– Эй, так нечестно! Ты же в лифчике! – запротестовал Иэн.
– В самом деле! – Тут и Брент сообразил, что их надули. – Я свою сестру в лифчике тыщу раз видел!
Лукас усмехнулся – эта недобрая усмешка обожгла ей сердце.
– Детка, плачу двадцать, если позволишь мне его снять. У нее перехватило дыхание.
– Двадцать пять! И пусть они не смотрят!
– Значит, частное шоу за двадцать пять баксов. – Карие глаза его потемнели, стали почти черными. Она еще не знала, что означает у мужчин такой взгляд. – За двадцать пять я хочу потрогать.
Сердце ее затрепетало, словно в нем били крыльями миллионы бабочек. Между ног вдруг стало жарко и влажно.
– Пусть они уйдут, – кивнула она в сторону Иэна и Брента.
– Ни за что! – вскричал Иэн.
Но Лукас был взрослее: он без труда убедил мальчишек убраться и закрыл за ними дверь.
Кайли едва осмеливалась дышать. Медленно, страшно медленно Лукас достал из кармана две бумажки по десять долларов и еще одну пятерку. Разгладил. Положил на перевернутое мусорное ведро. Извлек из кармана блестящую упаковку презервативов.
– Если разденешься совсем, получишь вдвое больше.
– Н-незнаю...
– А если дашь мне... ну, знаешь, потрогать тебя – получишь сотню.
– Потрогать?
– Ну да. – Он понизил голос. – Ты ведь понимаешь, о чем я.
Она прикусила губу и помотала головой. Да, она поняла, о чем он. И испугалась.
– Видела когда-нибудь мужской хрен?
– Нет.
– Могу показать.
– За десять долларов? – слабо улыбнулась Кайли. Он грубо расхохотался.
– Ну нет! Я тебя им потрогаю!
Кайли напряженно раздумывала. Ей было чертовски любопытно, и к тому же нравился Лукас. Совсем взрослый – уже почти пятнадцать! Самый популярный мальчик в школе. Красивый. Спортивный. Богатый. Но...
– Давай перепихнемся, Кайли! – уговаривал он.
– Н-нет!
– Я-то думал, ты все сделаешь за деньги. – Лукас провел рукой по ее щеке.
Она отбросила его руку.
– Только не это.
– Я тебе больно не сделаю! – шептал он.
Она подумала о ста долларах. Потом подумала, что Иэн и Брент, должно быть, подслушивают с той стороны двери, а может, и подглядывают в замочную скважину, – и ей стало тошно.
Во взгляде Лукаса было что-то странное. Пугающее. Соблазнительное. Что-то такое, отчего пресекалось дыхание и кровь стучала в ушах.
Ей вспомнились предупреждения матери.
– Запомни одно, Кайли: не позволяй парням лазить тебе в трусы! Они тебя просто используют. Подцепишь какую-нибудь дрянь или попадешь в беду. А я еще слишком молода, чтобы становиться бабушкой!
Лукас потянулся к пуговице ее джинсов – но она остановила его руку.
– Нет. Не надо. Ничего не выйдет, – произнесла она голосом, который ей самой показался чужим.
Ей этого хочется! Хочется, чтобы он ее потрогал! Значит, она из тех девчонок, которым это нравится!
– Да ладно тебе, Кайли, детка! Я так тебя хочу! – Он коснулся губами ее губ – и голова у нее пошла кругом. – Никто не узнает.
«Ага, как же! Иэн и Брент торчат у двери, и рты им не зашьешь! Не говоря уж о самом Лукасе – он-то наверняка всем и каждому будет хвастаться своим подвигом в школьном чулане!»
Лукас впился ей в губы и начал расстегивать на ней джинсы.
– Расслабься, детка. Расслабься и наслаждайся. Руки его скользнули внутрь.
– Не надо!
Кайли оттолкнула его изо всех сил, едва не грохнувшись на пол. Она тяжело дышала, сердце отчаянно колотилось, в потаенном уголке ее тела полыхало запретное желание.
– Нет!
– Но...
– Ни за что!
Она потрясла головой и потянулась за деньгами, но Лукас перехватил их и сжал в кулаке.
– Значит, ты просто динамщица! – рявкнул он.
– Я ничего тебе не обещала!
– Сука! Динамщица гребаная!
– Убирайся! – завопила она, потрясенная этими ругательствами. Никогда еще ее так грубо и обидно не обзывали!
– Ладно, ладно. Ухожу.
Он застегнул ширинку и распахнул дверь. Иэн и Брент едва не ввалились внутрь. Кайли поспешно повернулась к ним спиной и, подобрав с пола футболку, дрожащими руками натянула ее. По лицу ее катились слезы.
– Ну как, Лукас? – спросил Брент.
– Полный улет! – Лукас поднял вверх оба больших пальца.
Следующие три недели – до окончания учебного года – превратились для Кайли в сущий ад. Лукас не давал ей проходу; Брент и Иэн при встречах с ней свистели и отпускали обидные шуточки. Слухи о том, что Кайли разделась в чулане перед мальчишками, облетели всю школу, обрастая на ходу самыми невероятными подробностями. Постепенно все забылось: но до сих пор – точнее, до катастрофы – этот случай жег ей память. Тогда-то она и дала себе клятву: когда вырастет, пойдет на все, чтобы вырваться из цепей бедности.
Так и случилось. Она пошла на самое страшное, что может сделать мать. Продала всемогущему Господу Доллару свое дитя.
– Господи! – прошептала она, рухнув в кресло. – Я Кайли Пэрис, – прошептала она, подняв на Ника полные слез глаза.
Все обман. У них не было сладостно-горького прошлого. Ник никогда ее не любил.
– А Марла? – спросил он.
От того, как он произнес это имя, внутри у Кайли что-то умерло. Он любит другую женщину. Не ее.
– Как со всем этим связана Марла? – Он в нетерпении зашагал по тесной комнатке, заваленной журналами и сборниками кроссвордов.
– Она моя сводная сестра, – устало объяснила Кайли. – Я узнала об этом в старших классах школы. Мама обронила как-то, что мой отец – Конрад Эмхерст, что у меня есть умственно отсталый брат и старшая сестра. Любимая папина дочка.
У нее пересохло в горле – вспомнился тот разговор с матерью.
«– И ты все это время молчала? – с недоумением и гневом допытывалась Кайли.
Мать сидела за кухонным столом, просматривая «Инквайрер» В руке у нее, по обыкновению, дымилась сигарета.
– Я поклялась молчать, – призналась она.
– Обо мне? Об отце? Но почему?
– Потому что он женат. – Долли откинула с лица растрепанные белокурые пряди. – Он очень богатый и известный человек. Это могло ему повредить.
– Но... но... Подожди! Он богатый?
– Надеешься попользоваться его деньгами? Забудь об этом, – с горечью ответила Долли. – Он мне заплатил на всю жизнь вперед.
– Это же незаконно!
– Может быть, но я подписала бумагу. – Она помахала рукой перед лицом, разгоняя дым. – Едва ли мне удастся переиграть его адвокатов. У меня нет ни времени, ни денег. Нет, ничего не выйдет.
Она перевернула страницу и углубилась в статью о принцессе Диане.
– Ты просто боишься рискнуть! – негодующе воскликнула Кайли.
– Не боюсь, а знаю, что проиграю.
В первый раз Кайли заметила, что плечи матери устало поникли, а вокруг глаз залегли глубокие морщины.
– Я бы на твоем месте не сдалась! – с самонадеянностью юности объявила Кайли. – Ни за что!
– Значит, ты просто дура. Или может быть, пошла в отца.
– Кто он?
– Конрад Эмхерст. У него жена и еще двое детей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103