под стулом - дамские туфли с заткнутыми в них чулками; на стене, под простыней, - юбки; ножная швейная машина; алюминиевая кастрюля...
- Вы что, женились? - спросил Дружинин.
- Да, женился, - ответил Андреичев.
- Я не знал.
- Недавно.
- Все же надо было сообщить нам. А где же она?
- Пошла к родителям на Молдаванку.
- Хорошо, это не столь важно, - сказал Дружинин, хотя это было все же довольно важно. - В таком случае не будем терять время. Нам с вами надо потолковать. Садитесь.
Андреичев хотел сесть на свою табуретку, но Дружинин его опередил и сам сел на эту табуретку. Отсюда можно было наблюдать за тем, что делается на улице. Андреичев сел на стул возле прилавка.
- Недавно вы меня вызывали, товарищ Дружинин, но я не мог прийти, сказал Андреичев, хрустя пальцами. - Я был болен.
Его голос сел, и он стал откашливаться.
- Это тоже не столь важно, - сказал Дружинин. - А между прочим, что с вами было?
- Вы же знаете, что я больной, - ответил Андреичев, продолжая крутить на коленях пальцы. - Каждый вечер температура тридцать семь и восемь, сильно потею, желёзки распухли...
- Желёзки? - озабоченно переспросил Дружинин. Он поднялся с табуретки, протянул руку и осторожно пощупал у Андреичева шею под ушами. - Совершенно точно. Гланды. Сидите, сидите! Не вставайте... Это гланды.
- А что касается того человека... - сказал Андреичев, глядя со своей пустой, скользящей улыбкой в спокойное лицо Дружинина, - а что касается, товарищ Дружинин, того человека, который якобы заходил в мою мастерскую, а потом его забрали, то я уже вам докладывал, что он сюда не заходил и я его в глаза никогда не видел...
- Вполне возможно, - сказал Дружинин. - Так оно, по всей вероятности, и есть. Мы в этом разберемся. Вы не волнуйтесь. Но я вас вызывал совсем не по этому делу.
- А по какому? - быстро спросил Андреичев.
- Я хотел, чтобы вы отчитались в полученных суммах.
- Так боже ж мой! Об чем речь! - воскликнул Андреичев, и его лицо покрылось румянцем. - Это я вам сейчас все представлю, до последней марки...
Он вскочил, засуетился, но Дружинин холодно сказал:
- Сядьте.
Андреичев сел и беспокойно сложил руки на острых коленях, покрытых фартуком.
- Впрочем, это тоже уже не имеет значения. А дело в том, что нам стало известно ваше поведение. Пьянствуете, черт знает с кем встречаетесь...
- Я не встречаюсь, - тихо сказал Андреичев.
- Встречаетесь! - Дружинин сделал над собой усилие и продолжал спокойно: - Вас видели в бадеге на Соборной площади с одним заведомым спекулянтом. Может быть, вы уже начали спекулировать?.. Молчите! Отвечать будете потом, в другом месте. Одним словом, вы уже не годитесь для этой работы, на которую мы вас выдвинули. Вы, вероятно, забыли обязательство, которое нам дали... - Дружинин сузил глаза, сжал рот. - Поэтому с сегодняшнего дня мы эту лавочку закроем. Все явки отменяются, а вы переходите в другое место. В резерв.
- Слушаюсь, - сказал Андреичев, вставая и вытягиваясь по-солдатски. Когда прикажете?
- Сейчас. Одевайтесь.
- Товарищ Дружинин... А как же... - Андреичев посмотрел на перегородку. - А что же, когда она воротится?..
Дружинин посмотрел ему в глаза синими холодными глазами:
- Я вам приказываю одеться. Мы выйдем вместе. Но имейте в виду, если я замечу с вашей стороны хоть малейшее... Вы меня понимаете? Вы - на два шага впереди, я - сзади... Я вам буду говорить, куда поворачивать... Договорились?
- Слушаюсь, - прошептал Андреичев.
- Так одевайтесь. Быстро! Мы выйдем через кухню. И еще раз предупреждаю... Вам ясно?
- Так точно.
В это время Дружинину показалось, что мимо окна в тумане прошла какая-то странно знакомая женская фигура. Раздался стук в дверь.
- Ни одного движения! - сказал Дружинин Андреичеву и сунул руку во внутренний боковой карман пальто.
Стук повторился. Потом женская фигура снова прошла мимо окна и остановилась. Дружинин узнал Валентину. Приложив руки щитками к глазам, она смотрела с улицы в комнату. Увидела Дружинина. Крикнула в стекло:
- Откройте!
Казалось, ее расширенные глаза светятся на бледном лице, как бы размытом, слившемся с туманом.
- Откройте, откройте! - кричала она, тревожно стуча пальцем в стекло.
Ее появление было так неожиданно и невероятно, что Дружинин понял: случилась беда. Не спуская неподвижных глаз с Андреичева, он подошел к двери и отодвинул засов. Валентина вбежала в мастерскую. Дружинин снова быстро запер дверь.
С трудом переводя дыхание, Валентина смотрела на Андреичева прозрачными глазами, полными такой ненависти, что Дружинин понял все. Андреичев побледнел и попятился.
- Куда? - сказал Дружинин.
- Запереть... черный... ход... - пробормотал Андреичев.
- Остановитесь!
Андреичев остановился. Лицо Валентины покрылось красными пятнами.
- Вы провокатор! - закричала она и затопала ногами в мокрых кирзовых сапогах; потом, вздрагивая плечами, подошла к Андреичеву и неловко раскрытой ладонью изо всех сил ударила его по лицу.
- Ты с ума сошла! Что ты делаешь? - сказал Дружинин, хватая ее за плечи.
Но она уже отшатнулась назад, прижалась к Дружинину, торопливо говорила:
- Сейчас же уходите отсюда... Только что мы получили записку от Святослава из тюрьмы. Его забрали здесь, в сапожной мастерской. Андреичев провокатор... Меня послал до вас товарищ Бачей... скорей уходите... скорей уходите...
Дружини почувствовал, что холодеет.
Андреичев вжал голову в плечи и бросился в кухню. Но Дружинин перехватил его и втолкнул за перегородку. Он втолкнул его с такой силой, что Андреичев отлетел к стене и упал на кровать. В это время за окном с азалиями, в тумане, метнулась женская фигура в румынской шляпке трубой. По стеклу быстро забарабанили пальцы.
- Анюта! - закричал отчаянным голосом Андреичев.
- Молчать! - тихо сказал Дружинин.
И Андреичев вдруг смолк, окаменел, прикрыл голову тощими руками, как бы защищаясь от удара.
Дружинин вынул из бокового кармана "вальтер" и бросил его в соседнюю комнату под ноги Валентине:
- Держи. Если кто-нибудь ворвется, стреляй.
- Что вы хотите сделать? - дрожащим голосом сказал Андреичев.
- Молчите! - повторил Дружинин. - Сидите. Не смейте вставать. - Он вплотную подошел к Андреичеву, который отшатнулся от него и с такой силой ударился спиной в стенку, что закачалось маленькое зеркало, сделанное в виде подковы, в зеркальной подковообразной рамке с гранеными зеркальными гвоздиками. - Вы помните, какую вы давали присягу?.. Не помните? Так я вам напомню. Слушайте, вы, мерзавец! - Ноздри Дружинина раздулись и побелели. "В случае измены данной мною клятве, вслух в присутствии товарищей, пусть меня покарает суровая рука полевого партизанского трибунала на месте, где совершена измена, в чем подписываюсь".
- Этого больше никогда не повторится... Я вам сейчас все объясню.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106
- Вы что, женились? - спросил Дружинин.
- Да, женился, - ответил Андреичев.
- Я не знал.
- Недавно.
- Все же надо было сообщить нам. А где же она?
- Пошла к родителям на Молдаванку.
- Хорошо, это не столь важно, - сказал Дружинин, хотя это было все же довольно важно. - В таком случае не будем терять время. Нам с вами надо потолковать. Садитесь.
Андреичев хотел сесть на свою табуретку, но Дружинин его опередил и сам сел на эту табуретку. Отсюда можно было наблюдать за тем, что делается на улице. Андреичев сел на стул возле прилавка.
- Недавно вы меня вызывали, товарищ Дружинин, но я не мог прийти, сказал Андреичев, хрустя пальцами. - Я был болен.
Его голос сел, и он стал откашливаться.
- Это тоже не столь важно, - сказал Дружинин. - А между прочим, что с вами было?
- Вы же знаете, что я больной, - ответил Андреичев, продолжая крутить на коленях пальцы. - Каждый вечер температура тридцать семь и восемь, сильно потею, желёзки распухли...
- Желёзки? - озабоченно переспросил Дружинин. Он поднялся с табуретки, протянул руку и осторожно пощупал у Андреичева шею под ушами. - Совершенно точно. Гланды. Сидите, сидите! Не вставайте... Это гланды.
- А что касается того человека... - сказал Андреичев, глядя со своей пустой, скользящей улыбкой в спокойное лицо Дружинина, - а что касается, товарищ Дружинин, того человека, который якобы заходил в мою мастерскую, а потом его забрали, то я уже вам докладывал, что он сюда не заходил и я его в глаза никогда не видел...
- Вполне возможно, - сказал Дружинин. - Так оно, по всей вероятности, и есть. Мы в этом разберемся. Вы не волнуйтесь. Но я вас вызывал совсем не по этому делу.
- А по какому? - быстро спросил Андреичев.
- Я хотел, чтобы вы отчитались в полученных суммах.
- Так боже ж мой! Об чем речь! - воскликнул Андреичев, и его лицо покрылось румянцем. - Это я вам сейчас все представлю, до последней марки...
Он вскочил, засуетился, но Дружинин холодно сказал:
- Сядьте.
Андреичев сел и беспокойно сложил руки на острых коленях, покрытых фартуком.
- Впрочем, это тоже уже не имеет значения. А дело в том, что нам стало известно ваше поведение. Пьянствуете, черт знает с кем встречаетесь...
- Я не встречаюсь, - тихо сказал Андреичев.
- Встречаетесь! - Дружинин сделал над собой усилие и продолжал спокойно: - Вас видели в бадеге на Соборной площади с одним заведомым спекулянтом. Может быть, вы уже начали спекулировать?.. Молчите! Отвечать будете потом, в другом месте. Одним словом, вы уже не годитесь для этой работы, на которую мы вас выдвинули. Вы, вероятно, забыли обязательство, которое нам дали... - Дружинин сузил глаза, сжал рот. - Поэтому с сегодняшнего дня мы эту лавочку закроем. Все явки отменяются, а вы переходите в другое место. В резерв.
- Слушаюсь, - сказал Андреичев, вставая и вытягиваясь по-солдатски. Когда прикажете?
- Сейчас. Одевайтесь.
- Товарищ Дружинин... А как же... - Андреичев посмотрел на перегородку. - А что же, когда она воротится?..
Дружинин посмотрел ему в глаза синими холодными глазами:
- Я вам приказываю одеться. Мы выйдем вместе. Но имейте в виду, если я замечу с вашей стороны хоть малейшее... Вы меня понимаете? Вы - на два шага впереди, я - сзади... Я вам буду говорить, куда поворачивать... Договорились?
- Слушаюсь, - прошептал Андреичев.
- Так одевайтесь. Быстро! Мы выйдем через кухню. И еще раз предупреждаю... Вам ясно?
- Так точно.
В это время Дружинину показалось, что мимо окна в тумане прошла какая-то странно знакомая женская фигура. Раздался стук в дверь.
- Ни одного движения! - сказал Дружинин Андреичеву и сунул руку во внутренний боковой карман пальто.
Стук повторился. Потом женская фигура снова прошла мимо окна и остановилась. Дружинин узнал Валентину. Приложив руки щитками к глазам, она смотрела с улицы в комнату. Увидела Дружинина. Крикнула в стекло:
- Откройте!
Казалось, ее расширенные глаза светятся на бледном лице, как бы размытом, слившемся с туманом.
- Откройте, откройте! - кричала она, тревожно стуча пальцем в стекло.
Ее появление было так неожиданно и невероятно, что Дружинин понял: случилась беда. Не спуская неподвижных глаз с Андреичева, он подошел к двери и отодвинул засов. Валентина вбежала в мастерскую. Дружинин снова быстро запер дверь.
С трудом переводя дыхание, Валентина смотрела на Андреичева прозрачными глазами, полными такой ненависти, что Дружинин понял все. Андреичев побледнел и попятился.
- Куда? - сказал Дружинин.
- Запереть... черный... ход... - пробормотал Андреичев.
- Остановитесь!
Андреичев остановился. Лицо Валентины покрылось красными пятнами.
- Вы провокатор! - закричала она и затопала ногами в мокрых кирзовых сапогах; потом, вздрагивая плечами, подошла к Андреичеву и неловко раскрытой ладонью изо всех сил ударила его по лицу.
- Ты с ума сошла! Что ты делаешь? - сказал Дружинин, хватая ее за плечи.
Но она уже отшатнулась назад, прижалась к Дружинину, торопливо говорила:
- Сейчас же уходите отсюда... Только что мы получили записку от Святослава из тюрьмы. Его забрали здесь, в сапожной мастерской. Андреичев провокатор... Меня послал до вас товарищ Бачей... скорей уходите... скорей уходите...
Дружини почувствовал, что холодеет.
Андреичев вжал голову в плечи и бросился в кухню. Но Дружинин перехватил его и втолкнул за перегородку. Он втолкнул его с такой силой, что Андреичев отлетел к стене и упал на кровать. В это время за окном с азалиями, в тумане, метнулась женская фигура в румынской шляпке трубой. По стеклу быстро забарабанили пальцы.
- Анюта! - закричал отчаянным голосом Андреичев.
- Молчать! - тихо сказал Дружинин.
И Андреичев вдруг смолк, окаменел, прикрыл голову тощими руками, как бы защищаясь от удара.
Дружинин вынул из бокового кармана "вальтер" и бросил его в соседнюю комнату под ноги Валентине:
- Держи. Если кто-нибудь ворвется, стреляй.
- Что вы хотите сделать? - дрожащим голосом сказал Андреичев.
- Молчите! - повторил Дружинин. - Сидите. Не смейте вставать. - Он вплотную подошел к Андреичеву, который отшатнулся от него и с такой силой ударился спиной в стенку, что закачалось маленькое зеркало, сделанное в виде подковы, в зеркальной подковообразной рамке с гранеными зеркальными гвоздиками. - Вы помните, какую вы давали присягу?.. Не помните? Так я вам напомню. Слушайте, вы, мерзавец! - Ноздри Дружинина раздулись и побелели. "В случае измены данной мною клятве, вслух в присутствии товарищей, пусть меня покарает суровая рука полевого партизанского трибунала на месте, где совершена измена, в чем подписываюсь".
- Этого больше никогда не повторится... Я вам сейчас все объясню.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106