Он долго ходил по комнате, размышлял и наконец понял, что следует делать. И теперь эта мысль не выходила у него из головы. Нет, он ни в коем случае не считал Проект провалившимся – слишком многому научила его работа над ним, слишком многого удалось достичь. Нет, иная мысль не давала ему покоя…
Зазвонил телефон.
Тонеро даже не шелохнулся.
Когда звонок прозвенел в седьмой раз, он откашлялся и взял трубку.
– Добрый день, сэр, – произнес он и без промедления выдал подробный отчет о том, что произошло, а также высказал свои соображения относительно возможной связи этого происшествия с теми двумя инцидентами, о которых он уже докладывал в инстанции. Говорил он сухим, лишенным каких бы то ни было эмоций голосом. Закончив говорить, он весь обратился в слух.
Когда его спрашивали, он отвечал, держа спину прямо. Свободная рука его неподвижно лежала на столе.
Голос на другом конце провода звучал ровно и невозмутимо, что само по себе было хорошим признаком, однако Тонеро все равно как-то было не по себе.
Прошло не меньше получаса, прежде чем разговор зашел наконец о самом главном.
Тонеро весь напрягся, услышав последний вопрос.
– Да, сэр, – кивнув, ответил он. – С вашего разрешения. – Он глубоко вздохнул. – Я считаю, что пора задействовать и другие районы. О некоторых из них я упоминал в декабрьском отчете. Данный район оказался заражен. Не по нашей вине. Кроме того, я полагаю, что теперь невозможно не принимать во внимание прибывший сюда дополнительный контингент. Особенно после сегодняшнего инцидента. То обстоятельство, что это люди из Бюро, означает, что мы не сможем гарантировать эффективного контроля за их действиями или хотя бы частичного их сдерживания. Однако мы, несомненно, сможем осуществить трансфер без риска обнаружить себя, и пускай тогда люди из Бюро ведут какие угодно расследования. Они все равно ничего не найдут.
Тонеро замолчал и в первый раз за весь разговор позволил себе улыбнуться:
– Да, сэр, вы совершенно правы – никогда неизвестно, где найдешь, где потеряешь. Но мы уже так далеко продвинулись вперед, что это само по себе является хорошим аргументом в пользу нашего конечного успеха.
И он снова расплылся в улыбке:
– Благодарю вас, сэр. Я польщен. Неожиданно улыбку как ветром сдуло:
– Незаменим? Нет, сэр, откровенно говоря, это не так. Он утратил убежденность и способность объективного анализа, да и нервы у него уже начинают сдавать. Не думаю, что его передислокация пойдет на пользу Проекту. Вместе с тем доктор Элкхарт проявила себя с наилучшей стороны. Лишиться ее было бы серьезной для нас утратой. Тонеро ждал и терпеливо слушал.
– Сорок восемь часов, сэр.
Он почтительно кивнул, положил трубку и несколько секунд сидел, не шелохнувшись.
Затем, словно у него гора с плеч свалилась, он весь обмяк и пробормотал:
– Боже правый!
У него дрожали руки, лоб покрылся испариной.
Барелли сидел в закусочной, за столиком у окна, и думал о том, а не теряет ли он попусту время? Не то чтобы он сомневался в своем таланте журналиста – таковой считался само собой разумеющимся. Однако, проведя в полицейском участке целый час, в течение которого он общался с сержантом Нильсеном и с другими полицейскими, время от времени заходившими и выходившими, ему не удалось узнать ничего такого, чего бы он уже не знал до сих пор – Фрэнки убит, убийца на свободе и ни единая живая душа не имеет понятия, что, черт побери, все это значит.
«А этот бред насчет гоблинов! – раздраженно думал Карл. – За кого они меня принимают?»
Он неторопливо потягивал холодный кофе и бездумно глазел в окно. Стрелки на круглых настенных часах подбирались к шести. На улице было довольно оживленно. Похоже, погода никого не пугала. Люди в военной форме, солдаты в цивильной одежде, старательно изображавшие из себя штатских – вся эта публика мельтешила за окном. Кто передвигался на своих двоих, кто на машинах.
Люди толкались в закусочной, заходили в бары, роились перед зданием кинотеатра, расположенного через квартал, к западу от полицейского участка…
Пятница, вечер, а он попал в самое никуда.
Карл уже выпил такое количество кофе, что у него начало урчать в животе. Он сунул в рот анта-цидную таблетку, рассеянно прожевал ее и отчаянно попытался сообразить, что же ему теперь делать. Разумеется, «про запас» имелась Бабе Рэднор. Было бы желание! У него складывалось впечатление, что, кроме нее, ему вряд ли удастся найти в этом городе какое-нибудь развлечение.
Он съел еще одну таблетку, еще раз обозрел улицу, бросил на стол деньги и вышел.
Задрав голову, он недовольно посмотрел на тяжелые низкие тучи. Карл терпеть не мог такую погоду. Если собирается дождь, то пусть бы он поскорее прошел – и все дела. Если нет, то почему ветер не может разогнать облака?
Он заглянул за угол. Его машина все еще стояла возле полицейского участка.
По пути ему встретилась старушонка, одетая во все черное – начиная от пальто и кончая длинным шарфом, которым она обмотала голову. Старушонка шла, прижимая к груди большую сумку. Эта-то сумка – а вернее, ее содержимое, – и заставила Карла обернуться.
Из сумки торчал оранжевый колпачок флакона-пульверизатора. Не надо было быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, кто эта старушонка.
Каря поспешил за ней и, обогнав, произнес:
– Мисс Ланг?
Та остановилась и окинула его тяжелым взглядом:
– Госпожа Ланг, если не возражаете. А вы кто будете?
– Я журналист, – с готовностью объяснил Карл. – Меня интересует… – он старался говорить как можно более доверительным тоном, – дело гоблинов.
Сказав это, он принялся терпеливо ждать, когда госпожа Ланг окончит прикидывать, насколько искренне его заявление и насколько ему можно доверять.
Мимо прокатил автобус.
На углу трое военных затянули песню.
Элли Ланг подозрительно посмотрела на Карла:
– Вы думаете, что я чокнутая?
– Гоблин убил моего друга. Мне не до шуток. Вы меня очень обяжете, если согласитесь со мной поужинать.
– Хотите у меня все разнюхать, так?
– Мне было бы просто приятно… – Карл добродушно усмехнулся, – но и для этого, конечно, тоже, вы правы.
Она сокрушенно покачала головой:
– Вы ужасный озорник, мистер, но я не собираюсь отказываться от бесплатного ужина. – С этими словами она взяла его под руку, и они вместе двинулись по улице. – Надеюсь, вы не жадина и мы пойдем в какое-нибудь приличное место?
Карл едва сдержался, чтобы не расхохотаться. Вместо этого он пообещал ей самый лучший ужин, какой только возможен в этом городишке. Видимо, это обещание ее успокоило. Чутье подсказывало Карлу, что это будет самый ценный и полезный вечер – если, конечно, он не встретит Малдера или Скалли.
Тонеро не было ни в офисе, ни вообще в пределах гарнизона, однако Розмари приказала себе не паниковать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52
Зазвонил телефон.
Тонеро даже не шелохнулся.
Когда звонок прозвенел в седьмой раз, он откашлялся и взял трубку.
– Добрый день, сэр, – произнес он и без промедления выдал подробный отчет о том, что произошло, а также высказал свои соображения относительно возможной связи этого происшествия с теми двумя инцидентами, о которых он уже докладывал в инстанции. Говорил он сухим, лишенным каких бы то ни было эмоций голосом. Закончив говорить, он весь обратился в слух.
Когда его спрашивали, он отвечал, держа спину прямо. Свободная рука его неподвижно лежала на столе.
Голос на другом конце провода звучал ровно и невозмутимо, что само по себе было хорошим признаком, однако Тонеро все равно как-то было не по себе.
Прошло не меньше получаса, прежде чем разговор зашел наконец о самом главном.
Тонеро весь напрягся, услышав последний вопрос.
– Да, сэр, – кивнув, ответил он. – С вашего разрешения. – Он глубоко вздохнул. – Я считаю, что пора задействовать и другие районы. О некоторых из них я упоминал в декабрьском отчете. Данный район оказался заражен. Не по нашей вине. Кроме того, я полагаю, что теперь невозможно не принимать во внимание прибывший сюда дополнительный контингент. Особенно после сегодняшнего инцидента. То обстоятельство, что это люди из Бюро, означает, что мы не сможем гарантировать эффективного контроля за их действиями или хотя бы частичного их сдерживания. Однако мы, несомненно, сможем осуществить трансфер без риска обнаружить себя, и пускай тогда люди из Бюро ведут какие угодно расследования. Они все равно ничего не найдут.
Тонеро замолчал и в первый раз за весь разговор позволил себе улыбнуться:
– Да, сэр, вы совершенно правы – никогда неизвестно, где найдешь, где потеряешь. Но мы уже так далеко продвинулись вперед, что это само по себе является хорошим аргументом в пользу нашего конечного успеха.
И он снова расплылся в улыбке:
– Благодарю вас, сэр. Я польщен. Неожиданно улыбку как ветром сдуло:
– Незаменим? Нет, сэр, откровенно говоря, это не так. Он утратил убежденность и способность объективного анализа, да и нервы у него уже начинают сдавать. Не думаю, что его передислокация пойдет на пользу Проекту. Вместе с тем доктор Элкхарт проявила себя с наилучшей стороны. Лишиться ее было бы серьезной для нас утратой. Тонеро ждал и терпеливо слушал.
– Сорок восемь часов, сэр.
Он почтительно кивнул, положил трубку и несколько секунд сидел, не шелохнувшись.
Затем, словно у него гора с плеч свалилась, он весь обмяк и пробормотал:
– Боже правый!
У него дрожали руки, лоб покрылся испариной.
Барелли сидел в закусочной, за столиком у окна, и думал о том, а не теряет ли он попусту время? Не то чтобы он сомневался в своем таланте журналиста – таковой считался само собой разумеющимся. Однако, проведя в полицейском участке целый час, в течение которого он общался с сержантом Нильсеном и с другими полицейскими, время от времени заходившими и выходившими, ему не удалось узнать ничего такого, чего бы он уже не знал до сих пор – Фрэнки убит, убийца на свободе и ни единая живая душа не имеет понятия, что, черт побери, все это значит.
«А этот бред насчет гоблинов! – раздраженно думал Карл. – За кого они меня принимают?»
Он неторопливо потягивал холодный кофе и бездумно глазел в окно. Стрелки на круглых настенных часах подбирались к шести. На улице было довольно оживленно. Похоже, погода никого не пугала. Люди в военной форме, солдаты в цивильной одежде, старательно изображавшие из себя штатских – вся эта публика мельтешила за окном. Кто передвигался на своих двоих, кто на машинах.
Люди толкались в закусочной, заходили в бары, роились перед зданием кинотеатра, расположенного через квартал, к западу от полицейского участка…
Пятница, вечер, а он попал в самое никуда.
Карл уже выпил такое количество кофе, что у него начало урчать в животе. Он сунул в рот анта-цидную таблетку, рассеянно прожевал ее и отчаянно попытался сообразить, что же ему теперь делать. Разумеется, «про запас» имелась Бабе Рэднор. Было бы желание! У него складывалось впечатление, что, кроме нее, ему вряд ли удастся найти в этом городе какое-нибудь развлечение.
Он съел еще одну таблетку, еще раз обозрел улицу, бросил на стол деньги и вышел.
Задрав голову, он недовольно посмотрел на тяжелые низкие тучи. Карл терпеть не мог такую погоду. Если собирается дождь, то пусть бы он поскорее прошел – и все дела. Если нет, то почему ветер не может разогнать облака?
Он заглянул за угол. Его машина все еще стояла возле полицейского участка.
По пути ему встретилась старушонка, одетая во все черное – начиная от пальто и кончая длинным шарфом, которым она обмотала голову. Старушонка шла, прижимая к груди большую сумку. Эта-то сумка – а вернее, ее содержимое, – и заставила Карла обернуться.
Из сумки торчал оранжевый колпачок флакона-пульверизатора. Не надо было быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, кто эта старушонка.
Каря поспешил за ней и, обогнав, произнес:
– Мисс Ланг?
Та остановилась и окинула его тяжелым взглядом:
– Госпожа Ланг, если не возражаете. А вы кто будете?
– Я журналист, – с готовностью объяснил Карл. – Меня интересует… – он старался говорить как можно более доверительным тоном, – дело гоблинов.
Сказав это, он принялся терпеливо ждать, когда госпожа Ланг окончит прикидывать, насколько искренне его заявление и насколько ему можно доверять.
Мимо прокатил автобус.
На углу трое военных затянули песню.
Элли Ланг подозрительно посмотрела на Карла:
– Вы думаете, что я чокнутая?
– Гоблин убил моего друга. Мне не до шуток. Вы меня очень обяжете, если согласитесь со мной поужинать.
– Хотите у меня все разнюхать, так?
– Мне было бы просто приятно… – Карл добродушно усмехнулся, – но и для этого, конечно, тоже, вы правы.
Она сокрушенно покачала головой:
– Вы ужасный озорник, мистер, но я не собираюсь отказываться от бесплатного ужина. – С этими словами она взяла его под руку, и они вместе двинулись по улице. – Надеюсь, вы не жадина и мы пойдем в какое-нибудь приличное место?
Карл едва сдержался, чтобы не расхохотаться. Вместо этого он пообещал ей самый лучший ужин, какой только возможен в этом городишке. Видимо, это обещание ее успокоило. Чутье подсказывало Карлу, что это будет самый ценный и полезный вечер – если, конечно, он не встретит Малдера или Скалли.
Тонеро не было ни в офисе, ни вообще в пределах гарнизона, однако Розмари приказала себе не паниковать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52