– В голосе его снова зазвучало презрение. Он никогда этого не забудет, поняла она. Не забудет и не простит. – Тебе нравилось смотреть, как два брата сшибаются из-за тебя лбами. В конце концов я плюнул и уехал. А ты вышла замуж за Алекса.
– Значит, на свадьбе ты не был?
– Не видел причин лицемерить. – Ноздри его раздулись от сдерживаемого гнева. – И не чувствовал желания произносить тосты за счастье жениха и невесты. Поэтому и не появился.
– И это все? – спросила она.
– Сокращенная версия. Не хочу вгонять тебя в краску, описывая детали. Теперь-то все это в прошлом.
– Ты думаешь? – подняла брови Марла. Ей живо вспомнилась прошлая ночь.
– Должно быть в прошлом.
Синие глаза его потемнели. Он вдруг схватил ее за левую руку и повернул к свету так, что обручальное кольцо ярко заблестело в электрическом свете фонаря. Марла охнула и едва не расплескала кофе себе на плащ.
– Забудь о прошлой ночи! Ты замужняя женщина, Марла.
– Знаю, – огрызнулась она и вырвала руку. – Даже слишком хорошо знаю. Мы оба согласны, что прошлая ночь была ошибкой, и давай больше об этом не будем. Но, Ник, я хочу знать все. В том числе и о нас с тобой.
Он допил кофе и скомкал в кулаке бумажный стаканчик.
– Нет смысла копаться в прошлом.
Ник бросил смятый стакан в урну, и они пошли по тротуару, обгоняя других пешеходов, полной грудью вдыхая просоленный морем воздух.
– А тебе не кажется, что я имею право знать правду?
– Что это вам даст, миссис Кейхилл?
– Может быть, и ничего хорошего. Но я должна знать, чтобы понять, почему ты так себя ведешь. То хочешь меня, то, в следующий миг, отталкиваешь.
– Давай кое-что проясним, – откликнулся он. – Я всегда тебя хочу.
Сердце ее забилось, словно птица о прутья клетки.
– И всегда буду отталкивать, – закончил Ник.
Ее душу пронзило чувство вины – отражение того, чего прочла она в его темных, как полночь, глазах. Значит, вот что чувствуют разлученные возлюбленные? Вот каково это – знать, что никогда не соединишься с человеком, которому ты предназначена судьбой? И знать, что зта сердечная боль останется с тобой на долгие годы.
Марла прикрыла глаза и приказала себе успокоиться. Что за глупости! Как она может любить Ника? Любить человека, которого совершенно не знает. Откуда же эта боль при мысли о том, что она сама, своими руками лишила себя будущего с ним?
– Поверь, я не хочу мучить тебя или бередить старые раны. Но пойми меня и ты – я должна знать о себе все! – горячо проговорила она, вглядываясь в лицо Ника, на котором явственно отражались обуревающие его чувства. – Все! – повторила она. – Неважно, чего мне это будет стоить. Будет больно – пусть! Мне нужно знать все. И хорошее, и плохое, и отвратительное.
– Боюсь, тебе это не понравится.
– Все лучше, чем гадать, фантазировать и шарахаться от теней! Ничего нет хуже неизвестности! – Марла схватила Ника за локоть. – Скажи мне правду. Какой бы она ни была.
– Значит, всю правду? – медленно повторил он, и в его глазах вспыхнул опасный огонек.
– Да. Всю. Мне нужно все.
– Узнаю прежнюю Марлу. Тебе всегда нужно все.
– Это я уже слышала.
– А помнишь, что случилось прошлой ночью? Пальцы ее стиснули его рукав.
– Помоги мне, Ник!
Скривив рот, он молча вглядывался в ее лицо. Наконец губы его язвительно изогнулись, словно в презрении к себе.
– Я думаю, мы совершаем большую ошибку, но, черт побери, ты получишь то, что хочешь!
В следующий миг он увлек Марлу под козырек запертой магазинной двери и там, в этой крошечной нише, прижал ее к себе. Склонив голову, впился в ее губы отчаянным и жестоким поцелуем. Жадным. Требовательным. Страстным.
Поцелуем, от которого кружилась голова и перехватывало дыхание. Она приоткрыла рот, чтобы вздохнуть – и в ту же секунду его язык – теплый, с горьковатым привкусом кофе – ворвался внутрь, жадно осваивая глубины ее рта.
Щетина Ника колола ей щеки. Ныла челюсть. Но боль растворялась в наслаждении.
Кровь Марлы вскипела. Она забыла о своих опасениях, забыла о гордости, о муже, обо всем на свете. Вскинув руки, она обняла Ника за шею и прильнула к нему.
Ночь разлетелась на тысячу осколков. Переполненная пешеходами улица исчезла в небытии. Ничего не осталось. Кроме них двоих.
По жилам бежало желание – жадное, нервное, раскаленное. Мозг пронзали эротические образы. Она тихо застонала, представив, как соединяются их тела и души, как он вонзается в нее – быстро, резко, мощно, еще, еще...
Вдруг он поднял голову – и Марла заморгала, возвращаясь в холодную реальность Сан-Франциско, в мир мокрых улиц и гудящих машин.
– Я знал, – прошептал он. В глазах его Марла прочла отражение собственного отчаяния. – С самого начала я знал, что этим кончится.
Он отпустил ее, и Марла вдруг почувствовала себя неимоверно одинокой. Брошенной. Порыв ледяного ветра охладил ее разгоряченное тело, закрутил на асфальте стайку мокрых листьев, принес с собой запах дождя.
– Черт побери, Марла, мы не должны этого делать!
Он схватил ее за руку и почти потащил назад к машине. Марла вырвала руку и сунула ее в карман. Подняв воротник и сгорбившись под холодным ветром, она с трудом поспевала за размашистыми шагами Ника.
– Не вини меня, Ник, – попросила она, когда они переходили улицу.
Он бросил на нее сумрачный взгляд.
– Я тебя и не виню.
– А ведешь себя так, словно это я во всем виновата.
– Просто не хочу, чтобы все стало еще хуже, чем сейчас.
– Тебе ведь тоже было любопытно, – настаивала она. – Ты хотел узнать, сохранились ли старые чувства. Хотел, признайся!
– Нет. Я уже знаю. Прошлой ночи мне было достаточно.
Марла ему не поверила и хотела об этом сказать, как вдруг он резко остановился.
– Черт!
– Что такое?
Она вгляделась в туман, пытаясь понять, что привлекло его внимание. Ничего, кроме фонарного столба и толпы пешеходов.
– Пошли.
Он снова схватил ее за руку – на этот раз без всякой нежности – и побежал, почти волоча ее за собой, расталкивая пешеходов, едва не врезавшись в женщину с коляской.
– Да что случилось? – задыхаясь, прокричала она.
– Кажется, за нами следили.
Кровь застыла у нее в жилах, сердце застучало с перебоями.
– Кто?
– Не знаю, но хочу это выяснить. Пошли. Попробуем его догнать.
Они мчались по тротуарам, огибая углы домов и пересекая улицы в неположенных местах. Не один водитель ударил по тормозам перед самым их носом, не один сердито гудел им вслед.
Марла с трудом поспевала за Ником: легкие ее пылали, ноги подкашивались. Скоро она поняла, кого преследует Ник: он не сводил глаз с высокого худого человека в черной парке. Незнакомец то исчезал, то снова выныривал из толпы: шел он неровным шагом, словно старался осторожнее ступать на одну ногу.
– Да ты с ума сошел! – взвизгнула Марла.
Они пересекли Джефферсон-стрит, выскочили на набережную и наконец – как раз когда Марла всерьез испугалась, что сейчас лопнут от натуги легкие, – остановились.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103
– Значит, на свадьбе ты не был?
– Не видел причин лицемерить. – Ноздри его раздулись от сдерживаемого гнева. – И не чувствовал желания произносить тосты за счастье жениха и невесты. Поэтому и не появился.
– И это все? – спросила она.
– Сокращенная версия. Не хочу вгонять тебя в краску, описывая детали. Теперь-то все это в прошлом.
– Ты думаешь? – подняла брови Марла. Ей живо вспомнилась прошлая ночь.
– Должно быть в прошлом.
Синие глаза его потемнели. Он вдруг схватил ее за левую руку и повернул к свету так, что обручальное кольцо ярко заблестело в электрическом свете фонаря. Марла охнула и едва не расплескала кофе себе на плащ.
– Забудь о прошлой ночи! Ты замужняя женщина, Марла.
– Знаю, – огрызнулась она и вырвала руку. – Даже слишком хорошо знаю. Мы оба согласны, что прошлая ночь была ошибкой, и давай больше об этом не будем. Но, Ник, я хочу знать все. В том числе и о нас с тобой.
Он допил кофе и скомкал в кулаке бумажный стаканчик.
– Нет смысла копаться в прошлом.
Ник бросил смятый стакан в урну, и они пошли по тротуару, обгоняя других пешеходов, полной грудью вдыхая просоленный морем воздух.
– А тебе не кажется, что я имею право знать правду?
– Что это вам даст, миссис Кейхилл?
– Может быть, и ничего хорошего. Но я должна знать, чтобы понять, почему ты так себя ведешь. То хочешь меня, то, в следующий миг, отталкиваешь.
– Давай кое-что проясним, – откликнулся он. – Я всегда тебя хочу.
Сердце ее забилось, словно птица о прутья клетки.
– И всегда буду отталкивать, – закончил Ник.
Ее душу пронзило чувство вины – отражение того, чего прочла она в его темных, как полночь, глазах. Значит, вот что чувствуют разлученные возлюбленные? Вот каково это – знать, что никогда не соединишься с человеком, которому ты предназначена судьбой? И знать, что зта сердечная боль останется с тобой на долгие годы.
Марла прикрыла глаза и приказала себе успокоиться. Что за глупости! Как она может любить Ника? Любить человека, которого совершенно не знает. Откуда же эта боль при мысли о том, что она сама, своими руками лишила себя будущего с ним?
– Поверь, я не хочу мучить тебя или бередить старые раны. Но пойми меня и ты – я должна знать о себе все! – горячо проговорила она, вглядываясь в лицо Ника, на котором явственно отражались обуревающие его чувства. – Все! – повторила она. – Неважно, чего мне это будет стоить. Будет больно – пусть! Мне нужно знать все. И хорошее, и плохое, и отвратительное.
– Боюсь, тебе это не понравится.
– Все лучше, чем гадать, фантазировать и шарахаться от теней! Ничего нет хуже неизвестности! – Марла схватила Ника за локоть. – Скажи мне правду. Какой бы она ни была.
– Значит, всю правду? – медленно повторил он, и в его глазах вспыхнул опасный огонек.
– Да. Всю. Мне нужно все.
– Узнаю прежнюю Марлу. Тебе всегда нужно все.
– Это я уже слышала.
– А помнишь, что случилось прошлой ночью? Пальцы ее стиснули его рукав.
– Помоги мне, Ник!
Скривив рот, он молча вглядывался в ее лицо. Наконец губы его язвительно изогнулись, словно в презрении к себе.
– Я думаю, мы совершаем большую ошибку, но, черт побери, ты получишь то, что хочешь!
В следующий миг он увлек Марлу под козырек запертой магазинной двери и там, в этой крошечной нише, прижал ее к себе. Склонив голову, впился в ее губы отчаянным и жестоким поцелуем. Жадным. Требовательным. Страстным.
Поцелуем, от которого кружилась голова и перехватывало дыхание. Она приоткрыла рот, чтобы вздохнуть – и в ту же секунду его язык – теплый, с горьковатым привкусом кофе – ворвался внутрь, жадно осваивая глубины ее рта.
Щетина Ника колола ей щеки. Ныла челюсть. Но боль растворялась в наслаждении.
Кровь Марлы вскипела. Она забыла о своих опасениях, забыла о гордости, о муже, обо всем на свете. Вскинув руки, она обняла Ника за шею и прильнула к нему.
Ночь разлетелась на тысячу осколков. Переполненная пешеходами улица исчезла в небытии. Ничего не осталось. Кроме них двоих.
По жилам бежало желание – жадное, нервное, раскаленное. Мозг пронзали эротические образы. Она тихо застонала, представив, как соединяются их тела и души, как он вонзается в нее – быстро, резко, мощно, еще, еще...
Вдруг он поднял голову – и Марла заморгала, возвращаясь в холодную реальность Сан-Франциско, в мир мокрых улиц и гудящих машин.
– Я знал, – прошептал он. В глазах его Марла прочла отражение собственного отчаяния. – С самого начала я знал, что этим кончится.
Он отпустил ее, и Марла вдруг почувствовала себя неимоверно одинокой. Брошенной. Порыв ледяного ветра охладил ее разгоряченное тело, закрутил на асфальте стайку мокрых листьев, принес с собой запах дождя.
– Черт побери, Марла, мы не должны этого делать!
Он схватил ее за руку и почти потащил назад к машине. Марла вырвала руку и сунула ее в карман. Подняв воротник и сгорбившись под холодным ветром, она с трудом поспевала за размашистыми шагами Ника.
– Не вини меня, Ник, – попросила она, когда они переходили улицу.
Он бросил на нее сумрачный взгляд.
– Я тебя и не виню.
– А ведешь себя так, словно это я во всем виновата.
– Просто не хочу, чтобы все стало еще хуже, чем сейчас.
– Тебе ведь тоже было любопытно, – настаивала она. – Ты хотел узнать, сохранились ли старые чувства. Хотел, признайся!
– Нет. Я уже знаю. Прошлой ночи мне было достаточно.
Марла ему не поверила и хотела об этом сказать, как вдруг он резко остановился.
– Черт!
– Что такое?
Она вгляделась в туман, пытаясь понять, что привлекло его внимание. Ничего, кроме фонарного столба и толпы пешеходов.
– Пошли.
Он снова схватил ее за руку – на этот раз без всякой нежности – и побежал, почти волоча ее за собой, расталкивая пешеходов, едва не врезавшись в женщину с коляской.
– Да что случилось? – задыхаясь, прокричала она.
– Кажется, за нами следили.
Кровь застыла у нее в жилах, сердце застучало с перебоями.
– Кто?
– Не знаю, но хочу это выяснить. Пошли. Попробуем его догнать.
Они мчались по тротуарам, огибая углы домов и пересекая улицы в неположенных местах. Не один водитель ударил по тормозам перед самым их носом, не один сердито гудел им вслед.
Марла с трудом поспевала за Ником: легкие ее пылали, ноги подкашивались. Скоро она поняла, кого преследует Ник: он не сводил глаз с высокого худого человека в черной парке. Незнакомец то исчезал, то снова выныривал из толпы: шел он неровным шагом, словно старался осторожнее ступать на одну ногу.
– Да ты с ума сошел! – взвизгнула Марла.
Они пересекли Джефферсон-стрит, выскочили на набережную и наконец – как раз когда Марла всерьез испугалась, что сейчас лопнут от натуги легкие, – остановились.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103