Родовым особняком Кейхиллов, гордо возвышающимся на Маунт-Сутро, в престижнейшей части Сан-Франциско, откуда открывался прекрасный вид разом на город и на залив, гордилось все семейство. Кроме Ника. Ник его ненавидел.
Телефон прозвонил еще раз и затих.
– Кармен взяла трубку, – объяснила Юджиния. – Должно быть, кто-то из полиции или репортеры. С самой катастрофы не оставляют нас в покое. В первые дни даже дежурили у наших ворот, пока их не отвлекла более интересная история. – Она подняла глаза к потолку. – Вот уж не думала, что буду радоваться политическому скандалу в офисе губернатора!
– Цена славы, – заметил Ник.
– М-да... – Она кашлянула и поправила жемчужное ожерелье.
В холле послышались быстрые шаги; через мгновение в гостиную вошла стройная женщина с блестящими черными волосами и миндалевидными глазами, в накрахмаленной белой блузке с закатанными рукавами и узкой черной юбке. Она приветливо улыбнулась Нику и протянула его матери радиотелефон.
– Звонит мистер Кейхилл из больницы.
– Отлично. – Юджиния взяла трубку и указала другой рукой на Ника. – Кармен, это мой младший сын, Ник. – Она бросила на него строгий взгляд из-под очков. – Кармен ведет у нас хозяйство. Не знаю, что бы я без нее делала в нынешнее тяжелое время.
Кармен улыбнулась.
– Я просто выполняю свою работу, – объяснила она, стиснув ладонь Ника в удивительно крепком рукопожатии. – Рада с вами познакомиться.
– Взаимно.
Юджиния уже разговаривала по телефону; глаза ее за стеклами очков в металлической оправе не отрывались от Ника.
– Да, но... Ник сказал... ну хорошо... – Она испустила долгий усталый вздох – вздох побежденного. – Да, наверно, ты прав.
Сколько Ник себя помнил, в спорах мать всегда в конце концов уступала мужчинам. Сначала отцу, потом Алексу. Видимо, и сейчас произошло то же самое.
– Хорошо. Да... Хочешь с ним поговорить? Нет? – Она покачала головой, и Ник понял, что брат не жаждет его крови. По крайней мере, сейчас. – Да, хорошо. Да. Мы будем здесь. – Она выключила телефон, положила его на причудливой формы стеклянный столик и, печально поджав губы, взглянула на часы. – Алекс едет домой. К сожалению, больше Марла не приходила в себя.
– Что? – нахмурился Ник. – Почему?
– Не знаю. Алекс говорит, как он ни старался ее расшевелить, она не подавала никаких признаков сознания. И у медсестер, и у доктора Робертсона тоже ничего не вышло. – Плечи ее чуть поникли, взгляд устремился к окну. – Что ж, этого следовало ожидать.
– Черт возьми!
Юджиния осуждающе посмотрела на сына.
– Чертыханием делу не поможешь.
– А что нам еще остается? – пробормотал Ник. Тем временем вернулась Кармен, на время разговора скрывшаяся в холле.
– Я не хотела беспокоить вас, пока вы отдыхали, – обратилась она к Юджинии, забирая телефон, – но звонили несколько человек. Я оставила сообщения на столе и кабинете мистера Кейхилла.
– Не помнишь, кто звонил?
– Снова миссис Линдквист и миссис Фавьер.
– Чериз, – ледяным голосом произнесла Юджиния. – Ну конечно. Еще кто?
– Кто-то из газеты и адвокат, представляющий интересы семьи Делакруа.
– Только этого не хватало, – проговорила Юджиния. Горькие складки возле губ обозначились резче. – Хорошо, мистер Кейхилл этим займется, когда вернется домой. – Она сложила руки на коленях. – Кармен, будь добра, принеси мне чаю. Ник, хочешь чего-нибудь?
– Может быть, попозже.
– Минуточку! – Кармен сверкнула улыбкой и поспешила на кухню.
– Очень толковая девушка, но, боюсь, скоро мы с ней расстанемся, – заметила Юджиния. – Она учится на вечерних курсах, хочет стать учительницей в испано-язычной школе. Это я предложила ей продолжить учебу. Мы познакомились в Кейхилл-хаусе... ну, ты знаешь.
Ник, разумеется, знал. Кейхилл-хаус – приют для «девушек, попавших в беду» – был основан более столетия назад. Управлял сим богоугодным заведением совет директоров, во главе которого всегда стоял кто-то из Кейхиллов. Сперва Сэмюэл, затем Алекс. Из года в год Кейхиллы вносили в бюджет приюта щедрые пожертвования. Семейная традиция. Боже, как Ник ненавидел все семейные традиции на свете!
– Когда же прекратятся эти звонки? Ведь все прекрасно знают, что Марла еще в больнице! Джоанна Линдквист – подруга семьи, но сплетница ужасная, у адвокатов ни стыда, ни совести, а Чериз... – Юджиния встретилась взглядом с сыном. – Думаю, Алекс тебе рассказал, что дети Фентона снова взялись за свое.
Ник заметил, что в уголках глаз и вокруг рта у матери пролегли морщины. Как видно, время потихоньку брало над ней верх.
– Слышал. Чериз даже до меня добралась. Хочет навестить Марлу.
– Разумеется! И не без цели, можешь мне поверить. Я никогда не верила в дурную наследственность, но, глядя на этих двоих, невольно начинаешь об этом задумываться. – Она поднялась и твердым шагом подошла к окну, у которого сидел Ник. – Что ж, я тут ничего сделать не могу. Пусть Алекс с ними разбирается. Никаких прав у них нет. Хотят попусту тратить время и силы – пожалуйста. – Поправив ворот элегантного жакета, она добавила: – Кружат над нами, словно стервятники над умирающим.
– Но пока вроде никто не умирает, – поймал ее на слове Ник.
– Пока нет, – усмехнулась Юджиния.
Вошла Кармен с чашкой на подносике, поставила чай на столик и, спросив, не нужно ли чего-нибудь еще, удалилась.
– Хочешь чаю? – спросила Юджиния, словно не заметив, что перед ней стоит всего одна чашка.
– Нет, спасибо. Я бы выпил чего-нибудь покрепче.
– Тогда налей себе сам. – Она поднесла чашку к губам.
– Потом.
Ник подошел к камину. Из-за кресла Юджинии послышалось тревожное рычание.
– Я все ждала, когда же она напомнит о себе, – заметила мать, перегнувшись через подлокотник. – Тише, Коко!
Собачонка – пушистый клубок белой шерсти – высунула нос из своего укрытия, недоверчиво оглядела Ника блестящими черными глазками и снова зарычала.
– Не обращай на нее внимания, – посоветовала Юджиния. – Коко из тех, что лают, но не кусают.
Золотые браслеты на ее запястье мелодично звякнули, когда она опустила руку и зарылась наманикюренными пальцами в густую собачью шерсть.
– На самом деле ты просто трусишка, правда? – проворковала Юджиния, затем снова взглянула на сына: – А где твои вещи?
– По дороге из больницы я снял номер в отеле.
– Господи помилуй, зачем? – Юджиния развела руками, словно никак не могла взять в толк, что взбрело в голову ее непутевому младшему сыну. – Пожил бы дома, в своей старой комнате!
«Скорее ад замерзнет», – мысленно ответил Ник. В этом доме слишком много призраков прошлого. Не говоря уж о том, что скоро здесь появится Марла.
Он оглянулся кругом, заметив, что к знакомой с детства старинной мебели прибавилось несколько новых столиков и кресел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103