И все равно я была разочарована, потому что мне хотелось настоящего Санта Клауса, а не старого актера. Я заплакала и сказала: «Ты не Санта Клаус, ты просто дядя Кэри». Я спрыгнула с его колен и ушла. Я тогда не понимала, почему все гости стали так громко смеяться.
Бетани сказала за всех:
– Кэри Грант приходил к вам домой играть для тебя Санта-Клауса? – Помолчав, она деланно рассмеялась, гортанным смехом и сказала: – Не рассказывай, Лайла, – и отпила немного из своего бокала.
Лайла смутилась, ее прозрачная белая кожа моментально вспыхнула. Ее красота не укрылась от профессионального взгляда Марти, большую часть вечера он смотрел на нее, как из объектива камеры. Она красивее своей матери, глаза унаследовала от отца, кожа у нее, как у Мерл Оберон, голос, как у Лорен Бэколл, а фигура, как у Анн-Маргарет, только она выше ростом. Ну и букет!
Лайла повела плечом. Элегантное движение.
– Так всегда получается, когда я рассказываю о детстве. Люди завидуют.
Бетани почему-то не рассмеялось.
– Завидуют? Я не завидую. Я просто не верю, Я просто не могу себе представить, что Кэри Грант приклеил бороду Санта Клауса и качает на колене пухлого ребенка из Беверли-Хиллз. Зачем ему все это?
– Затем, что он хотел переспать с моей матерью. А это было условием, – сказала Лайла. – Во всяком случае не слишком тяжелым. Когда один из ребят Манкиевича заперся в ванной, потребовалось организовать целое представление на лужайке, чтобы он оттуда вышел.
С этого момента Марта забыл о Бетани. Он не мог оторвать глаз от Лайлы. То, что он видел, было больше чем красота. У нее была стать, ум и – подсказывал ему инстинкт – талант. И лицо, которое можно снимать камерой и которое будет желанным в каждой американской гостиной. И в каждой спальне. У него промелькнула мысль, не сговорились ли они с Полом разыграть перед ним комедию с упирающейся невинностью. А если и да, то что с того? Селзник никогда не жаловался на то, что агент подсунул ему Вивьен Ли в ту ночь, когда начали снимать «Унесенных ветром». Марти мог воспользоваться удачей независимо от того, откуда она свалилась.
– Лайла, я думаю, Пол прав. Я бы посоветовал тебе серьезно подумать о съемках на телевидении.
– Но ТВ – это же халтура, – сказала она.
– Не тогда, когда за дело берусь я.
– Вы не имеете дело с телевидением.
– Сейчас имею. И собираюсь навсегда его изменить.
Марта смотрел, как Лайла, не отрывая глаз от его лица, положила вилку. Наконец она сказала:
– Вы не шутите, нет?
– Нет, не шучу. А если серьезно, то если вы позвоните мне завтра утром, я смогу кое-что вам предложить.
Лайла схватила горло рукой, закинула назад голову, позволив своим длинным рыжим волосам упасть водопадом на спинку стула. Казалось, она хотела найти слова на потолке «Спаго».
Пол Грассо, слишком долго сохранявший спокойствие, сказал:
– Ради Бога, Лайла, просто скажи: «Спасибо, мистер Ди Геннаро» и поцелуй меня в задницу за то, что я взял тебя на этот ужин.
Лайла с улыбкой сказала:
– Спасибо, Марта, подумаю об этом. – И обернулась к Полу Грассо. – Не слишком ли рано требовать поцелуев в задницу, Пол? В конце концов, я еще не съела десерт.
13
После вечеринки по поводу окончания работы над фильмом «Джек, Джилл и компромисс» Сэм Шилдз ехал со студии один. Он ликовал, поскольку понимал, что в законченном виде картина получилась удачной, и даже могла стать великой. Его охватило чувство, свойственное всем художникам, когда, оценивая свое творенье, они находят его удачным. Его слова обрели плоть, и эта плоть была прекрасна.
Конечно, труд потребовал определенной доли страданий и мук. И компромисса. Это, безусловно, требовалось для работы с названием «Джек, Джилл и компромисс», говорил он самому себе. В конце концов, вся жизнь – это компромисс. Не эту ли мысль старался он выразить? И попытку прожить жизнь?
На какой-то миг, но только лишь на миг, он подумал о перевоплощенной в роль Джилл Мери Джейн Морган. Просматривая эпизод с ее участием и созданным ею образом, снова и снова он вспоминал ее. Были времена в Нью-Йорке, когда он чувствовал, что ее лицо, ее простое пухленькое лицо, буквально озаряло сцену. Да, ему удалось добиться хорошей игры от Крайстал Плинем. Это была не такая напряженная и прочувствованная игра, как у Мери Джейн, но она была сносной. Крайстал никогда не работала в качестве актрисы сцены; это только теперь, когда ей было уже за тридцать и она сыграла целый ряд ролей инженю в картинах, ей захотелось попробовать себя на сцене. И Сэм с гордостью заметил про себя, что это он создал ее.
Выведя свой «БМВ» на скоростную линию, он с удовольствием улыбнулся. Даже сейчас, столько месяцев спустя, когда он готовился стать преуспевающим директором, он удивлялся на самого себя: он – Сэм Шилдз, спал с кинозвездой Крайстал Плинем.
Да, надо признать, какой восторг охватывал его, когда он всматривался в ее совершенные и утонченные черты, занимаясь любовью. Это было то же лицо, какое он уже видел в экстазе на экране, когда ее любили звезды, такие, как Мел Гибсон, Уоррен Битти, Кэвин Костнер. Теперь же это был он сам и в реальной жизни. Ее шелковистая кожа, ее совершенной формы грудь, ее длинные ноги – все это для него. Это, безусловно, усиливало наслаждение, осознание того, что она, возможно, одна из самых желанных звезд во все стране, а может быть, даже в целом мире. И он владел ею.
Он владел ею и ее образом в отснятой пленке. Бессмертие, заключенное в слово. Многое еще необходимо было сделать. Многому научиться. Предстояло редактирование материала, кое-что необходимо было порезать и, наконец, склеив все окончательно, озвучить. Даже кредитные карточки подготовить. А без участия состава съемочной группы легче будет обучиться очередным хитростям ремесла. С этого момента и до выпуска ленты он и горстка профессионалов будут работать без свидетелей их ошибок или возможных глупых вопросов, которые могут возникнуть. А затем – момент выпуска. Он мельком взглянул в зеркало заднего обзора и увидел в нем отражение своего лица с улыбкой, все еще хранившей следы триумфа. Ну что ж, почему бы и нет? У него получилось, и он был почти уверен, что снимет еще в качестве директора. На какой-то миг он ощутил дрожь возбуждения, которая могла испортить ему день: он пока не чувствовал ничего, чтобы можно было продать, вдохновившись и создав это новое.
Но это не должно беспокоить его: в самом деле он и слова не написал с той поры, как появился в Лос-Анджелесе. Однако мысль о завершении фильма и удалении затем в спокойный уголок дома, который он арендовал, чтобы целый год в одиночестве заниматься писаниной, тоже его не радовала. Да, но этот мост он пересечет потом. А пока, надо готовиться к триумфу.
Пришлось признать, что часть удовольствия будет состоять в показе фильма своим матери и отцу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247
Бетани сказала за всех:
– Кэри Грант приходил к вам домой играть для тебя Санта-Клауса? – Помолчав, она деланно рассмеялась, гортанным смехом и сказала: – Не рассказывай, Лайла, – и отпила немного из своего бокала.
Лайла смутилась, ее прозрачная белая кожа моментально вспыхнула. Ее красота не укрылась от профессионального взгляда Марти, большую часть вечера он смотрел на нее, как из объектива камеры. Она красивее своей матери, глаза унаследовала от отца, кожа у нее, как у Мерл Оберон, голос, как у Лорен Бэколл, а фигура, как у Анн-Маргарет, только она выше ростом. Ну и букет!
Лайла повела плечом. Элегантное движение.
– Так всегда получается, когда я рассказываю о детстве. Люди завидуют.
Бетани почему-то не рассмеялось.
– Завидуют? Я не завидую. Я просто не верю, Я просто не могу себе представить, что Кэри Грант приклеил бороду Санта Клауса и качает на колене пухлого ребенка из Беверли-Хиллз. Зачем ему все это?
– Затем, что он хотел переспать с моей матерью. А это было условием, – сказала Лайла. – Во всяком случае не слишком тяжелым. Когда один из ребят Манкиевича заперся в ванной, потребовалось организовать целое представление на лужайке, чтобы он оттуда вышел.
С этого момента Марта забыл о Бетани. Он не мог оторвать глаз от Лайлы. То, что он видел, было больше чем красота. У нее была стать, ум и – подсказывал ему инстинкт – талант. И лицо, которое можно снимать камерой и которое будет желанным в каждой американской гостиной. И в каждой спальне. У него промелькнула мысль, не сговорились ли они с Полом разыграть перед ним комедию с упирающейся невинностью. А если и да, то что с того? Селзник никогда не жаловался на то, что агент подсунул ему Вивьен Ли в ту ночь, когда начали снимать «Унесенных ветром». Марти мог воспользоваться удачей независимо от того, откуда она свалилась.
– Лайла, я думаю, Пол прав. Я бы посоветовал тебе серьезно подумать о съемках на телевидении.
– Но ТВ – это же халтура, – сказала она.
– Не тогда, когда за дело берусь я.
– Вы не имеете дело с телевидением.
– Сейчас имею. И собираюсь навсегда его изменить.
Марта смотрел, как Лайла, не отрывая глаз от его лица, положила вилку. Наконец она сказала:
– Вы не шутите, нет?
– Нет, не шучу. А если серьезно, то если вы позвоните мне завтра утром, я смогу кое-что вам предложить.
Лайла схватила горло рукой, закинула назад голову, позволив своим длинным рыжим волосам упасть водопадом на спинку стула. Казалось, она хотела найти слова на потолке «Спаго».
Пол Грассо, слишком долго сохранявший спокойствие, сказал:
– Ради Бога, Лайла, просто скажи: «Спасибо, мистер Ди Геннаро» и поцелуй меня в задницу за то, что я взял тебя на этот ужин.
Лайла с улыбкой сказала:
– Спасибо, Марта, подумаю об этом. – И обернулась к Полу Грассо. – Не слишком ли рано требовать поцелуев в задницу, Пол? В конце концов, я еще не съела десерт.
13
После вечеринки по поводу окончания работы над фильмом «Джек, Джилл и компромисс» Сэм Шилдз ехал со студии один. Он ликовал, поскольку понимал, что в законченном виде картина получилась удачной, и даже могла стать великой. Его охватило чувство, свойственное всем художникам, когда, оценивая свое творенье, они находят его удачным. Его слова обрели плоть, и эта плоть была прекрасна.
Конечно, труд потребовал определенной доли страданий и мук. И компромисса. Это, безусловно, требовалось для работы с названием «Джек, Джилл и компромисс», говорил он самому себе. В конце концов, вся жизнь – это компромисс. Не эту ли мысль старался он выразить? И попытку прожить жизнь?
На какой-то миг, но только лишь на миг, он подумал о перевоплощенной в роль Джилл Мери Джейн Морган. Просматривая эпизод с ее участием и созданным ею образом, снова и снова он вспоминал ее. Были времена в Нью-Йорке, когда он чувствовал, что ее лицо, ее простое пухленькое лицо, буквально озаряло сцену. Да, ему удалось добиться хорошей игры от Крайстал Плинем. Это была не такая напряженная и прочувствованная игра, как у Мери Джейн, но она была сносной. Крайстал никогда не работала в качестве актрисы сцены; это только теперь, когда ей было уже за тридцать и она сыграла целый ряд ролей инженю в картинах, ей захотелось попробовать себя на сцене. И Сэм с гордостью заметил про себя, что это он создал ее.
Выведя свой «БМВ» на скоростную линию, он с удовольствием улыбнулся. Даже сейчас, столько месяцев спустя, когда он готовился стать преуспевающим директором, он удивлялся на самого себя: он – Сэм Шилдз, спал с кинозвездой Крайстал Плинем.
Да, надо признать, какой восторг охватывал его, когда он всматривался в ее совершенные и утонченные черты, занимаясь любовью. Это было то же лицо, какое он уже видел в экстазе на экране, когда ее любили звезды, такие, как Мел Гибсон, Уоррен Битти, Кэвин Костнер. Теперь же это был он сам и в реальной жизни. Ее шелковистая кожа, ее совершенной формы грудь, ее длинные ноги – все это для него. Это, безусловно, усиливало наслаждение, осознание того, что она, возможно, одна из самых желанных звезд во все стране, а может быть, даже в целом мире. И он владел ею.
Он владел ею и ее образом в отснятой пленке. Бессмертие, заключенное в слово. Многое еще необходимо было сделать. Многому научиться. Предстояло редактирование материала, кое-что необходимо было порезать и, наконец, склеив все окончательно, озвучить. Даже кредитные карточки подготовить. А без участия состава съемочной группы легче будет обучиться очередным хитростям ремесла. С этого момента и до выпуска ленты он и горстка профессионалов будут работать без свидетелей их ошибок или возможных глупых вопросов, которые могут возникнуть. А затем – момент выпуска. Он мельком взглянул в зеркало заднего обзора и увидел в нем отражение своего лица с улыбкой, все еще хранившей следы триумфа. Ну что ж, почему бы и нет? У него получилось, и он был почти уверен, что снимет еще в качестве директора. На какой-то миг он ощутил дрожь возбуждения, которая могла испортить ему день: он пока не чувствовал ничего, чтобы можно было продать, вдохновившись и создав это новое.
Но это не должно беспокоить его: в самом деле он и слова не написал с той поры, как появился в Лос-Анджелесе. Однако мысль о завершении фильма и удалении затем в спокойный уголок дома, который он арендовал, чтобы целый год в одиночестве заниматься писаниной, тоже его не радовала. Да, но этот мост он пересечет потом. А пока, надо готовиться к триумфу.
Пришлось признать, что часть удовольствия будет состоять в показе фильма своим матери и отцу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247