Друзья Лехи оказались солидными людьми с хорошими манерами. Я была представлена им как подруга хозяина, и они поочередно приложились к моей руке. А когда это сделал один из высших городских чиновников (кормившийся, очевидно, из Лехиного топливного корыта), я почувствовала себя просто великолепно. Неплохо начинается твоя новая жизнь, Катерина. И ты просто создана для этой жизни.
Гвоздем вечера действительно стала картина, вернее, мое фантастическое сходство с Девой Марией. После того, как высокие гости обнюхали ее со всех сторон, я едва устояла под шквалом комплиментов. Произошло то, чего и добивался Алексей Алексеевич Титов: все стрелы легли точно в цель. Меня рассеянно расспросили о галерее и так же рассеянно выслушали мои ответы. А через пятнадцать минут я стала счастливой обладательницей вороха визиток, нескольких приглашений на презентации и даже билета на выставку “Нефтекомплексы и оборудование для нефтеперерабатывающих заводов”.
"Вы очаровательны, Катенька, вы можете обращаться к нам в любое время”, — музыкой звучало в моих ушах. Положительно, я создана для того, чтобы блистать. Ни управленцы, ни чиновники, ни бизнесмены больше не пугали меня, я выглядела естественной. Даже более естественной, чем обычно. Пара умных мыслей, пара удачно рассказанных анекдотов, пара капель дорогих духов на запястьях — приручить всех этих мужчин не составило труда. Меня так увлекли их властные морщины и сильные надбровные дуги, что я напрочь забыла о Лаврухе и Жеке. Я больше не нуждалась в группе поддержки.
Но она прибыла, хотя и с опозданием.
Первым на представительской лужайке появился Лавруха с довеском в виде Херри-боя. Херри-боя, с которым я уже распрощалась навсегда.
— Алексей Титов. Лаврентий Снегирь, — представила я друг другу Леху и Снегиря. — Поздоровайтесь, мальчики.
Мальчики пожали друг другу руки.
— А второй — и есть твоя подруга? — ревниво спросил Леха.
— Подруга будет позже. Это Ламберт-Херри Якобе из Голландии. Крупнейший специалист по творчеству Лукаса ван Остреа. Он был на аукционе.
Херри-бой застенчиво улыбнулся.
— Отлично. Вы ведь мне расскажете о картине, Ламберт-Херри? — Леха увлек Херри-боя в сторону, а я набросилась на Лавруху
— Какого черта ты его привез?!
— Он умолял… Говорил, что ему нужно последний раз взглянуть на картину. Что он не может уехать, не попрощавшись с ней. И так далее.
— Завидная страсть. Ладно. Голландец нам тоже не помешает. Пусть потешит публику средневековыми страшилками. Непонятно только, где Жека.
За Жекой полтора часа назад был послан верный Жаик.
— Ты все-таки ее уломала?
— Думаю, будет хороший повод помириться…
— Н-да… — Лавруха посмотрел на стадо власть предержащих, пасущееся неподалеку, и опрокинул в себя шампанское. — Неплохо ты устроилась, старуха. И такое стремительное восхождение. Некоторым на подобные вещи и жизни не хватает.
— Будем считать, что мне повезло, — просто сказала я и помахала рукой появившейся на лужайке Жеке. — А вот и наш несгибаемый железный Феликс!
— Явилась. Ладно, пойду послушаю умных людей…
Холодно кивнув Жеке, злопамятный Лавруха отделился от нас и направился к стае мужчин. Спустя минуту он уже весело болтал с одним из гостей. Тем самым, который всучил мне приглашение на выставку “Нефтекомплексы и оборудование для нефтеперерабатывающих заводов”.
— Ну, как ты? — спросила я у Жеки. — Почему так долго?
— У Лаврухи-младшего понос. А Катька целую сцену закатила. Еле уговорила Ларфу, чтобы отпустила меня на полтора часа… Ты же знаешь, какой вздорный характер у старухи…
Блокадница Лариса Федоровна, законсервировавшаяся на семидесяти, хотя ей недавно исполнилось восемьдесят три, славилась особой неуживчивостью. Ларфой ее называли все мы — это прозвище приклеилось к старухе с легкой руки Снегиря.
— А где твой парень? — полюбопытствовала Жека.
— Он сейчас подойдет.
Что-то странное произошло со мной — я вдруг увидела Жеку пресыщенными глазами титовских гостей: простенькое летнее платье из ситца, обгоревшее лицо, жидкие брови и стриженные под корень ногти. Из босоножек, которые мы вместе покупали в позапрошлом году, торчали пальцы. Во все стороны, черт их дери!..
— Идем, переоденешься, — шепнула я Жеке.
— Зачем?
— Здесь большие шишки… Неудобно, — лучше бы я этого не говорила.
— Ты что, стыдишься меня, Катька? — с обидой в голосе спросила Жека.
— С ума сошла! — я обняла ее за плечи. — Я думала… Может быть, в моем тебе будет удобнее…
— Которое женишок прикупил? — Жека уже выстроила линию наших взаимоотношений с Титовым, она видела меня насквозь. — Нет уж, лучше я в своем останусь. Буду шокировать твои денежные мешки.
Она взяла с подноса бокал с шампанским и залпом выпила.
— А где этот черт? Лавруха?
— Где-то здесь был.
— Пойду его искать. Все равно мириться надо…. Жека отошла от меня, нелепая и грациозная одновременно. И снова гаденькие мысли зашевелились во мне — мысли, которых я никогда себе не прощу. Не нужно было ее приглашать. С поносом ее детей и покосившейся дачкой (пятьдесят долларов в месяц).
Вечер катил по накатанной колее, а я с легкостью исполняла роль хозяйки богатого поместья. После очередной порции коньяка кому-то из гостей пришла в голову светлая мысль отправиться на залив и поплескаться в теплых волнах. Эта мысль была поддержана только после мартини. Языки и галстуки гостей развязались сами собой, даже Жека осмелела и почти естественно влилась в небольшую, но дружную мужскую компанию.
— У тебя милая подруга, — шепнул мне Титов. — Очень непосредственная.
— Кто это с ней?
— Бородин, из мэрии. Нужный человек. Ведает арендой… Непосредственные пейзанки вполне в его вкусе.
Я не одернула зарвавшегося Леху, напротив — гаденько хихикнула. Он обнял меня.
— Черт возьми, ты дивно хороша…
Я и сама знала, что хороша; несколько раз я ловила откровенно похотливые взгляды титовских гостей. Крепись, Кэт, это всего лишь оборотная сторона медали.
И все же без эксцесса не обошлось: изрядно набравшийся Лавруха опрокинул на меня чашу с пуншем. Напрочь забыв о светскости, я огрела Снегиря по спине.
— Измарал мне платье, гад! — прошептала я. — Четыреста долларов…
— Да ладно тебе, Кэт… Подумаешь, платье изгваздал. У тебя таких платьев вагон будет. Главное, что репутация осталась неподмоченной. Ты голландца не видела?
— Нет, а что?
— Если увидишь — передай, что его ждут. Общество жаждет услышать лекцию о средневековых живописных ужасах.
— Хорошо, передам.
Проклиная все на свете, я потащилась наверх — переодеться.
…В доме было пустынно. Приближающиеся сумерки придали ему таинственность, и я почувствовала себя женой Синей Бороды. Наверняка в этом доме есть комната, куда никто никогда не заходил… Я уже сутки здесь, но так и не изучила его до конца, хотя меня можно упрекнуть в чем угодно, но только не в отсутствии любопытства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105