Владимир посмотрел на часы, которые носил на правой руке, чтоб на сгибе не мешало заводное колёсико, и улыбнулся:
- Не могу. У меня тренировка.
- Послушай, - настаивала Анжела, - у меня есть два билета в театр. Ведь вечером у тебя нет никаких тренировок?
Владимиру стало неловко отказывать.
- Вечером плавание. Но я могу...
- Можешь пропустить?
- Уйти пораньше...
- Отлично, я тебя встречу. Кстати, нам совсем не обязательно идти в театр. У меня есть дома проектор с цветными диафильммами. Можно лежать и смотреть прямо на потолке.
Владимир смущённо кивнул:
- Хорошо. Пока.
- До встречи! - крикнула ему вслед Анжела так, что многие девушки услышали и обернулись.
Подошла стоявшая в стороне подруга:
- Неужели заарканила?! Всё равно ни за что не поверю. Он не придёт. Где вы встречаетесь?
- Куда он денется. Пошли, покурим.
Плаванье и борьба располагались в одном спортивном комплексе общества "Водник", в здании бывшего католического костёла, спрятавшегося в старой застройке квартала, но по размерам сравнимого с расположенным по другую сторону Невского проспекта величественным Казанским собором.
В раздевалке у Владимира, как у разрядника, был свой, запиравшийся на ключ, ящик. Мелюзга, занимавшаяся в секциях по абонементам, вешала одежду и сумки куда попало. Деньги и ценности оставляли вахтёрше: с некоторых пор кто-то начал шарить по карманам.
Сначала разминка - бег, прыжки, снаряды, растяжки. Тренер, когда-то чемпион Абхазии, командует не хуже боевого прапорщика.
- Построились! На пэрвый-второй рассчитайсь!
Чёрт, не повезло: рядом опять этот волосатый орангутанг, садюга. Так и есть, они "первый-второй".
- Разошлись парами, виполняем захват-биросок через бэдро!
Имён и фамилий здесь нет, только прозвища. Владимира зовут Акулой, потому что он мастер спорта по баттерфляю. Противника зовут Пауком. Потому что двигается как паук, потому что хитёр и коварен. Внешне скорее похож на краба: приплюснутое к земле квадратное туловище, широко расставленные руки и ноги. Если попадёшь в клешню, пощады не будет. Болевой шок, сломанные руки и ноги у партнёров на тренировках - едва ли не обычное дело. Его натаскивают для международных соревнований как пса-убийцу. Тренер специально ставит их рядом, потому что Акула наверняка вывернется. Паук тоже ходит на плаванье, но пловец из него никудышный. Неплохой результат только на стометровке, кролем: молотит огромными руками словно мельница. На четыреста его уже не хватит. При этом парень неглупый; отбреет так, что мало не покажется, а если подольстится - получит всё, что захочет. Учится на хирурга. А они такими и должны быть: умными, циничными, с сильными волосатыми руками.
14
Дом и квартиру нашли сразу. Из двора-колодца в окнах ничего не видно. Даже свет люстры - то ли есть, то ли нет. Во дворе помойные баки и пикет милиции. Грязная парадная с обугленными почтовыми ящиками, седьмой этаж без лифта. Выше только забитый гвоздями чердак. Звонок оборван; мелом выведен полустёртый призыв "стучать". Тут два варианта: упрямая безмозглая старуха, которой надо кричать в ухо или алкоголик. Старухе лучше сразу что-нибудь показать, тогда, может быть, пустит. Квитанцию или деньги. Денег нет. Алкаш рад любому визитёру. Если квартира коммунальная... Нет, было ясно сказано, что однокомнатная. Одна большая комната с двумя окнами во двор. В простенке между окнами висят часы... или картина. Неважно. Там и надо искать.
Телегин решительно заколотил по подбитому ватой дерматину. Он решил напугать старуху словами "утечка газа"; дальше подхватит Гусев.
Дверь неожиданно поддалась и растворилась, опрокинув какое-то ведро. Она вообще не была заперта.
- Серёга, ты? - крикнул мужчина из комнаты. - Чего долго? А я закемарил немного...
Зевая во всю пасть, вышел небритый мужик, невысокий, в трениках и женской шерстяной кофте. Под кофтой морская тельняшка. На ногах рваные демисезонные туфли.
- Отлично, - прошептал Гусев. - Наш клиент.
- У вас дверь открыта настежь, - сообщил Телегин.
- Да? Чего-то я закемарил. А сколько времени?
- Часа четыре.
- Так. А Серёга вышел в полвторого.
- За бутылкой? - спросил Гусев, чтобы разговориться.
Мужик удивлённо глянул.
- Вы сами-то чего?.. Ну-ка марш по домам уроки делать.
- Мы не дети, - презрительно сказал Телегин. - Мы в ПТУ учимся, на первом курсе.
Мужик с сомнением оглядел их опухшими глазами.
- Мелкие вы какие-то... ПТУ.
- Ты чего, мужик, сомневаешься? - заговорил Гусев заносчиво. - Ну спроси нас что-нибудь по жизни. Спроси, сколько стоит сто грамм в "Севере". Спроси, сколько дать лабуху на лапу, чтобы песню тебе играл...
- А вы чего, пацаны, на халдеев учитесь?
- Почему это сразу на халдеев? На поваров загранплаванья. Двадцать второе училище на Петроградской.
- Ага... Слыхал про такое. Там вроде форму морскую выдают.
- Только со второго курса, - соврал Телегин.
- Ага... Серёга-то, видать, с концами. За куревом пошёл. Он болгарские курит. А если вы повара загранплаванья, красненького выпьете по двадцать капель?
- Можно, - охотно согласились повара и сняли куртки. - Пока школьную донашиваем, - подмигнули хозяину.
Прошли в комнату, сразу увидели голый простенок со бледным квадратом на обоях. Там должны были висеть те самые часы, под которыми клад.
- А где часы? - тревожно спросил Телегин, приблизившись будто к окну и скосив глаза на обои. - Гвоздь торчал на месте, обои нигде не повреждены.
- Торопитесь куда? - хозяин уже торопливо наливал портвейн в два гранёных стакана и одну кружку. - Часы снял. Кукушку заело. Подправлю снова закукарекает. Садитесь... вон сюда, на диван.
Над диваном на гвозде висело ружьё, длинный охотничий нож, патронташ и подсумок. Сели, чокнулись.
- Ну, за это, чтобы из загранки привозить. Повара. Будете как короли в дублёнках ходить. Кто поймёт, что вы повара. Все тёлки ваши. Они это любят. Шмотки в смысле, одеколон там разный... Семён я. Стрелком в проходной завода работаю, сутки через трое. Скоро охота начнётся. У нас охотничий клуб. Завод от автобуса, путёвки... Летом пойду на медведя. В Сибирь.
Хозяин с чувством выпил и стал выжидающе смотреть на будущих поваров загранплаванья. Смухлевать было невозможно. Пробормотали имена, выпили. В нос ударил едкий ностальгический запах "33-го". Подействовало сразу, в ту же секунду, после вдоха. Забытое ощущение эйфории от первого стакана. Потом нечто похожее можно будет вызвать понюшкой чистого кокаина... которого в России нет. А стоит такая доза - месячный заработок.
Через час все трое были совершенно пьяными. Хозяин - потому что на старые дрожжи, дети - потому что в первый раз. Они уже с чувством попели из репертуара Лещенко и Магомаева, а теперь Семён увлечённо, забывая слова и по много раз повторяя одно и то же, рассказывал про охоту на различных животных - места, повадки, сезоны, снаряжение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60