– К тому же характер раны свидетельствует о том, что нож, использованный убийцей, был гораздо тяжелее тех, которыми мы привыкли пользоваться на кухне.
– Наподобие чего? – поинтересовалась Скалли.
– Не знаю. Я как раз думал над этим. Трудно сказать.
Скалли понимала, что ей не удастся обойти рвниманием еще один вопрос, и втайне порадовались тому, что рядом сейчас нет Малдера.
– Вы, должно быть, можете еще кое-что мне сказать? – спросила она у Джуниса.
Тот засмеялся и бросил недокуренную сигарету на лужайку.
– Вы про гоблинов? Я угадал?
– Имеют ли они какое-то отношение к этой истории? Я имею в виду – следует ли это из результатов медицинской экспертизы.
– Едва ли. – Он достал из кармана новую сигарету, однако прикуривать не стал. – Никакого. Я тут на днях заходил к Элли Ланг. Пришлось дать ей успокоительного. Она только и говорит, что об этих гоблинах. – Он искоса посмотрел на Скалли. – Вы об этом уже слышали?
– Мы говорили с ней.
Джунис рассеянно проводил взглядом грузовичок, проследовавший по шоссе в западном направлении.
– Только не надо думать, будто она сумасшедшая. Не сбрасывайте ее со счетов, агент Скалли. Не знаю уж, кого она там видела, только в любом случае эта женщина далеко не дура.
– Док, но она была пьяна. При этих словах док так захохотал, что на глазах у него выступили слезы, а лицо побагровело.
– Прошу прощения, – пробормотал он, смахивая рукавом слезы, но тут же вновь зашелся от смеха. – Черт, извините. – Он вцепился обеими руками в перила. – Пьяна? Элли? Вы слушаете россказни Тода Хоукса? Да такого не может быть. Она ходит в тот ресторанчик ради компании, вот и все. Из близких у нее никого не осталось, друзей у нее нет. Она заказывает «Кровавую Мэри» и сидит с ним весь вечер, вот и все. Эту женщину еще ни разу не видели пьяной.
– А как же быть с этой ее краской?
Джунис вновь посмотрел на шоссе, по которому проехал еще один грузовик.
– Да потому что она верит в это, агент Скалли. Она верит в то, что гоблины существуют так же, как вы верите в то, что этого не может быть. Но это еще не повод, чтобы признать человека невменяемым.
Скалли не могла полностью согласиться с Джунисом, однако у нее не хватало аргументов, чтобы спорить с ним. Вместо этого она решила спросить его о другой свидетельнице.
– Фрэн? – Джунис окинул беглым взглядом сад. – Я могу устроить вам встречу с ней, только ничего путного она вам не скажет.
– Почему? Он помрачнел:
– В тот вечер она едва не отдала Богу душу из-за передозировки героина. Я тогда отвез ее в клинику неподалеку от Принстона. Это реабилитационный центр для людей, страдающих душевными расстройствами. Кстати, в наших краях ничего подобного нет. Фрэн была совсем плоха. – Он прикурил, глубоко затянулся и выпустил вверх узкую струйку дыма. – Ну с этим она скорее всего справится, а вот насчет всего остального… ей придется долго-долго лечиться.
«Превосходно, – подумала Скалли, – только этого мне не хватало – наркоманка, которая не в состоянии отвечать за свои собственные слова». Беседа с Фрэн Кайзер, судя по всему, отодвигалась на второй план.
– Вы часто здесь сидите? – неожиданно спросила Эндрюс, по-прежнему глядя куда-то в сторону.
Джунис утвердительно кивнул, ничуть не смутившись внезапной переменой темы разговора:
– Пожалуй, часто. Мне нравится наблюдать, как мимо меня течет жизнь, смотреть, кто куда едет. У здешних обитателей – тех, кто работает в гарнизоне или на базе Макгуайр, – свои врачи, а другие… – Он пожал плечами. – Их немного-то и осталось. Впрочем, вы уже и сами, должно быть, это заметили…
Заметила Скалли и другое: этого человека вполне устраивало подобное положение вещей. Хотя до пенсии ему было еще далеко, он, похоже, уже свыкся с мыслью, что его практика не позволит ему провести остаток жизни в более приятном месте, и по непонятным ей причинам смирился с этим.
– У нас тоже случаются забавные истории, – продолжал он. – Временами работа в пункте неотложной помощи чертовски увлекательна.
Скалли не хотелось с ним спорить. Она поблагодарила его и сказала, где они остановились – на тот случай, если он надумает им что-либо сообщить.
– Я и так знаю, где вы остановились, – усмехнулся он.
В машине Эндрюс недоуменно покачала головой:
– По-моему, здесь и чихнуть нельзя без того, чтобы об этом тут же не пронюхал кто-то посторонний. – Она поежилась. – На мой взгляд, все это более чем странно.
Дана машинально кивнула. Впрочем, занятая своими мыслями, она особо не прислушивалась к тому, что ей говорила Эндрюс. В этой истории было нечто такое, что всеми ими, и ею в том числе.
было упущено из виду. Может, это нечто и не было непосредственно связано с убийствами, но все равно оно являлось какой-то важной деталью. Какой-то многозначительной мелочью. Она чувствовала, что Малдеру эта мысль также не дает покоя. Может быть, к тому времени, когда они вернутся в мотель, он найдет разгадку…
Если только разгадка не сведется к слову «гоб-лин». Подумав об этом, Скалли мрачно усмехнулась.
Когда они вернулись, мотель – от фасада до автостоянки – был залит светом, асфальт отливал матовым серебром, отчего облака выглядели еще более зловеще. Эндрюс отправилась за своими записями. Скалли распахнула дверь в комнатл Малдера и услышала обрывок фразы: «…сонм грехов».
– Каких еще грехов? – спросила она. – И почему ты не в постели?
Малдер сидел за крохотным столиком, заваленным бумагами. Уэббер, откинувшись на подушку, полулежал на кровати и что-то строчил в блокнот, который держал у себя на коленях.
– Привет, Скалли, – произнес Малдер, на секунду оторвавшись от бумаг. – Я здоров.
Уэббер сделал вид, что не заметил сердитого взгляда, который, усаживаясь в кресло напротив Малдера, Скалли бросила в его сторону.
– Ты отнюдь не здоров. Какого черта ты встал? Впрочем, она понимала, что все ее упреки – пустая трата времени: обычно в подобных ситуациях Малдер либо напускал на себя вид обиженного ребенка, либо смотрел на нее с плутоватой, ехидной улыбкой – и в конечном итоге все равно делал то, что хотел.
На этот раз он предпочел второе.
– Мы тут роемся в личном деле майора Тоне-ро, – пояснил он.
– Дело темное, – с кровати подал голос Уэб-бер. – Нам подтвердили, что он является шефом управления спецпроектов военно-воздушных сил, но никто не может объяснить, что это значит.
– Имея такую крышу, можно грешить сколько душе угодно, – продолжал Малдер. – Да… Становится все забавнее и забавнее. С чего вдруг майор ВВС, который и медиком-то не является, оказывается приписанным к госпиталю ВВС в армейском гарнизоне? В гарнизоне, который большей частью используется в качестве учебного центра для резервистов или как плацдарм для срочной переброски войск куда-нибудь за океан.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52