— Скажи!
— Это нелегко. — Ангел повернулся и медленно вознесся на свое место на шпиле. — Если я смогу прийти снова — я приду. Но ясно говорить можно только о менее существенных вещах. Величайшие истины лежат внизу. Они не могут быть даны. Они должны быть найдены.
Саймон оторвался от опоры. Он медленно вращался, улетая, как тележное колесо, сошедшее с оси. Небо и земля попеременно проносились мимо него, как будто мир был детским мячиком, в который его посадили, мячиком, который заставил катиться чей-то мстительный пинок…
Саймон проснулся в слабом лунном свете. Несмотря на холодный ночной воздух, он был весь мокрый от пота. Темная громада Свертклифа нависала над ним грозным предупреждением.
Следующий день застал Саймона менее уверенным в своих силах, чем накануне. Пока они готовились к подъему на гору, он понял, что его беспокоит сон. Если Амерасу была права и Саймон действительно больше, чем другие, открыт Дороге снов, в том, что сказал ему ангел, может быть какой-то смысл. А как ему спуститься вглубь? Пока что он собирается вскарабкаться на высокую гору. Во всем этом не было никакого смысла.
Они тронулись в путь, когда слабые лучи солнца уже начали согревать воздух. Первую часть утра маленький отряд шел по предгорьям. Когда более пологие склоны этих холмов остались позади, они были вынуждены спешиться и вести лошадей в поводу.
Первую остановку они сделали для утренней трапезы — немного сушеных фруктов и хлеба, которые Бинабик захватил из запасов лагеря Джошуа.
— Я предполагаю, что приходили пора оставлять лошадей, — сказал тролль. — Если Кантака все еще имеет желание ходить с нами, она будет забираться сама, не имея на спине троллей.
Саймон не подумал о том, что придется оставить Домой одну. Он надеялся, что можно будет как-то подняться на вершину вместе с ней. Но единственной ровной дорогой была та, по которой от Эрчестера и Хейхолта шли погребальные процессии.
У Бинабика в седельной сумке оказался моток веревки, и он пожертвовал достаточно большую ее часть Саймону и Мириамели, чтобы они могли оставить своих лошадей на длинной привязи у низкого, искривленного ветром дерева, рядом с которым был маленький каменистый пруд, полный дождевой воды. Здесь было достаточно места для двух лошадей, чтобы они могли спокойно пастись полдня или даже больше. Саймон уткнулся носом в шею Домой и пообещал ей шепотом, что вернется так быстро, как только сможет.
— Мы имеем должность выполнять что-нибудь еще? — спросил Бинабик. Саймон смотрел вверх, на далекую вершину Свертклифа, тщательно пытаясь придумать какой-нибудь предлог, чтобы отложить подъем. — Тогда будем начинать продвигаться, — заключил тролль.
Восточный склон Свертклифа не был вертикальной стеной, как казалось на расстоянии. Отряд, замыкаемый Кантакой, двигался зигзагами. Иногда им даже удавалось идти выпрямившись, но чаще они карабкались вверх, хватаясь руками за траву и камни. Только в одном месте — узком ущелье между склоном горы и вертикально стоящим камнем — Саймон почувствовал некоторое беспокойство, но он и два его спутника осторожно преодолели это препятствие. Кантака, нашедшая собственный, волчий путь, стояла на другой стороне, высунув длинный розовый язык, и с явным удовольствием наблюдала за их усилиями.
Через несколько часов после полудня небо потемнело, воздух стал тяжелым. Легкий дождь полил Свертклиф и скалолазов, немного обеспокоив Саймона. Там, где они находились, еще можно было идти, но дальше должно было стать сложнее. Нечего было и думать перелезать через остроконечные камни, скользкие от дождя. Однако дождь покапал и прошел, и, хотя тучи оставались угрожающе темными, бури, по-видимому, можно было не опасаться.
Скалы становились все круче, но подъем все равно был легче, чем ожидал Саймон. Бинабик шел впереди. Маленький человек стоял на ногах так же твердо, как йиканукские бараны. Всего один раз им пришлось воспользоваться веревкой, привязавшись друг к другу для безопасности, — когда надо было перепрыгнуть с одного каменного выступа на другой над длинной, крутой каменной осыпью. Все обошлось благополучно, хотя Мириамель поцарапала руки, а Саймон сильно ушиб колено. Кантака, похоже, нашла и эту часть путешествия до смешного легкой.
Когда они остановились на противоположной стороне, чтобы перевести дыхание, Саймон неожиданно обнаружил, что стоит всего в нескольких локтях от островка белых цветов-звездочек, похожих на снежинки, упавшие в зеленую траву. Это открытие придало ему бодрости — он почти не видел цветов с тех пор, как они с Мириамелью покинули лагерь Джошуа, даже Зимняя шапочка Фреи, которую можно было увидеть в холодное время года, встречалась редко.
Восхождение на Свертклиф заняло больше времени, чем они предполагали: когда был пройден последний длинный подъем, солнце уже опустилось довольно низко, застыв на расстоянии вытянутой руки от горизонта. Все трое стояли, согнувшись почти пополам, и пытались отдышаться. На последнем этапе им приходилось часто использовать руки для поддержки и сохранения равновесия, и Саймону стало интересно, что подумала Кантака, увидев, как все ее спутники стали четвероногими. Когда они наконец остановились на поросшей травой вершине Свертклифа, солнце пробилось сквозь гряду облаков, залив округлую скалу закатным серебром.
Курганы властителей Хейхолта лежали в ста эллях от того места, где стоял, восстанавливая дыхание, маленький отряд. Все курганы, кроме одного, были просто холмиками, скругленными временем и казавшимися частью горы. Тот, что, без сомнения, был могилой Джона, до сих пор оставался грудой голых камней. Далеко на западе виднелась смутная громада Хейхолта, тонкий, как игла, шпиль Башни Зеленого ангела яркой полоской пронизывал мутное небо.
Бинабик прищурился:
— Сейчас очень позже, чем я предполагал. Мы не получим возможности опускаться вниз до прихождения тьмы. — Он пожал плечами. — Лошади имеют должность сами себя кормить до утра, когда мы будем получать таковую возможность.
— Но как же с… — Саймон в некотором смущении посмотрел на Кантаку: он собирался сказать «с волками», -..как же с дикими животными? Ты уверен, что все будет в порядке?
— Лошади обладают великим умением защищать себя с огромной самостоятельностью. Кроме того, я не видывал в этих краях множество животных какого-нибудь вида. — Бинабик похлопал Саймона по руке. — И, в заключение, мы ничего не можем поделывать. Глупо рисковать поломкой шеи, а также трещанием и ломанием других костей.
Саймон вздохнул и двинулся к могилам.
— Тогда пойдем.
Семь курганов располагались неполным кругом. Было оставлено место для других. Саймон ощутил укол суеверного страха, когда подумал об этом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159
— Это нелегко. — Ангел повернулся и медленно вознесся на свое место на шпиле. — Если я смогу прийти снова — я приду. Но ясно говорить можно только о менее существенных вещах. Величайшие истины лежат внизу. Они не могут быть даны. Они должны быть найдены.
Саймон оторвался от опоры. Он медленно вращался, улетая, как тележное колесо, сошедшее с оси. Небо и земля попеременно проносились мимо него, как будто мир был детским мячиком, в который его посадили, мячиком, который заставил катиться чей-то мстительный пинок…
Саймон проснулся в слабом лунном свете. Несмотря на холодный ночной воздух, он был весь мокрый от пота. Темная громада Свертклифа нависала над ним грозным предупреждением.
Следующий день застал Саймона менее уверенным в своих силах, чем накануне. Пока они готовились к подъему на гору, он понял, что его беспокоит сон. Если Амерасу была права и Саймон действительно больше, чем другие, открыт Дороге снов, в том, что сказал ему ангел, может быть какой-то смысл. А как ему спуститься вглубь? Пока что он собирается вскарабкаться на высокую гору. Во всем этом не было никакого смысла.
Они тронулись в путь, когда слабые лучи солнца уже начали согревать воздух. Первую часть утра маленький отряд шел по предгорьям. Когда более пологие склоны этих холмов остались позади, они были вынуждены спешиться и вести лошадей в поводу.
Первую остановку они сделали для утренней трапезы — немного сушеных фруктов и хлеба, которые Бинабик захватил из запасов лагеря Джошуа.
— Я предполагаю, что приходили пора оставлять лошадей, — сказал тролль. — Если Кантака все еще имеет желание ходить с нами, она будет забираться сама, не имея на спине троллей.
Саймон не подумал о том, что придется оставить Домой одну. Он надеялся, что можно будет как-то подняться на вершину вместе с ней. Но единственной ровной дорогой была та, по которой от Эрчестера и Хейхолта шли погребальные процессии.
У Бинабика в седельной сумке оказался моток веревки, и он пожертвовал достаточно большую ее часть Саймону и Мириамели, чтобы они могли оставить своих лошадей на длинной привязи у низкого, искривленного ветром дерева, рядом с которым был маленький каменистый пруд, полный дождевой воды. Здесь было достаточно места для двух лошадей, чтобы они могли спокойно пастись полдня или даже больше. Саймон уткнулся носом в шею Домой и пообещал ей шепотом, что вернется так быстро, как только сможет.
— Мы имеем должность выполнять что-нибудь еще? — спросил Бинабик. Саймон смотрел вверх, на далекую вершину Свертклифа, тщательно пытаясь придумать какой-нибудь предлог, чтобы отложить подъем. — Тогда будем начинать продвигаться, — заключил тролль.
Восточный склон Свертклифа не был вертикальной стеной, как казалось на расстоянии. Отряд, замыкаемый Кантакой, двигался зигзагами. Иногда им даже удавалось идти выпрямившись, но чаще они карабкались вверх, хватаясь руками за траву и камни. Только в одном месте — узком ущелье между склоном горы и вертикально стоящим камнем — Саймон почувствовал некоторое беспокойство, но он и два его спутника осторожно преодолели это препятствие. Кантака, нашедшая собственный, волчий путь, стояла на другой стороне, высунув длинный розовый язык, и с явным удовольствием наблюдала за их усилиями.
Через несколько часов после полудня небо потемнело, воздух стал тяжелым. Легкий дождь полил Свертклиф и скалолазов, немного обеспокоив Саймона. Там, где они находились, еще можно было идти, но дальше должно было стать сложнее. Нечего было и думать перелезать через остроконечные камни, скользкие от дождя. Однако дождь покапал и прошел, и, хотя тучи оставались угрожающе темными, бури, по-видимому, можно было не опасаться.
Скалы становились все круче, но подъем все равно был легче, чем ожидал Саймон. Бинабик шел впереди. Маленький человек стоял на ногах так же твердо, как йиканукские бараны. Всего один раз им пришлось воспользоваться веревкой, привязавшись друг к другу для безопасности, — когда надо было перепрыгнуть с одного каменного выступа на другой над длинной, крутой каменной осыпью. Все обошлось благополучно, хотя Мириамель поцарапала руки, а Саймон сильно ушиб колено. Кантака, похоже, нашла и эту часть путешествия до смешного легкой.
Когда они остановились на противоположной стороне, чтобы перевести дыхание, Саймон неожиданно обнаружил, что стоит всего в нескольких локтях от островка белых цветов-звездочек, похожих на снежинки, упавшие в зеленую траву. Это открытие придало ему бодрости — он почти не видел цветов с тех пор, как они с Мириамелью покинули лагерь Джошуа, даже Зимняя шапочка Фреи, которую можно было увидеть в холодное время года, встречалась редко.
Восхождение на Свертклиф заняло больше времени, чем они предполагали: когда был пройден последний длинный подъем, солнце уже опустилось довольно низко, застыв на расстоянии вытянутой руки от горизонта. Все трое стояли, согнувшись почти пополам, и пытались отдышаться. На последнем этапе им приходилось часто использовать руки для поддержки и сохранения равновесия, и Саймону стало интересно, что подумала Кантака, увидев, как все ее спутники стали четвероногими. Когда они наконец остановились на поросшей травой вершине Свертклифа, солнце пробилось сквозь гряду облаков, залив округлую скалу закатным серебром.
Курганы властителей Хейхолта лежали в ста эллях от того места, где стоял, восстанавливая дыхание, маленький отряд. Все курганы, кроме одного, были просто холмиками, скругленными временем и казавшимися частью горы. Тот, что, без сомнения, был могилой Джона, до сих пор оставался грудой голых камней. Далеко на западе виднелась смутная громада Хейхолта, тонкий, как игла, шпиль Башни Зеленого ангела яркой полоской пронизывал мутное небо.
Бинабик прищурился:
— Сейчас очень позже, чем я предполагал. Мы не получим возможности опускаться вниз до прихождения тьмы. — Он пожал плечами. — Лошади имеют должность сами себя кормить до утра, когда мы будем получать таковую возможность.
— Но как же с… — Саймон в некотором смущении посмотрел на Кантаку: он собирался сказать «с волками», -..как же с дикими животными? Ты уверен, что все будет в порядке?
— Лошади обладают великим умением защищать себя с огромной самостоятельностью. Кроме того, я не видывал в этих краях множество животных какого-нибудь вида. — Бинабик похлопал Саймона по руке. — И, в заключение, мы ничего не можем поделывать. Глупо рисковать поломкой шеи, а также трещанием и ломанием других костей.
Саймон вздохнул и двинулся к могилам.
— Тогда пойдем.
Семь курганов располагались неполным кругом. Было оставлено место для других. Саймон ощутил укол суеверного страха, когда подумал об этом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159