По щербатой стене разбрызгалась и потекла кровь. Гусев, слабо цепляясь руками, начал сползать.
В это мгновение Телегин, успевший подойти сзади, набросил платок на шею Берёзкиной и затянул. Кира раз двадцать ударила его затылком, разбив ему рот, сломав скулу и переносицу, затем осела и ослабла.
Оба они повалились на пол.
Захлёбываваясь от крови, Телегин не чувствовал боли и не осознавал действительности. Он продолжал затягивать платок, лёжа на полу и не чувствуя онемевших пальцев.
Когда запах эфира выветрился и сознание вернулось к нему, он встал на ноги и крикнул охранника. Верхняя губа висела сбоку на ниточке, залитые кровью уцелевшие кое-где зубы придавали его лицу вид растленного черепа.
Телегин вывернул ухо, прикрывавшее капсулу, заклеил пластырем. На глазах появившегося в дверях вертухая несколько раз изо всех сил ударился головой о стену. В голове со скрежетом провернулось, всё кончилось, стало тихо и покойно.
Часть четвёртая
АБСОЛЮТНАЯ ПАМЯТЬ
1
И опять перед глазами загадочная станция метрополитена, облицованная мрамором, с колоннами и бронзовыми светильниками. Зюскевич, отойдя и отвернувшись от нас, лихорадочно говорит по телефону. Я поднял закреплённый на штативе "фен-кибершлем". Господи, что с нами происходит? Роспись на потолке: снопы сжатого сена, колхозницы в красных косынках, новенький трактор. В первый раз мы её изнасиловали. Четыре гигантские, потускневшие от времени люстры. Во второй раз убили. Лепнина: виноградная лоза, красиво. Я убил. Как хорошо всё делали, красиво, надёжно. Срочно чего-нибудь выпить.
- Зюскевич! Миня!..
Всё ещё говорит, отмахивается. Посмотреть на Берёзкину? Плевать, хуже не будет. А вдруг она ничего не знает? Ну, вроде того, что у каждого свои приключения. Ну?.. Раз-два-три - повернулся. Смотрит в зеркальце, подкрашивает губы. Гусев тоже смотрит на неё с интересом.
Встретившись с Гусевым глазами, я и он произносим одновременно:
- Выпить... - и кричим наперебой, в два голоса, Зюскевичу: - Миня, с-сука!! Водки! Водки давай!!
Не отрываясь от телефона, Миня быстро уходит в боковую дверь и через несколько минут приносит литровку "Абсолюта". Отдаёт и отходит. Холодная, из холодильника.
Мы вылезли из кресел и стали пить, передавая друг другу. Гусев окликнул Берёзкину и жестом предложил ей выпить. Едва взглянув, Кира отрицательно мотнула головой. Знает или не знает? Она до сих пор осталась для меня загадкой, полной противоречий.
Наконец Миня закончил телефонный разговор и подошёл к нам. Отобрал бутылку. Серьёзен как никогда.
- Хватит, потом...
- Курить-то можно?
- Можно... Происходит какая-то ерунда.
- Проблемы? - спросил Гусев.
- Не смертельно, но тут кое-что изменилось. То, что связано с вами. Оно не выровнялось, вы протащили сюда изменения из 84-го. С программой надо работать, исправлять баги, менять настройки...
- Я хочу третий шанс, - заявил Гусев. - Ты обещал три, остался девяносто четвёртый. У меня только-только всё закрутилось.
- Будет третий, нужен, об этом я и говорю.
- А что случилось? С нами всё в порядке?
- Врать не буду: с вами всё в порядке. Ты поп-звезда. Легенда восьмидесятых и девяностых.
- Уже?.. - сказал Гусев.
- Песни пел? Вот это и сохранилось. Ты известный продюсер, владелец "Фабрики звёзд", муж Аллы Пугачёвой.
Гусев молча опустился в кресло. В 94-м для него вместе с молодостью закончился рок и началась работа в ресторанных оркестрах.
- А Телегин... - Миня обратился ко мне.
- Стоп, - сказал я. - Неужели "Генеральный секретарь"?..
- Я не знаю, кто там секретарь, а ты - владелец издательства "Царский переплёт". Книги на всех языках мира, номерные экземпляры... Эпопея действительно вышла в восемьдесят пятом, но её никто не помнит, а статус классика, чин литературного генерала - на всю жизнь. Как у тебя самочувствие?
- Миня, ты знаешь, в этот раз меньше срывало. Раз или два.
- Да, я подправил. Там ерунда, на нервной почве. Можешь забыть, больше не будет беспокоить. Ни там, ни здесь.
- А ты думаешь, мы сюда вернёмся?
- Рано или поздно...
Не сговариваясь, мы все повернулись к Берёзкиной. Я её убил. Почему она не реагирует? Берёзкина смотрела на нас без ненависти и презрения. Совсем, совсем не так, как Зоя Космодемьянская на допросе. Даже чуть насмешливо.
- У неё всё по нулям, - махнул рукой Зюскевич. - Никаких изменений. Есть предположение, что тут играет роль человеческий фактор. Если сильный характер... - Миня пожал плечами и побежал к пульту.
- Слушай, писатель, - Гусев напряжённо курил, - мы ведь тоже можем тормознуться. Если я муж Пугачёвой и фабрика звёзд, а ты - "Царский переплёт", пора уже сказать "хватит". Можно всё испортить. У нас на руках по двадцать, ещё по карте - и будет перебор...
- Кира, а ты как думаешь? - осмелился я обратиться к Берёзкиной.
- Я остаюсь. У меня уже перебор. С меня хватит, - произнесла она равнодушно.
Господи! В конце-то концов, знает она или не знает?!!
Зюскевич, снова подошёл к нам. Он всё слышал. Он встал перед нами как замполит перед солдатами. Вершинку надо взять любой ценой, она стратегически важна для пулемёта.
- Мужики, надо ещё раз, - требовательно сказал он. - Надо исправить баги. В холостом режиме ничего нельзя сделать.
- Ты исправишь, а мы потом - у разбитого корыта?
- Так ты уже заранее решил вернуться? - хитро прищурился Зюскевич.
- Нет, зачем... То есть... - Гусев растерялся. - А если посадят? А что у меня есть? Есть счёт за границей?
- Некогда выяснять. Что есть, то есть. Самое главное - позвонить. Сразу, в первую минуту. Оба позвоните.
- Может завтра продолжим?
- Сейчас.
- А что Берёзкина? - не унимался Гусев.
- Всё, поехали, - я взял Гусева за локоть. - Садись.
- Ладно, так и быть. Проверим. Что там у нас в свободно конвертируемой. Выпить ещё можно?
- Там выпьем.
Я уже думал о Тане Овсеенко. Если я "Переплёт", не всё потеряно. Даже если она звезда и замужем.
- Теля, сейчас перескочим - там сразу созвонимся, надо добавить. То есть, сначала позвоним куда Миня просил. Кира, не скучай без нас.
Кира, стоящая в сторонке, чуть заметно кивнула.
- Гусев! - сказал Зюскевич. - Про Пугачёву я пошутил.
- Э, - я встревожился, - про "Переплёт" не пошутил?
- Нет. Между прочим, тебя ждёт сюрприз.
- Приятный?
- Для тебя - не то слово. Если я ничего не путаю.
- Чего-чего?..
- Больше ничего. Повторите номер телефона и что сказать.
Мы вразнобой повторили.
- Если вы этого не сделаете, я вас уничтожу. Превращу в моль, в червей, в гробовую плесень...
- Чего-чего?..
- Он шутит, - сказал я. - Я сам тебя уничтожу.
Сначала Зюскевич был готов застрелиться, а теперь шутил. Возможно, это было связано с решением Киры остаться. Она уже с ним. Программа "максимум", ради которой, руку на отсечение, всё это затевалось, выполнена на все сто.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60