Те, кто должен был пасть в муках на землю под испепеляющей силой заклинания, продолжали стоять живыми и невредимыми.
Уверенность покинула жреца. Он повернулся и побежал. Голубой плащ развевался за его плечами, пока жрец метался из стороны в сторону, пытаясь вырваться из разъяренной толпы. Град камней, комьев глины, гнилых овощей обрушился на тирана. Несколько камней попали в цель. Земарк покачнулся и упал на колено.
Еще больше камней досталось на долю Васпура. Собака подпрыгнула в воздух так высоко, как позволяла цепь, которую Земарк все еще держал в руке. Когда цепь натянулась, пес тяжело рухнул на землю. Люди старались держаться подальше от страшной оскаленной пасти. Связываться со злобным чудовищем никому не хотелось. Поэтому ближайшей мишенью для пса оказался его хозяин. Грозно рыча, Васпур прыгнул на Земарка. Жрец отчаянно крикнул:
— Нет!..
Но клыки зверя впились ему в горло. Воздух прорезал пронзительный крик, который мгновенно оборвался. Сторонники жреца в ужасе завопили, однако все заглушило радостное улюлюканье толпы.
Смерть жреца ни на мгновение не остановила мятежа. К этому времени все, кто находился на площади, уже успели передраться между собой. В толпе завязывались все новые и новые схватки. Некоторые выискивали своих старых врагов, чтобы теперь, пользуясь суматохой, отплатить им сторицей.
Людей вдруг осенило: теперь можно безнаказанно грабить купцов, разложивших на площади товары. Первый же лоток был с грохотом опрокинут на землю. Последователи и противники Земарка мгновенно забыли о религиозной распре и дружно взялись за разбой.
— Фос — и никакой пощады! — завопил какой-то коренастый темнокожий человек в кожаном фартуке мясника. Он бросился к лоткам, размахивая пудовыми кулаками. Любопытно, подумал Марк, на чьей же он стороне? Похоже, мясник и сам этого толком не знал.
Кто-то ударил трибуна по голове. Шлем смягчил удар, однако Марк покачнулся. Инстинктивно трибун нанес нападавшему ответный удар мечом. Атакующий застонал и рухнул на землю. Бегущая толпа тотчас затоптала его. Марк так и не увидел его лица.
Слышно было, как где-то поблизости ругается разочарованный грабитель. Лучшие кольца в ювелирной лавке оказались уже украдены. Незадачливый бунтовщик не успел до них добраться.
— Это просто нечестно! — вопил он, не обращая внимания на хозяина лавки, лежавшего без сознания на земле. Тонкая струйка крови стекала по лбу купца.
— Не печалься! — сказал другой грабитель. — Под стенами города, в палаточном лагере, наверняка найдется немало добра.
— Верно! — воскликнул мятежник. — Эти жулики-торговцы — еретики и язычники, так что мы с полным правом можем обчистить их.
Этот грабитель только что призывал проклятия на голову Земарка, но делал это только потому, что его шурин пал жертвой фанатика-жреца. Теперь времена изменились. Набрав в грудь побольше воздуха, грабитель закричал:
— Очистим карманы этих ублюдков, которые каждый год приходят сюда нас обжуливать!
Радостные крики были ему ответом. Размахивая горящими факелами и самодельным оружием, толпа хлынула по улицам. Мысль о предстоящем грабеже разгорячила Аморион.
Почти все дома были наглухо закрыты, ставни опущены, ворота заперты. Но немало хозяев этих домов поддались общему безумию.
Марк пробился наконец сквозь возбужденную толпу к Гаю Филиппу. Ветеран уже сидел на лошади, держа меч в руке, но еще не вдел ноги в стремена.
Один из мятежников попытался забрать у Гая Филиппа второго коня, предназначенного для трибуна. Гай Филипп не стал марать меч о жалкого воришку, а вместо этого просто пнул беднягу ногой. Гвозди, которыми были подбиты римские сапоги, полоснули по спине видессианина, оставив кровавые полосы. Грабитель взвыл, как отхлестанный пес, но когда он повернулся, чтобы удрать, Гай Филипп добавил ему пинка пониже спины. Вор растянулся в пыли.
Скавр сел в седло.
Старший центурион обозленно зарычал:
— Что, обязательно было сразу начинать драку? Мог бы подождать хотя бы часик. У меня не осталось времени даже потискать ту красивую шлюху. Как только начался бунт, она выбралась из-под меня и умчалась чистить лотки вместе с остальными подонками. Полагаю, она решила, что грабеж — более веселое занятие.
— Нашел время тискать шлюх.
Марк снял увенчанный плюмажем шлем и сбросил с плеч красный плащ. Теперь ему требовалось, чтобы как можно меньше народу узнало в нем человека, который разжег в Аморионе пламя мятежа.
Однако переодевание не удалось.
— А, порожденье Скотоса! — закричал какой-то лысый горожанин, бросаясь на трибуна с кинжалом.
Серый конь был хорошо обучен для сражения. Взвившись на дыбы, он ударил атакующего железными подковами. Грабитель свалился замертво, нож выпал из ослабевших пальцев.
— Да! Вот если бы эта полудохлая улитка, на которой я ползаю, так умела! — завистливо сказал Гай Филипп.
Одного примера оказалось вполне достаточно, чтобы трибуна оставили в покое. Грабители держались теперь от римлян на почтительном расстоянии.
— Ну, куда мы? — спросил старший центурион. Ему пришлось кричать во все горло, чтобы Марк его расслышал. — Обратно, в Наколею?
— Наверное, — ответил трибун. Однако он все еще колебался. — Хотел бы я иметь какое-нибудь доказательство того, что Земарк на самом деле мертв.
— И что ты собираешься предпринять? Вернуться на площадь и забрать его голову, чтобы эффектно швырнуть ее к ногам Туризина? — Скавр не ответил. Гай Филипп изумленно повернулся к своему командиру и взглянул ему прямо в глаза. — Клянусь богами! Ты действительно думаешь об этом!
— Да, — мрачно отозвался Марк. — Будь я проклят, если оставлю Гавру хоть одну лазейку, чтобы он мог надуть меня.
— Захочет — надует. В том и состоит работа Императора. Если ты вернешься на площадь, тебя ждет быстрая и глупая смерть. — Гай Филипп на мгновение призадумался. — A теперь послушай умного человека. Я не собираюсь спорить с тобой, как какой-нибудь глупый грек. Хотя, конечно, жаль, что с нами нет Горгида.
— Продолжай.
— Земарка больше нет. Как ты думаешь, долго ли сможет теперь этот город отбиваться от йездов? Это первый вопрос. Второй: что, по-твоему, предпримут сейчас кочевники? Усядутся, воткнув палец себе в задницу, станут поглядывать на беззащитный Аморион да поплевывать? Сомнительно, Скавр, очень сомнительно! Даже Туризин, я думаю, скоро увидит из своей столицы, что вместо идиота в голубом плаще в Аморионе засядут йезды!
— Ты прав, — признал Марк. — Вряд ли Гавр поблагодарит нас за то, что мы отдали Аморион в лапы йездов.
— Тогда почему он не дал тебе никакого мало-мальски приличного отряда? Ты мог бы освободить город от Земарка и отбиться от йездов. Но Туризин отправляет тебя одного.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140
Уверенность покинула жреца. Он повернулся и побежал. Голубой плащ развевался за его плечами, пока жрец метался из стороны в сторону, пытаясь вырваться из разъяренной толпы. Град камней, комьев глины, гнилых овощей обрушился на тирана. Несколько камней попали в цель. Земарк покачнулся и упал на колено.
Еще больше камней досталось на долю Васпура. Собака подпрыгнула в воздух так высоко, как позволяла цепь, которую Земарк все еще держал в руке. Когда цепь натянулась, пес тяжело рухнул на землю. Люди старались держаться подальше от страшной оскаленной пасти. Связываться со злобным чудовищем никому не хотелось. Поэтому ближайшей мишенью для пса оказался его хозяин. Грозно рыча, Васпур прыгнул на Земарка. Жрец отчаянно крикнул:
— Нет!..
Но клыки зверя впились ему в горло. Воздух прорезал пронзительный крик, который мгновенно оборвался. Сторонники жреца в ужасе завопили, однако все заглушило радостное улюлюканье толпы.
Смерть жреца ни на мгновение не остановила мятежа. К этому времени все, кто находился на площади, уже успели передраться между собой. В толпе завязывались все новые и новые схватки. Некоторые выискивали своих старых врагов, чтобы теперь, пользуясь суматохой, отплатить им сторицей.
Людей вдруг осенило: теперь можно безнаказанно грабить купцов, разложивших на площади товары. Первый же лоток был с грохотом опрокинут на землю. Последователи и противники Земарка мгновенно забыли о религиозной распре и дружно взялись за разбой.
— Фос — и никакой пощады! — завопил какой-то коренастый темнокожий человек в кожаном фартуке мясника. Он бросился к лоткам, размахивая пудовыми кулаками. Любопытно, подумал Марк, на чьей же он стороне? Похоже, мясник и сам этого толком не знал.
Кто-то ударил трибуна по голове. Шлем смягчил удар, однако Марк покачнулся. Инстинктивно трибун нанес нападавшему ответный удар мечом. Атакующий застонал и рухнул на землю. Бегущая толпа тотчас затоптала его. Марк так и не увидел его лица.
Слышно было, как где-то поблизости ругается разочарованный грабитель. Лучшие кольца в ювелирной лавке оказались уже украдены. Незадачливый бунтовщик не успел до них добраться.
— Это просто нечестно! — вопил он, не обращая внимания на хозяина лавки, лежавшего без сознания на земле. Тонкая струйка крови стекала по лбу купца.
— Не печалься! — сказал другой грабитель. — Под стенами города, в палаточном лагере, наверняка найдется немало добра.
— Верно! — воскликнул мятежник. — Эти жулики-торговцы — еретики и язычники, так что мы с полным правом можем обчистить их.
Этот грабитель только что призывал проклятия на голову Земарка, но делал это только потому, что его шурин пал жертвой фанатика-жреца. Теперь времена изменились. Набрав в грудь побольше воздуха, грабитель закричал:
— Очистим карманы этих ублюдков, которые каждый год приходят сюда нас обжуливать!
Радостные крики были ему ответом. Размахивая горящими факелами и самодельным оружием, толпа хлынула по улицам. Мысль о предстоящем грабеже разгорячила Аморион.
Почти все дома были наглухо закрыты, ставни опущены, ворота заперты. Но немало хозяев этих домов поддались общему безумию.
Марк пробился наконец сквозь возбужденную толпу к Гаю Филиппу. Ветеран уже сидел на лошади, держа меч в руке, но еще не вдел ноги в стремена.
Один из мятежников попытался забрать у Гая Филиппа второго коня, предназначенного для трибуна. Гай Филипп не стал марать меч о жалкого воришку, а вместо этого просто пнул беднягу ногой. Гвозди, которыми были подбиты римские сапоги, полоснули по спине видессианина, оставив кровавые полосы. Грабитель взвыл, как отхлестанный пес, но когда он повернулся, чтобы удрать, Гай Филипп добавил ему пинка пониже спины. Вор растянулся в пыли.
Скавр сел в седло.
Старший центурион обозленно зарычал:
— Что, обязательно было сразу начинать драку? Мог бы подождать хотя бы часик. У меня не осталось времени даже потискать ту красивую шлюху. Как только начался бунт, она выбралась из-под меня и умчалась чистить лотки вместе с остальными подонками. Полагаю, она решила, что грабеж — более веселое занятие.
— Нашел время тискать шлюх.
Марк снял увенчанный плюмажем шлем и сбросил с плеч красный плащ. Теперь ему требовалось, чтобы как можно меньше народу узнало в нем человека, который разжег в Аморионе пламя мятежа.
Однако переодевание не удалось.
— А, порожденье Скотоса! — закричал какой-то лысый горожанин, бросаясь на трибуна с кинжалом.
Серый конь был хорошо обучен для сражения. Взвившись на дыбы, он ударил атакующего железными подковами. Грабитель свалился замертво, нож выпал из ослабевших пальцев.
— Да! Вот если бы эта полудохлая улитка, на которой я ползаю, так умела! — завистливо сказал Гай Филипп.
Одного примера оказалось вполне достаточно, чтобы трибуна оставили в покое. Грабители держались теперь от римлян на почтительном расстоянии.
— Ну, куда мы? — спросил старший центурион. Ему пришлось кричать во все горло, чтобы Марк его расслышал. — Обратно, в Наколею?
— Наверное, — ответил трибун. Однако он все еще колебался. — Хотел бы я иметь какое-нибудь доказательство того, что Земарк на самом деле мертв.
— И что ты собираешься предпринять? Вернуться на площадь и забрать его голову, чтобы эффектно швырнуть ее к ногам Туризина? — Скавр не ответил. Гай Филипп изумленно повернулся к своему командиру и взглянул ему прямо в глаза. — Клянусь богами! Ты действительно думаешь об этом!
— Да, — мрачно отозвался Марк. — Будь я проклят, если оставлю Гавру хоть одну лазейку, чтобы он мог надуть меня.
— Захочет — надует. В том и состоит работа Императора. Если ты вернешься на площадь, тебя ждет быстрая и глупая смерть. — Гай Филипп на мгновение призадумался. — A теперь послушай умного человека. Я не собираюсь спорить с тобой, как какой-нибудь глупый грек. Хотя, конечно, жаль, что с нами нет Горгида.
— Продолжай.
— Земарка больше нет. Как ты думаешь, долго ли сможет теперь этот город отбиваться от йездов? Это первый вопрос. Второй: что, по-твоему, предпримут сейчас кочевники? Усядутся, воткнув палец себе в задницу, станут поглядывать на беззащитный Аморион да поплевывать? Сомнительно, Скавр, очень сомнительно! Даже Туризин, я думаю, скоро увидит из своей столицы, что вместо идиота в голубом плаще в Аморионе засядут йезды!
— Ты прав, — признал Марк. — Вряд ли Гавр поблагодарит нас за то, что мы отдали Аморион в лапы йездов.
— Тогда почему он не дал тебе никакого мало-мальски приличного отряда? Ты мог бы освободить город от Земарка и отбиться от йездов. Но Туризин отправляет тебя одного.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140