За окном ветер кружил сухие листья.
– Так мы сегодня займемся этим? – поинтересовался Уэббер.
Малдер бросил на него скучающий взгляд:
– Чем?
Держа в руке вилку с поддетым на нее блином, Уэббер махнул ею куда-то в сторону, но заметив, что на стол капает сироп, положил прибор обратно на тарелку.
– Марвиллом. Сегодня приступим? Малдер покачал головой:
– Не раньше чем завтра утром. Первым делом нам надо представиться местному шефу полиции, известить его о нашем присутствии.
Уэббер утвердительно кивнул:
– Хоукс.
Малдер наморщил лоб, словно соображая, о чем это он.
– Хоукс, – повторил Уэббер. – Тод Хоукс. Начальник полиции.
– А-а.
Уэббер посмотрел на Эндрюс, но внимание той было приковано к пустынному шоссе за окном. Девушка отчаянно боролась с зевотой.
– Вы что, не читали досье? Там все есть. Я имею в виду – про Хоукса.
После внезапного порыва ветра по оконному стеклу пробежала дрожь.
Эндрюс поежилась, но взгляда не отвела.
– Фоке?
– Малдер. – Он пригладил ладонью волосы. – Не надо называть меня Фоксом. Малдер меня вполне устраивает.
Уэббер кивнул, давая понять, что он все понял и запомнил и больше не повторит своей ошибки.
«От этого сопляка, – подумал Малдер, – еще взвоешь…»
Уэббер неплохо разбирался в теоретических вопросах, а следовательно, сейчас был либо чересчур возбужден, либо изрядно напуган. До настоящего времени сфера его оперативной деятельности не распространялась за пределы округа Колумбия. И вдруг оказаться здесь, где под боком нет родной конторы, а работать приходится с типом, у которого явно не все дома…
Эта мысль успокоила Малдера.
Эндрюс доела суп, зевнула и с наслаждением потянулась – да так, что хрустнули костяшки пальцев. Пальто не скрывало очертаний ее фигуры.
– Черт, – хриплым голосом пробормотала она. – Черт…
По тому, как Скалли тихонько пнула его ногой под столом, Малдер понял, что он неприлично долго разглядывает Эндрюс. Это обстоятельство, более чем что-либо другое, убедило его в том, что пора расходиться. Не учел он того, что Уэббер, видимо, попытавшись сэкономить для Конторы парочку-другую баксов, снял всего лишь две комнаты – одну для женщин и одну для мужчин.
Открыв дверь и ввалившись в комнату, Малдер швырнул портфель на кровать и сказал:
– Хэнк, если ты храпишь, мне придется тебя убить.
Уэббер нервно рассмеялся и поклялся, что спит, как младенец. Все так же продолжая посмеиваться, он принялся распаковывать чемодан. На полочке в ванной он аккуратно разложил туалетные принадлежности, на дверь ванной повесил запасной костюм, остальное уложил в ящик низкого комода, стоящего у левой стены.
Малдер слишком устал, чтобы еще соблюдать ритуал, а потому решил отложить это дело до утра. Приняв душ, он залез в постель и через десять минут уже крепко спал. Ему нисколько не мешал мягкий голос комментатора теленовостей.
Он спал.
Ему снилась погруженная в полумрак комната, очертания мебели и окна… силуэт луны на шторах.
Холодная ночь, живущие в ней и неотделимые от нее звуки – от шороха листьев до пения древесной лягушки и стрекотания сверчка…
Отдаленный гул… Хотя Малдер знал, что рядом не проходит железная дорога и этот гул не может быть гулом поезда.
Все громче и громче. Все ярче и ярче. Пока наконец сноп света не ворвался в комнату и не осветил сначала фигуру, скорчившуюся на кровати, а затем потолок – словно кто-то стоял за окном и медленно вращал источник этого света.
Страх.
Малдер подошел к двери, и ему стало так страшно, что он присел на корточки.
Страх сковал его члены. Больше он не смог сделать ни шага. А свет тем временем стал нестерпимо ярким. А гул все нарастал. Фигура вдруг приподнялась на постели и откинула одеяло: в юном лице ни кровинки, глаза широко распахнуты, но в них нет страха, одна лишь упрямая решимость.
Малдер хотел остановить ее, но его неудержимо влекло вниз, и он желал только одного – провалиться сквозь пол, чтобы спастись от невыносимого светового разряда, заполнившего комнату, поглотившего фигуру девочки-подростка.
Крик застрял у него в горле.
Почувствовав, что задыхается, он вскочил на кровати и сел, обхватив руками подушку. По лицу его градом катился пот. Простыня и одеяло сбились в кучу.
Решив, что он в состоянии двигаться, Малдер опустил ноги на пол и положил подушку в изголовье кровати. Стараясь не обращать внимания на бьющую его дрожь, он перевел дыхание, встал и крадучись подошел к занавешенному тонкими шторами окну. Раздвинув шторы, он выглянул на уяицу, но не увидел ничего, кроме пустынного шоссе и плотной стены леса за ним.
Звезд не было видно, но Малдер знал, что они где-то там.
У него за спиной раздавалось легкое посапывание Уэббера.
Он вытер тыльной стороной ладони лоб и, стараясь не шуметь, отправился в ванную, притворил за собой дверь, однако свет включать не стал. Малдер догадывался, кого он может увидеть в зеркале – человека, одержимого одной идеей: найти свою сестру Саманту, пропавшую в те годы, когда они были еще детьми. Сон пытался пролить свет на загадку ее исчезновения. Возможно, это было правдой – возможно, нет. Не имеет значения.
Был сон или его не было, но именно желание найти разгадку заставляло Малдера действовать.
Он умылся, смыл с лица слезы, которых не замечал прежде, вытерся полотенцем и вернулся в постель.
На часы он смотреть не стал, поскольку и без того знал, что только-только перевалило за полночь.
По шоссе прогрохотал грузовой трейлер.
Малдер уснул – на сей раз без всяких сновидений.
– Дана?
У Скалли не было ни малейшего желания признаваться в том, что она еще не спит. Ей хотелось уснуть, а разговоры могут подождать и до утра.
– Что происходит с Малдером? – не унималась Эндрюс. – Может быть, мне следовало бы об этом знать?
Раздающийся в темноте голос был низким и хриплым. Можно было бы подумать, что он принадлежит мужчине. Скалли уже имела возможность убедиться, как реагируют на этот голос Уэббер и Малдер, и теперь размышляла о том, знает ли сама Лиша, как его лучше использовать Несомненно, такой голос мог стать сокрушитель ным оружием. «Если пользоваться им во имя добра, а не во имя зла», – мысленно улыбнулась она, глядя в потолок.
– Дана?
Скалли шумно вздохнула и перевернулась на бок.
– Да ничего страшного. Все в порядке.
– Он выглядит каким-то Отрешенным.
– Это поначалу.
– Как это?
Скалли не знала, как бы подоходчивее это объяснить, тем более что на этот раз она и сама толком ничего не понимала.
– Приступая к расследованию дела, которое по-настоящему его занимает, он становится гиперактивным. Заряжается. – «Если не сказать больше», – добавила она про себя. – Потом, к сожале нию, приходится выезжать непосредственно на место происшествия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52