Репортер цитировал ставшую в журналистских кругах притчей во языцех фразу Филлипа Найфеха: “Без комментариев”. Далее тон статьи менялся. Автор раскрывал читателю глаза: хотите – верьте, хотите – нет, но миссис Ли Бут, дама, известная в городе своей заботой о неимущих, супруга преуспевающего банкира Фелпса Бута, тетка адвоката Адама Холла, является дочерью одиозного убийцы Сэма Кэйхолла!
Изложено все это было таким языком, будто самой Ли вменялось в вину чудовищное преступление. Тодд Маркс ссылался на слова ее неназванных друзей, которых якобы весть об истинной родословной светской львицы привела в состояние шока. Как могло аристократическое семейство Бутов породниться с кланом отпетых головорезов? Имелось в статье и упоминание о Уолте: почему сын наотрез отказался вернуться к родителям в Мемфис? Почему до сих пор не женат и обретается, по слухам, в Амстердаме?
Но самым скандальным был абзац, где речь шла о состоявшемся несколько лет назад вечере в поддержку обездоленных. На нем за одним столом сидели супруги Крамер. Журналистский источник лично участвовал в мероприятии и хорошо помнил расположение гостей. Он, этот источник, считал себя другом Рут и близким знакомым Ли. Узнав о том, кто приходится ей отцом, он был потрясен.
Рядом с абзацем помещался снимок Рут Крамер. Пятидесятилетняя женщина еще не утратила привлекательности.
Заканчивал Тодд Маркс вдумчивым анализом хода слушаний апелляционного суда в Новом Орлеане и предпринимаемых в настоящее время защитником Сэма Кэйхолла усилий. Бойкий репортер постарался: статья целиком заняла всю полосу.
Швырнув газету на пол, Адам прошел в кухню. Значит, впервые за много дней проснувшись в это воскресное утро трезвой, его тетка налила себе кофе, устроилась в кресле и раскрыла “Мемфис пресс”, чтобы тут же получить удар под дых. Куда она могла сейчас отправиться? Где находится ее тайное убежище? Во всяком случае, никак не в доме Фелпса. Может, у Ли есть приятель, может, в данную минуту он пытается утешить ее? Мысль эта вызывала у Адама сильные сомнения. Оставалось надеяться, что Ли не разъезжает по городским улицам с бутылкой в руке.
Над особняком сгущались тучи. Скелет вытащили из шкафа и выставили на всеобщее обозрение. Как уйти от позора? Подумать только – Фелпс Бут взял в жены бесовское отродье! Вряд ли почтенному семейству удастся оправиться.
Тем лучше, решил Адам. Он принял душ, оделся, вышел к машине. Рассчитывать на то, что где-то в городе встретится “ягуар” тетки, не приходилось, и все-таки он сел за руль.
Вдоль Франт-стрит “сааб” медленно двинулся от реки на восток, к центру, далее взяв курс на Оберн-Хаус. Знакомого “ягуара” нигде не было. К полудню жители Мемфиса проснулись, движение на улицах стало более активным. Адам поехал в офис.
Явившегося в воскресенье единственного посетителя Сэм не ждал. Потирая освобожденные от наручников кисти, он молча смотрел на жизнерадостное лицо сидевшего по ту сторону оконца седовласого мужчины.
– Мистер Кэйхолл, меня зовут Ральф Гриффин, я местный капеллан. В Парчман меня назначили совсем недавно, поэтому мы с вами еще не встречались.
Сэм кивнул:
– Рад знакомству.
– Что вы, это я рад. Предшественника моего вы, конечно, знали.
– А-а? Да, преподобного отца Ракера? Знал. Где он сейчас?
– На пенсии.
– Вот и хорошо. Мне до него, признаться, никогда не было дела. Сомневаюсь, что святой отец сумеет в конце концов попасть на небеса.
– Особой популярностью, как я слышал, он здесь не пользовался.
– Популярностью? Ракера у нас презирали. Не знаю почему, но тут ему не верила ни единая душа. Может, из-за его любви к казням? Надо же – Господь призывал своего слугу заботиться о бедных заключенных, а он считал, что всем нам место в аду. Говорил, так гласит Писание, око за око.
– Мне тоже доводилось такое слышать.
– Уверен. Что вы за священник? Какой конфессии?
– В сан меня рукоположила баптистская церковь, но в настоящее время я не состою в ее лоне. Думаю, Создатель приходит в отчаяние от всех этих сектантских распрей.
– От меня Он тоже приходит в отчаяние. – Да ну?
– Вы знакомы с Рэнди Дюпре? Его камера чуть дальше по коридору. Изнасилование и убийство.
– Я читал его досье. На свободе он был служителем культа.
– Мы зовем Рэнди Проповедником. Не так давно он открыл в себе дар толкователя снов. А еще он поет псалмы и залечивает душевные раны. Он и змей взялся бы заклинать, если бы ему здесь это позволили. Вытаскивал бы их из Евангелия от Марка, глава шестнадцатая, стих восемнадцатый. На днях Рэнди досмотрел многосерийный сон, длиной около месяца, и там ему открылось, что я буду казнен, а Господь ждет не дождется, когда моя душа пройдет через чистилище.
– Неплохая идея, по-моему. Всякая душа требует очищения.
– Но к чему спешка? У меня еще десять дней.
– Так вы верите в Бога?
– Да. А вы – в смертную казнь?
– Нет.
Секунду-другую Сэм молчал.
– Вы это серьезно?
– Убийство – всегда грех, мистер Кэйхолл. Если вы действительно виновны в том, в чем вас обвиняют, значит, вы совершили ошибку, впали в грех. Но ошибку совершит и власть, если примет решение казнить вас.
– Аллилуйя, брат мой!
– Я никогда не считал, что Иисус Христос ратует за воздаяние смертью. Он не учил этому. Он завещал людям любить и прощать друг друга.
– То же самое нахожу в Библии и я. Каким ветром вас сюда занесло?
– Мой двоюродный брат работает в сенате штата. Сэм усмехнулся:
– В таком случае долго вы у нас не протянете. Вы опасно искренни.
– Не тревожьтесь. Брат является председателем комиссии по исполнению наказаний.
– Тогда молитесь, чтобы его переизбрали.
– Господь слышит мою молитву каждое утро. К вам я зашел просто познакомиться. С радостью приду побеседовать через пару дней, если вы не против. Экзекуция для меня в новинку.
– Как и для меня.
– Она вас пугает?
– Я человек старый, ваше преподобие. Скоро мне должно исполниться семьдесят… при условии, что я доживу до того дня. Временами мысль о смерти кажется приятной. Оставить это Богом проклятое место – разве плохое утешение?
– Однако пока вы боретесь.
– Борюсь, хотя и сам не понимаю зачем. Знаете, это как изнурительная схватка с раком. Больной потихоньку теряет силы, слабеет и чуточку, самую малость, умирает каждый день.
Приходит минута, когда смерть становится желанной. Но на самом деле умирать, конечно, не хочет никто. Даже я.
– Я читал в газетах о вашем внуке. Вам повезло. Думаю, вы гордитесь им.
Улыбнувшись, Сэм отвел глаза в сторону.
– Одним словом, – сказал капеллан, – я буду поблизости. Хотите, продолжим наш разговор завтра?
– Отлично. Дайте мне время на подготовку.
– Разумеется. Местные порядки вам известны, не так ли? Последние несколько часов вы можете провести в обществе только двух человек:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149
Изложено все это было таким языком, будто самой Ли вменялось в вину чудовищное преступление. Тодд Маркс ссылался на слова ее неназванных друзей, которых якобы весть об истинной родословной светской львицы привела в состояние шока. Как могло аристократическое семейство Бутов породниться с кланом отпетых головорезов? Имелось в статье и упоминание о Уолте: почему сын наотрез отказался вернуться к родителям в Мемфис? Почему до сих пор не женат и обретается, по слухам, в Амстердаме?
Но самым скандальным был абзац, где речь шла о состоявшемся несколько лет назад вечере в поддержку обездоленных. На нем за одним столом сидели супруги Крамер. Журналистский источник лично участвовал в мероприятии и хорошо помнил расположение гостей. Он, этот источник, считал себя другом Рут и близким знакомым Ли. Узнав о том, кто приходится ей отцом, он был потрясен.
Рядом с абзацем помещался снимок Рут Крамер. Пятидесятилетняя женщина еще не утратила привлекательности.
Заканчивал Тодд Маркс вдумчивым анализом хода слушаний апелляционного суда в Новом Орлеане и предпринимаемых в настоящее время защитником Сэма Кэйхолла усилий. Бойкий репортер постарался: статья целиком заняла всю полосу.
Швырнув газету на пол, Адам прошел в кухню. Значит, впервые за много дней проснувшись в это воскресное утро трезвой, его тетка налила себе кофе, устроилась в кресле и раскрыла “Мемфис пресс”, чтобы тут же получить удар под дых. Куда она могла сейчас отправиться? Где находится ее тайное убежище? Во всяком случае, никак не в доме Фелпса. Может, у Ли есть приятель, может, в данную минуту он пытается утешить ее? Мысль эта вызывала у Адама сильные сомнения. Оставалось надеяться, что Ли не разъезжает по городским улицам с бутылкой в руке.
Над особняком сгущались тучи. Скелет вытащили из шкафа и выставили на всеобщее обозрение. Как уйти от позора? Подумать только – Фелпс Бут взял в жены бесовское отродье! Вряд ли почтенному семейству удастся оправиться.
Тем лучше, решил Адам. Он принял душ, оделся, вышел к машине. Рассчитывать на то, что где-то в городе встретится “ягуар” тетки, не приходилось, и все-таки он сел за руль.
Вдоль Франт-стрит “сааб” медленно двинулся от реки на восток, к центру, далее взяв курс на Оберн-Хаус. Знакомого “ягуара” нигде не было. К полудню жители Мемфиса проснулись, движение на улицах стало более активным. Адам поехал в офис.
Явившегося в воскресенье единственного посетителя Сэм не ждал. Потирая освобожденные от наручников кисти, он молча смотрел на жизнерадостное лицо сидевшего по ту сторону оконца седовласого мужчины.
– Мистер Кэйхолл, меня зовут Ральф Гриффин, я местный капеллан. В Парчман меня назначили совсем недавно, поэтому мы с вами еще не встречались.
Сэм кивнул:
– Рад знакомству.
– Что вы, это я рад. Предшественника моего вы, конечно, знали.
– А-а? Да, преподобного отца Ракера? Знал. Где он сейчас?
– На пенсии.
– Вот и хорошо. Мне до него, признаться, никогда не было дела. Сомневаюсь, что святой отец сумеет в конце концов попасть на небеса.
– Особой популярностью, как я слышал, он здесь не пользовался.
– Популярностью? Ракера у нас презирали. Не знаю почему, но тут ему не верила ни единая душа. Может, из-за его любви к казням? Надо же – Господь призывал своего слугу заботиться о бедных заключенных, а он считал, что всем нам место в аду. Говорил, так гласит Писание, око за око.
– Мне тоже доводилось такое слышать.
– Уверен. Что вы за священник? Какой конфессии?
– В сан меня рукоположила баптистская церковь, но в настоящее время я не состою в ее лоне. Думаю, Создатель приходит в отчаяние от всех этих сектантских распрей.
– От меня Он тоже приходит в отчаяние. – Да ну?
– Вы знакомы с Рэнди Дюпре? Его камера чуть дальше по коридору. Изнасилование и убийство.
– Я читал его досье. На свободе он был служителем культа.
– Мы зовем Рэнди Проповедником. Не так давно он открыл в себе дар толкователя снов. А еще он поет псалмы и залечивает душевные раны. Он и змей взялся бы заклинать, если бы ему здесь это позволили. Вытаскивал бы их из Евангелия от Марка, глава шестнадцатая, стих восемнадцатый. На днях Рэнди досмотрел многосерийный сон, длиной около месяца, и там ему открылось, что я буду казнен, а Господь ждет не дождется, когда моя душа пройдет через чистилище.
– Неплохая идея, по-моему. Всякая душа требует очищения.
– Но к чему спешка? У меня еще десять дней.
– Так вы верите в Бога?
– Да. А вы – в смертную казнь?
– Нет.
Секунду-другую Сэм молчал.
– Вы это серьезно?
– Убийство – всегда грех, мистер Кэйхолл. Если вы действительно виновны в том, в чем вас обвиняют, значит, вы совершили ошибку, впали в грех. Но ошибку совершит и власть, если примет решение казнить вас.
– Аллилуйя, брат мой!
– Я никогда не считал, что Иисус Христос ратует за воздаяние смертью. Он не учил этому. Он завещал людям любить и прощать друг друга.
– То же самое нахожу в Библии и я. Каким ветром вас сюда занесло?
– Мой двоюродный брат работает в сенате штата. Сэм усмехнулся:
– В таком случае долго вы у нас не протянете. Вы опасно искренни.
– Не тревожьтесь. Брат является председателем комиссии по исполнению наказаний.
– Тогда молитесь, чтобы его переизбрали.
– Господь слышит мою молитву каждое утро. К вам я зашел просто познакомиться. С радостью приду побеседовать через пару дней, если вы не против. Экзекуция для меня в новинку.
– Как и для меня.
– Она вас пугает?
– Я человек старый, ваше преподобие. Скоро мне должно исполниться семьдесят… при условии, что я доживу до того дня. Временами мысль о смерти кажется приятной. Оставить это Богом проклятое место – разве плохое утешение?
– Однако пока вы боретесь.
– Борюсь, хотя и сам не понимаю зачем. Знаете, это как изнурительная схватка с раком. Больной потихоньку теряет силы, слабеет и чуточку, самую малость, умирает каждый день.
Приходит минута, когда смерть становится желанной. Но на самом деле умирать, конечно, не хочет никто. Даже я.
– Я читал в газетах о вашем внуке. Вам повезло. Думаю, вы гордитесь им.
Улыбнувшись, Сэм отвел глаза в сторону.
– Одним словом, – сказал капеллан, – я буду поблизости. Хотите, продолжим наш разговор завтра?
– Отлично. Дайте мне время на подготовку.
– Разумеется. Местные порядки вам известны, не так ли? Последние несколько часов вы можете провести в обществе только двух человек:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149