьму к огоньку костра.
— В Вентмуте, — закричал Прейратс, — на скалах над бесконечным океаном, где некогда для путешественников с затерянного запада горел Хайефур, теперь построен Второй Дом. Слуга Короля Бурь там, и куда более сильное пламя поднимается к небесам.
— Не… надо… — Бинабик, сдерживаемый магией Прейратса, пытался оторваться от стены. Его голос, казалось, доносился с огромного расстояния. — Не… надо!..
Прейратс выбросил руку в его сторону, и тролль замолчал, беспомощно корчась.
Снова зазвонил колокол, и сила его, казалось, пульсировала и пульсировала, рождая бесконечное эхо. Саймон услышал доносящиеся снаружи голоса — крики боли и ужаса на языке ситхи. Красные огни сверкали на сосульках, свисавших со сводчатого потолка колокольни.
— Над Хасу Вейлом, у древнего Камня Плача, где некогда танцевали под звездами, которые давно потухли, старейшие перед старейшими, — построен Третий Дом. Слуга Короля Бурь возносит к небесам еще одно пламя.
Элиас внезапно сделал неверный шаг. Лезвие Скорби ушло вниз, когда король нагнулся, хотя все еще касалось двух других мечей.
— Прейратс! — захрипел Элиас. — Что-то… горит во мне…
— Отец! — раздался слабый голос Мириамели, лицо ее было искажено ужасом.
— Потому что час настал, ваше величество, — сказал алхимик. — Вы изменяетесь. Ваша прежняя сущность должна быть выжжена чистым пламенем. — Он указал на принцессу: — Смотрите, Элиас. Вы видите, что ваша слабость делает с вами? Видите, что вам может принести эта поддельная любовь? Она превратила бы вас в старика, хнычущего из-за лишнего куска еды и просыпающегося в мокрой постели.
Король выпрямился и повернулся спиной к Мириамели.
— Я не поддамся ей, — проскрежетал он. — Я… Я возьму… то, что было обещано.
Саймон видел, что священник улыбается, хотя его гладкий, как яйцо, лоб покрылся потом. Прейратс снова воздел руки. Саймон напрягся так, что жилы готовы были лопнуть, но не смог освободиться от власти скрещенных мечей.
— В крепости вашего брата, Элиас, там, где было самое сердце измены — в Наглимунде, мы построили Четвертый Дом!
Саймон снова увидел незнакомое черное небо в оконной раме. Внизу Хейхолт превратился в лес грациозных белых башен, объятых пламенем. Это видение не исчезло. Хейхолт пропал, вместо него возник… Асу'а? Саймон слышал вопли ситхи и рев огня.
— И теперь Пятый Дом! — выкрикнул Прейратс. Звон призрачного колокола на этот раз вернул Саймону грозовые облака и кружащийся снег. Высокие голоса ситхи сменились далекими приглушенными криками смертных.
— В Пруду Трех Глубин Утук'ку открывает путь последним слугам Короля Бурь, и под нами создан Пятый и последний Дом! — Прейратс распростер руки ладонями вниз, и вся башня содрогнулась.
Что-то прошло по Сверкающему Гвоздю и руке Саймона к его сердцу и мыслям, словно всасывая их в себя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159