Это неожиданно. Хотя, ему видней; "Нирвана" всё равно бы не прокатила. Вот почему название не обсуждали - всё решено за них.
Показательная программа выстроена по нарастающей. Первым номером, чтобы не пугать худсовет, мелодичное регги "Сестра" с такими чувственными проигрышами, что любая женщина (не исключая Зою Михайловну Лурье) должна растаять и стиснуть коленки. Вторая - весёлое безумие. "Она может двигать собой" - композиция с элементами сценической клоунады (у Гусева на голове бутафорская клетчатая кепка; Чёрт и Басс в ритм мелодии толкают друг друга бёдрами. Из всех членов комиссии не улыбается только Лужин, он напряжён и косит глазами на Зою Михайловну.
Дальше всё как по маслу. Сидящий в последнем ряду Кварцхава расслабился. Показал оттопыренный кверху палец и раскинул руки на спинки кресел. Если после второй вещи не сказали "достаточно", всё будет как надо.
Ещё звучала последняя композиция ("Аделаида"), а Георгий Семёнович уже крадучись убирал тёплые и расставлял перед худсоветом новые, ледяные, бутылки с прохладительными напитками.
Негромкое, затухающее тремоло на тарелке, секундная тишина, поклон, свет на сцене гаснет.
З о я М и х а й л о в н а. Ну что, товарищи, давайте начнём обсуждение.
Л у ж и н. А что вы сами думаете, товарищ Лурье? Вам с ними работать.
З о я М и х а й л о в н а. Голос у мальчика... м-м... (справляется по бумажке) Гусева - конечно слабенький. Однако к чести его, ни одной фальшивой ноты.
К о м п о з и т о р П е т р о в (от природы слегка заикается). Откуда вы знаете? Вы видели партитуру? Они даже нот не знают. Сам сочинил, сам петуха пустил: так, мол, и надо.
К в а р ц х а в а (деликатно и вкрадчиво). Простите, что вмешиваюсь. Знают. Ноты знают. Гусев Витя свободно играет с листа, можете проэкзаменовать. Между прочим, любит и знает наизусть почти всё ваше наследие.
К о м п о з и т о р П е т р о в (смущён). Ну... хорошо. Спасибо за справку. Мы учтём, конечно.
Э д у а р д Х и л ь (великодушно). Ну, голос ведь не главное. Марк Бернес пел без голоса, а как пел!
Л у ж и н. Сравнение мне кажется не совсем удачным. Марк Бернес исполнял песни гражданского звучания, понятные простым людям. А тут не поймёшь что - не то церковь, не то поп-рок-балаган какой-то. Я, товарищи, ни одного слова не понял.
Кварцхава спокоен: Лужин говорит то, что ему положено говорить по должности. Голосовать он будет так, как ему рекомендовали.
Г р а д с к и й. А тут даже не в словах дело. Это же плагиат. Бездарное, бездумное эпигонство. Товарищ Петров, вспомните фестиваль "Тбилиси-80". А нам нужен такой позор на всю страну?
Петров всё прекрасно помнит. По поводу напугавшего его тогда выступления "Аквариума" он, как председатель жюри, писал докладные записки в партийные организации. Но теперь время другое, и ему стыдно.
К о м п о з и т о р П е т р о в (от волнения заикается так, что с трудом выговаривает). Ну, вы это чересчур пере... перегибаете. Стилистика немного да... но не плагиат.
Все знают, что Градский никого не любит, кроме себя. Особенно боится талантливой молодёжи. Его мнение известно всем заранее и погоды не делает. По большому счёту всё решает Лужин, но он темнит: ругает так, словно милые тешатся. Если бы хотел зарезать, одного слова было бы достаточно. Все бы поняли.
Э д у а р д Х и л ь. Коллектив хороший, профессиональный. Вот только оптимизма ребятам прибавить. Это эстрада, она должна поднимать настроение советскому человеку. С вокалом тоже поработать...
К в а р ц х а в а (делает вид, что записывает все замечания). Обязательно учтём. Обязательно поработаем.
Г р а д с к и й (обращается к Лужину). Вы разрешите им это безобразие и на пластинку писать?
По поводу пластинки разговора не было.
Л у ж и н. Нет, нет, для пластинки ещё сыро. Пусть поработают на публике с учётом всех замечаний. По поводу оптимизма, вокала... Посмотрим, послушаем вторую программу, там будет видно.
Теперь всё предельно ясно.
З о я М и х а й л о в н а. Товарищи, давайте проголосуем.
Трое - "за", Градский - "против", Лужин воздержался. Приняты.
12
В течение недели Кварцхава оформил все необходимые документы; в трудовых книжках его самого и Гусева появились записи о постоянном трудоустройстве в Ленинградской филармонии. Остальные трое работали на договоре. Как только нашли аппаратчика, двинули на первые гастроли по северу европейской части. Мурманск, Архангельск, Петрозаводск. Георгий Семёнович, хорошо знавший эти места, действовал быстро и профессионально. Главное вовремя заказать, получить и расклеить афиши. Если успевали, собирали полную кассу.
Афиша представляла из себя огромное фото, на переднем плане которого сидел улыбающийся Кварцхава с бабочкой и бакенбардами. Из-за его спины выглядывали, на манер одной из фоток битлов, четверо хмурых музыкантов. "Квартет-загадка НИРВАНА" - было написано довольно мелко (в названии пошли на компромисс, чтобы не растерять магнитофонных поклонников); "под управлением художественного руководителя" - ещё мельче; "ГЕОРГИЯ КВАРЦХАВЫ" - очень крупно.
Публика, как правило, делилась на истовых фанатов и неврубающихся. Истовые хлопали, топали и выкрикивали знакомые названия; неврубающиеся смущённо улыбались или (те, кто постарше) хмурились.
Сам Кварцхава тоже по большей части хмурился. Он понимал, что с таким репертуаром им позволят работать только в провинции. Их для того и легализовали, чтобы держать подальше от столиц. А работать так, без перспективы развития - это не его стиль. Георгий Семёнович решил серьёзно поговорить с Гусевым.
Разговор состоялся в вагоне-ресторане поезда "Петрозаводск-Ленинград", на обратном пути по окончании первых гастролей. Ужинали все вместе, с коллективом, потом по просьбе Кварцхавы задержались вдвоём. Попросили бутылку коньяку, по две рюмки выпили формально, за возвращение. Называли друг друга "Гоша" и "Витёк".
- Нравится такая жизнь? - спросил Гоша.
- Ничего, - осторожно отвечал Витёк.
Они были вроде как на равных: первого ожидала судьба медиамагната; второй вообще много чего знал и повидал. Гоша налил, и они выпили по третьей.
- Так ведь собачья жизнь.
- Почему?
- Ну сам посуди: кому ты нужен? Эти ребята, которые сейчас балдеют от твоих придумок, очень быстро повзрослеют. Приобретут нормальные профессии, заработки. А ты не повзрослеешь. Ты постареешь. Вот эта вот кожаная курточка на тебе - она перестанет застёгиваться на животе. Волосы поредеют, поседеют. Ты уже не будешь героем. Ты будешь нелепым и жалким клоуном. А эти ребята, твои поклонники, они о тебе не вспомнят. В своих "Жигулях", по пути на дачу, они будут слушать твои записи 1984 года и плевать им, в какой канаве ты захлебнулся своей блевотиной.
Гусев внимательно смотрел на Кварцхаву. Он говорил умно и убедительно, однако к чему он клонил, было пока не ясно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60