– А это за твой успех. Я знаю, что ты станешь наипопулярнейшей звездой.
– Спасибо, – ответила она и взглянула на него.
О, он хорошо знал этот взгляд. Так смотрят только те, кто порядочно выпил «Моэт». Это подстегнуло его. У нее был такой же вид, как у белого кролика, захваченного фарами автомобиля на дороге. Но если она и была кроликом, то очень красивым.
– Я помогу тебе всем, чем смогу. Позволь мне помогать тебе. Я могу научить тебя множеству разных секретов профессии. – Он вновь наклонился к ее лицу и поцеловал ее в губы. На этот раз она не отстранилась. Тогда он положил на землю свой бокал и обнял ее.
Спокойнее, еще спокойнее, напоминал он себе. Майкл осторожно растянулся рядом с ней на пледе.
– Я хочу любить тебя, Шарлин, – страстно прошептал он и крепче обнял ее.
Шарлин взглянула на Майкла, на его лицо, окруженное бездонным звездным черным полотном. Он сказал – звезда. Знаменитая звезда. Неужели это возможно? – думала она. Она даже и не мечтала, но ведь он сам сказал. Сам Майкл Маклейн сказал. Может быть, ей больше не нужно ничего бояться? Не нужно бояться, что она может потерять работу? Не нужно бояться нечестной Лайлы? Умной Джан? Полиции? Не нужно бояться своих снов о Лэмсоне? Не нужно бояться того, что ее и Дина все-таки отыщут?
Она почувствовала, как мягкая рука Майкла прикоснулась к ее рубашке и пробежала быстро по шелковистой ткани. Эти прикосновения были новы и так непохожи на прикосновения Дина. Она снова почувствовала на своих губах губы Майкла и вкусила аромат шампанского, когда открыла ему свой рот. Рука Майкла скользнула под рубашку Шарлин и коснулась ее кожи. Затем он быстро опустился ниже и вот уже прислонился своим лицом к ее обнаженному животу. Поцеловал пупок и тут же поцеловал ниже. Затем снова пупок. Она едва не рассмеялась! Затем он снова поцеловал место ниже пупка. Потом она услышала звук открываемой молнии и поняла, что это была молния на ее джинсах.
– Нет, – прошептала она, начиная отстраняться от него и подниматься с мягких подушек, будто отходя ото сна. Но все было в реальности. О Боже, как она могла довести до этого?! Она совсем и не думала об этом, не хотела этого. – Нет, – еще раз сказала она, но уже громче.
– Да, – прошептал он в ответ. Его рука скользнула ей под спину и притянула к нему. Он вновь уложил ее на подушки.
– Я не нравлюсь тебе, малыш? – спросил он ее.
– Нравишься.
– Больше ничего говорить не надо, – шептал он страстно.
О Боже, его, конечно, ни в коем случае нельзя было обижать. Но неужели она позволит ему и все остальное? Она вовсе не хотела этого. Она ведь даже не знала его как следует. Его голова опустилась к ее груди, язык скользнул по соскам, по животу. Она попыталась остановиться и остановить его, но чувство реальности уже стало размываться. Звезды зашевелились над ее головой. У нее было такое впечатление, что они не лежат на вершине холма, а плывут над городом.
Майкл дотронулся до ее джинсов и стянул их с ее ягодиц. О Боже, что же он делает? Его голова была внизу. Короткими поцелуями он спускался все ниже и ниже. Шарлин почувствовала, как напряглись ее соски. Грудь была обнажена и ее обдувал ночной ветерок. Майкл провел рукой по ее груди, слегка ущипнул за соски. Волна наслаждения пробежала по ней от затылка к ногам.
Шарлин закрыла глаза. Она чувствовала, что по щекам текут слезы. Что она делает? Что он с ней делает? Все вокруг нее продолжало плыть и качаться. Она открыла глаза и увидела темный силуэт стоявшего на фоне ночного неба Майкла. Он стянул с себя брюки, затем одним ловким движением сбросил рубашку. Неужели он действительно задумал заниматься с ней этим? Здесь?! Она должна была сказать ему, чтобы он остановился.
– Шофер. Джим. Он может увидеть нас. Остановись. Прошу тебя.
Майкл спокойно ответил на это:
– Никто нас не увидит. – С этими словами он вновь лег на нее сверху, раздвинул ей ноги и задвигал ритмично своими бедрами.
– Нет, – прошептала она. – Пожалуйста. Но было уже поздно.
– Никто ничего не увидит, – сказал ей Майкл.
В ту самую минуту Джим спокойно расчехлил в «роллсе» инфракрасную камеру.
23
Вечеринка во всяком другом месте – это всего лишь вечеринка, но уж если речь зашла о Голливуде, а точнее, о Холсби-Хиллс, то тут вечеринка представляет собой нечто качественно иное. Здесь люди собираются для того, чтобы себя показать и других посмотреть, чтобы завязать нужные контакты, заключить необходимые сделки или составить требуемые им документы. Голливуд славится роскошными вечеринками, но самые роскошные, самые знаменитые, самые эксклюзивные – это, безусловно, вечера, даваемые Арой Сагарьяном. Они проходят ежегодно, в ночь после присуждения очередных наград звездам телеэкрана. Изначально на этих вечерах собирались избранные киноактеры и киноактрисы и долго и изобретательно высмеивали все проявления жизни на крохотном телеэкране. Но прошли годы, и теперь уже этот крохотный телеэкран стал настолько важным, что над ним невозможно было смеяться. И все же традиции вечеров у Ары остались неизменными: здесь собирался весь киномир Голливуда и позволял себе расслабиться. Вечера были традиционно закрытыми и элитарными, поэтому здесь никогда не видели ни одного репортера. Приглашения рассылались только избранному кругу лиц, и никому постороннему сюда входа не было. Это единственный важный голливудский прием, на который никогда не приглашали меня, Лауру Ричи.
Ара, несмотря на свои благородные манеры и исключительную вежливость в общении с людьми, каждый год безжалостно вымарывал черновой вариант списка приглашенных. В этом году он вычеркнул сначала Джона Коллинза, а затем и Династи. Так, Селлека он даже не включал в список, потому что больше не хотел его видеть у себя. Словом, в окончательном виде список приглашенных включал только «сливки из сливок», и все, кто не входил в эту категорию людей, не были вхожи в дом Сагарьяна.
Но, как известно, у всякого правила есть хотя бы одно исключение. Было оно и у Ары. Это была Тереза О'Доннел. Она была на всех вечерах у Ары, начиная с самого первого, который состоялся двадцать два года назад. И хотя ее звезда уже несколько раз закатывалась на небосклоне кино, Ара продолжал приглашать ее к себе, потому что Тереза была первой его большой актрисой. И несмотря на то, что она заглатывала невероятное количество всевозможных пилюль и алкоголя, несмотря на ее паранойю, Тереза все еще оставалась легендой. Она была талисманом для Ары, его знаком счастья. Кроме того, постоянное ее приглашение к нему на вечера демонстрировало миру (и особенно его потенциальным клиентам) преданность Ары своим привязанностям в киноиндустрии.
В этом же году он больше не представлял Терезу кинорежиссерам и… не пригласил ее к себе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247