– Ну что, нравится?
Джан посмотрела на себя. Май была просто волшебница! Она взяла джинсы, которые выдал Джан художник по костюмам, и практически полностью переделала их. Раньше, несмотря на строгую диету и даже пластическую операцию, Джан никак не удавалось добиться той же стройности, что и у двух остальных героинь их шоу. Теперь же, в этих джинсах, ее живот был плоским как блин.
– О, Май! Это невероятно! Правда! Как тебе это удалось сделать?!
– Так, небольшая хитрость. Вшиваешь лайкру спереди, за ширинкой. И вот эти боковые швы. Видишь, они сгибаются так, что не видно выпуклости. Но не вздумай сидеть в них где-нибудь. Это джинсы только для тех сцен, где ты стоишь или ходишь. А задумаешь отдохнуть – прислонись к наклонной поверхности. Сейчас я как раз работаю над джинсами для съемок сцен с мотоциклом. В них можно будет только сидеть. Там я попу оставляю немного больше, но ноги все равно кажутся длинными и стройными.
– Брюки для сидения и брюки для стояния! Невероятно! – рассмеялась Джан. – Нет, ведь это же надо изобрести. Эх, Май! Как же додуматься до этого обычным женщинам?
– Им никогда не понять, почему ты будешь выглядеть неотразимо в моих джинсах, – улыбнулась Май. – Секреты Голливуда! Здесь совершаются чудеса, – сказала она и нагнулась, чтобы подобрать с пола обрезки ткани, нитки и ненужные булавки.
– Подожди, Май! Давай я это сделаю! – быстро сказала Джан и стала помогать старухе.
Май вновь внимательно взглянула на девушку.
– Вот видишь? Это очень странно. Вот ты помогаешь мне, а это не принято. Даже для новых кинозвезд. Нет, поначалу многие из них держатся вежливо. Но такие красавицы, как ты, никогда не утруждаются даже этим. Вот я пять минут назад сказала тебе, что ты смазливая, а ты так вся и покраснела, восприняла как комплимент. А ты красавица, и тебе нужно знать, что красивые девушки не любят, когда их называют смазливыми. Так же как смазливые не любят, когда их называют привлекательными. Потому что они больше чем привлекательные, они – смазливые. А ты больше, чем смазливая, ты – красавица. – Она окинула Джан оценивающим взглядом. – Может, ты слепа, как дитя малое? – старуха вдруг засмеялась. – Все, молчу. Так легко и распрощаться с работой. Я тоже слишком много думаю. Не по чину. – Она взглянула на свой пустой стакан. – Это было очень хорошее пиво. Для меня – хорошее пиво лучше шампанского. Особенно с тех пор, как у меня перестали водиться денежки на шампанское. Хочешь стаканчик? – спросила она Джан.
Та всерьез хотела выпить со старухой пива, но потом подумала о лишних калориях перед завтрашней съемкой и со вздохом сказала:
– Нет, мне лучше не пить.
– Тогда, может, воды? – спросила старуха, как будто прочитала мысли Джан.
– Да, воды, пожалуй, – ответила та и улыбнулась.
– Тогда садись. Только не забудь сначала снять штаны. В них – только стоять.
По возвращении домой тем же вечером после утомительных десяти часов съемок в грязном Сан-Клементе Джан была настолько усталой, что с трудом подняла руку к почтовому ящику, прибитому на воротах ее дома. Все равно ничего нового там для не оказаться не могло. Посылок из дома ждать не приходилось, карточек от друзей тоже. Время от времени, правда, ей приходили письма от доктора Мура и рисунки от Рауля. Что ж, собственно, из-за них она и остановилась перед почтовым ящиком, несмотря на свою усталость. Это, конечно, не ахти какая почта, но все же это было все, что она имела в своей личной жизни.
Ты сама себе выбрала такую жизнь, напомнила она себе хмуро.
Ей ужасно недоставало Нейла, нью-йоркский друзей, коротеньких встреч в греческом кафетерии, дешевых кондитерских обедов. Но больше всего ей недоставало Сэма. Красивого, великолепного Сэма. Но когда к ней приходили мысли о нем, она всегда заставляла себя вспомнить о том, как плохо все это закончилось.
Может, и настоящий этап ее жизни окончится так же безрадостно, думала она. Что, если серии не понравятся зрителю? Что, если о них забудут сразу же, как отгремят фанфары на премьере? Или хуже того – что, если они будут умирать медленно, в течение трех-четырех сезонов, которые она будет вертеться в телевизионном аду? Что может быть поганее какого-нибудь шестьдесят седьмого места в списке, когда ясно, что твое шоу не пользуется популярностью, но и не может своими силами подохнуть и исчезнуть из памяти? Что, если она так и будет всю жизнь актрисой, которой не достанется ни одной хорошей роли? Что, если ей уготована судьба Мередит Бакстер-Берни, которая, будучи неплохой актрисой, с огромным трудом смогла вылупиться из амплуа простушки и, как оказалось, только для того, чтобы стать мамочкой Майкла Дж. Фокса? А когда ей дали сняться в каком-то занюханном телефильме, это считалось большим везением? Или взять Элинор Донахью, которая переросла «Отцу виднее», потом попала в эпизод в «Шоу Энди Гриффит», сыграла подружку Феликса в «Странных супругах» и закончила мамочкой Криса Эллиота в «Получить жизнь». Неужели Элинор Донахью мечтала именно о такой актерской карьере?..
Иногда, глядя в зеркало на свое новое лицо, новое тело, представляя свою новую жизнь, Джан полагала, что она непобедима. Тогда Голливуд ей казался смелой и рискованной игрой, в которую она ввязалась и обязательно победит. А в другие минуты, – в такие, как настоящая, – все казалось ей еще одним набором фальшивых ожиданий и иллюзий. Так же, как было с Сэмом и «Джек, Джилл и компромисс». От страха у нее что-то свело в животе. Ей показалось, что она слишком стара и слишком утомлена, чтобы снова рваться в бой.
Она нездорова! И все это происходит от незнакомцев, которыми наполнена ее настоящая жизнь, от гнетущего ощущения одиночества и усталости. Она знала, что никак не могла повлиять на незнакомцев, и знала, что слишком испугана и утомлена, чтобы заводить новых друзей. Работа изматывала ее, а играть роль Джан Мур… Это походило на постоянное истощение.
Она поддерживала связь в виде переписки со своим хирургом, имела неплохие отношения с ребятами на студии, часто болтала с Май, но это мало помогало ей накапливать ту энергию, с помощью которой необходимо было выжить во все эти длинные дни.
Со вздохом открыла она крышку почтового ящика и вытрясла его содержимое на сиденье недавно вышедшей из ремонта ярко-зеленой «Мазда Миата». Все как обычно, разочарованно подумала она. От доктора Мура ничего нет. Пара счетов, два каталога, несколько циркуляров, адресованных к «жильцу». Но среди прочей чепухи она вдруг увидела цвета сливочного крема картонный конверт. На нем было выведено черными чернилами ее имя. Почтовая марка Лос-Анджелеса. Если ее приглашают прорекламировать новый магазинчик, то в этом магазинчике сидят щедрые люди, если тратятся на такие дорогие конверты и марки, подумала она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247
Джан посмотрела на себя. Май была просто волшебница! Она взяла джинсы, которые выдал Джан художник по костюмам, и практически полностью переделала их. Раньше, несмотря на строгую диету и даже пластическую операцию, Джан никак не удавалось добиться той же стройности, что и у двух остальных героинь их шоу. Теперь же, в этих джинсах, ее живот был плоским как блин.
– О, Май! Это невероятно! Правда! Как тебе это удалось сделать?!
– Так, небольшая хитрость. Вшиваешь лайкру спереди, за ширинкой. И вот эти боковые швы. Видишь, они сгибаются так, что не видно выпуклости. Но не вздумай сидеть в них где-нибудь. Это джинсы только для тех сцен, где ты стоишь или ходишь. А задумаешь отдохнуть – прислонись к наклонной поверхности. Сейчас я как раз работаю над джинсами для съемок сцен с мотоциклом. В них можно будет только сидеть. Там я попу оставляю немного больше, но ноги все равно кажутся длинными и стройными.
– Брюки для сидения и брюки для стояния! Невероятно! – рассмеялась Джан. – Нет, ведь это же надо изобрести. Эх, Май! Как же додуматься до этого обычным женщинам?
– Им никогда не понять, почему ты будешь выглядеть неотразимо в моих джинсах, – улыбнулась Май. – Секреты Голливуда! Здесь совершаются чудеса, – сказала она и нагнулась, чтобы подобрать с пола обрезки ткани, нитки и ненужные булавки.
– Подожди, Май! Давай я это сделаю! – быстро сказала Джан и стала помогать старухе.
Май вновь внимательно взглянула на девушку.
– Вот видишь? Это очень странно. Вот ты помогаешь мне, а это не принято. Даже для новых кинозвезд. Нет, поначалу многие из них держатся вежливо. Но такие красавицы, как ты, никогда не утруждаются даже этим. Вот я пять минут назад сказала тебе, что ты смазливая, а ты так вся и покраснела, восприняла как комплимент. А ты красавица, и тебе нужно знать, что красивые девушки не любят, когда их называют смазливыми. Так же как смазливые не любят, когда их называют привлекательными. Потому что они больше чем привлекательные, они – смазливые. А ты больше, чем смазливая, ты – красавица. – Она окинула Джан оценивающим взглядом. – Может, ты слепа, как дитя малое? – старуха вдруг засмеялась. – Все, молчу. Так легко и распрощаться с работой. Я тоже слишком много думаю. Не по чину. – Она взглянула на свой пустой стакан. – Это было очень хорошее пиво. Для меня – хорошее пиво лучше шампанского. Особенно с тех пор, как у меня перестали водиться денежки на шампанское. Хочешь стаканчик? – спросила она Джан.
Та всерьез хотела выпить со старухой пива, но потом подумала о лишних калориях перед завтрашней съемкой и со вздохом сказала:
– Нет, мне лучше не пить.
– Тогда, может, воды? – спросила старуха, как будто прочитала мысли Джан.
– Да, воды, пожалуй, – ответила та и улыбнулась.
– Тогда садись. Только не забудь сначала снять штаны. В них – только стоять.
По возвращении домой тем же вечером после утомительных десяти часов съемок в грязном Сан-Клементе Джан была настолько усталой, что с трудом подняла руку к почтовому ящику, прибитому на воротах ее дома. Все равно ничего нового там для не оказаться не могло. Посылок из дома ждать не приходилось, карточек от друзей тоже. Время от времени, правда, ей приходили письма от доктора Мура и рисунки от Рауля. Что ж, собственно, из-за них она и остановилась перед почтовым ящиком, несмотря на свою усталость. Это, конечно, не ахти какая почта, но все же это было все, что она имела в своей личной жизни.
Ты сама себе выбрала такую жизнь, напомнила она себе хмуро.
Ей ужасно недоставало Нейла, нью-йоркский друзей, коротеньких встреч в греческом кафетерии, дешевых кондитерских обедов. Но больше всего ей недоставало Сэма. Красивого, великолепного Сэма. Но когда к ней приходили мысли о нем, она всегда заставляла себя вспомнить о том, как плохо все это закончилось.
Может, и настоящий этап ее жизни окончится так же безрадостно, думала она. Что, если серии не понравятся зрителю? Что, если о них забудут сразу же, как отгремят фанфары на премьере? Или хуже того – что, если они будут умирать медленно, в течение трех-четырех сезонов, которые она будет вертеться в телевизионном аду? Что может быть поганее какого-нибудь шестьдесят седьмого места в списке, когда ясно, что твое шоу не пользуется популярностью, но и не может своими силами подохнуть и исчезнуть из памяти? Что, если она так и будет всю жизнь актрисой, которой не достанется ни одной хорошей роли? Что, если ей уготована судьба Мередит Бакстер-Берни, которая, будучи неплохой актрисой, с огромным трудом смогла вылупиться из амплуа простушки и, как оказалось, только для того, чтобы стать мамочкой Майкла Дж. Фокса? А когда ей дали сняться в каком-то занюханном телефильме, это считалось большим везением? Или взять Элинор Донахью, которая переросла «Отцу виднее», потом попала в эпизод в «Шоу Энди Гриффит», сыграла подружку Феликса в «Странных супругах» и закончила мамочкой Криса Эллиота в «Получить жизнь». Неужели Элинор Донахью мечтала именно о такой актерской карьере?..
Иногда, глядя в зеркало на свое новое лицо, новое тело, представляя свою новую жизнь, Джан полагала, что она непобедима. Тогда Голливуд ей казался смелой и рискованной игрой, в которую она ввязалась и обязательно победит. А в другие минуты, – в такие, как настоящая, – все казалось ей еще одним набором фальшивых ожиданий и иллюзий. Так же, как было с Сэмом и «Джек, Джилл и компромисс». От страха у нее что-то свело в животе. Ей показалось, что она слишком стара и слишком утомлена, чтобы снова рваться в бой.
Она нездорова! И все это происходит от незнакомцев, которыми наполнена ее настоящая жизнь, от гнетущего ощущения одиночества и усталости. Она знала, что никак не могла повлиять на незнакомцев, и знала, что слишком испугана и утомлена, чтобы заводить новых друзей. Работа изматывала ее, а играть роль Джан Мур… Это походило на постоянное истощение.
Она поддерживала связь в виде переписки со своим хирургом, имела неплохие отношения с ребятами на студии, часто болтала с Май, но это мало помогало ей накапливать ту энергию, с помощью которой необходимо было выжить во все эти длинные дни.
Со вздохом открыла она крышку почтового ящика и вытрясла его содержимое на сиденье недавно вышедшей из ремонта ярко-зеленой «Мазда Миата». Все как обычно, разочарованно подумала она. От доктора Мура ничего нет. Пара счетов, два каталога, несколько циркуляров, адресованных к «жильцу». Но среди прочей чепухи она вдруг увидела цвета сливочного крема картонный конверт. На нем было выведено черными чернилами ее имя. Почтовая марка Лос-Анджелеса. Если ее приглашают прорекламировать новый магазинчик, то в этом магазинчике сидят щедрые люди, если тратятся на такие дорогие конверты и марки, подумала она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247