Если лорд Диглби был сыном маркиза, то непохоже, чтобы он попадал в эту категорию.
— Вы, наверное, находите здесь, в Бакингемшире, вдохновение для работы? — проговорила она. — Здесь так красиво.
Лорд Диглби, судя по всему, находил. Как он объяснил, в сельском доме Чесли он счастливо укрылся на все время творческих усилий. Синьора Алессандри удалось уговорить приехать сюда из Венеции, чтобы все обсудить, поскольку Чесли убедил его, что Диглби редкостный талант.
В душе Эсме зародилось сомнение, не захотелось ли синьору Алессандри и его прекрасной дочери после встречи с даровитым молодым человеком покинуть сельскую Англию с первым же судном, идущим в Венецию? Но может быть, он действительно талант? Размышляя об этом, она снова почувствовала на себе пристальный взгляд. Она быстро осмотрела сидящих за столом — на нее неотрывно смотрел Аласдэр. Эсме поспешила отвести глаза и почувствовала, как тепло разлилось по ее щекам.
Совершенно чудовищная, непонятная ситуация! Сущий дьявол, который был ей ненавистен и желанен одновременно, не сводил с нее глаз, а человек, который должен был стать ее мужем, казалось, не замечал ее присутствия.
Наступил самый худший момент. Леди Уинвуд предложила гостям выпить за счастливых жениха и невесту. Присутствующие все вместе подняли бокалы и выкрикнули: «За Эсме и Куина!» За этим счастливым моментом последовали энергичные приветственные жесты мужчин и теплые пожелания присутствующих дам. Наблюдая за Уинвудом, механически улыбающимся гостям, Эсме чувствовала себя худшей из обманщиц.
Но обед не мог длиться вечно, так же как и импровизированные танцы. На этот раз Уинвуд, однако, оставался при ней, пока гости, по примеру старой Шарлотты, не начали расходиться по спальням. Уинвуд удивил Эсме — он взял ее за руку и увел в укромный уголок рядом с библиотекой.
— Вы, должно быть, устали, моя дорогая, — сказал он, держа ее руку в своих руках. — Вы выглядите так, как будто давно жаждете отправиться в постель.
— Да, очень хочу, — призналась она. — Но могу еще немного подождать. Я не хотела бы, чтобы ваша матушка посчитала меня неблагодарной.
Уинвуд долго не произносил ни слова.
— Эсме, я… — Он замолчал и покачал головой. — Я был не очень-то внимателен сегодня. Это непростительно. Но все же прошу простить меня. Я постараюсь быть лучшим мужем, чем женихом.
Эсме, не спуская с него глаз, произнесла тщательно обдуманные слова:
— Милорд, будьте уверены, что если у вас появились сомнения в правильности принятого решения…
Он резко прервал ее:
— Совсем нет. — Уинвуд попытался улыбнуться, что ему отчасти удалось, но глаза остались безрадостными.
— Вы тоже выглядите усталым, милорд, — сказала она. — Вы плохо спали прошлой ночью?
Его улыбка приобрела сардонический оттенок.
— Не совсем, нет, — возразил он. — Смотрите, внизу у лестницы мама и леди Таттон. Кажется, все расходятся. Вам тоже пора идти. Спокойной ночи, дорогая.
Эсме механически подставила для поцелуя щеку, вышла в коридор и вслед за другими гостями отправилась спать. Ей показалось, что в душе лорд Уинвуд был рад, что отделался от нее на этот вечер.
Поднявшись к себе, она пожелала тете спокойной ночи.
— Прислать тебе Пикенс, моя дорогая? — спросила леди Таттон. — На тебе лица нет.
Эсме покачала головой.
— Я сама, — сказала она. — Спокойной ночи, мэм. И спасибо вам.
Она удалилась в свою комнату и принялась раздеваться. Вечер был не из приятных. Она расстегнула застежку на шее и дала жемчужинам — подарку Аласдэра — соскользнуть в руку. Они лежали на ладони, теплые, как слезы, которые она проливала над ними. И тяжелые, как тяжесть у нее на сердце.
Но ее сердце было надежно сокрыто, а слезы она лила только тогда, когда ее никто не видел. Эсме позволила жемчужинам скатиться на туалетный столик. Она видеть больше не могла коробочку, обтянутую зеленым бархатом. Завтра Пикенс уберет ее подальше.
Медленно и методично она сняла с себя одежду и бросила ее на диван. Эсме не могла избавиться от чувства, что сегодняшний вечер был катастрофой и для Уинвуда. Она сделала ошибку, приняв его предложение. Он сказал совершеннейшую правду — он не был внимателен. Хуже было другое — ее это не заботило. Это ничего не меняло. Она не смогла бы вспомнить, когда он был в гостиной и когда его не было, хотя она могла точно сказать, где находился сэр Аласдэр Маклахлан в каждый момент времени.
Нет, она не жаждала общества Уинвуда. При виде его внутри ее ничего не происходило. И никогда не будет происходить. Ладно. Она решила выйти замуж по здравому рассуждению, а не по зову сердца. Может быть, не стоило и надеяться на что-то другое.
Эсме распустила волосы, легла в постель и раскрыла захваченный из Лондона роман, но сейчас он показался ей нестерпимо банальным. Она перечитала главу и окончательно поняла, что книга не может удержать ее внимания. Мысли ее вернулись к Аласдэру. К сардоническому выражению его лица. К тому, как он поднял свой бокал, как бы с наилучшими пожеланиями, а сам смотрел с насмешкой.
Она сердито захлопнула книгу. Он к ней неравнодушен. Она ощущала — нет, она знала это. Но он «не из тех, за кого выходят замуж». Так он сказал, когда отсылал ее, и она поверила. Ему тридцать шесть лет, если можно доверять слухам, но жениться ведь никогда не поздно. Так чего же он хочет? Господи, а чего хочет она сама? Стать следующей миссис Кросби?
Эсме с силой отшвырнула книгу. Книга открылась, шлепнулась о противоположную стенку и упала на пол. Она вдруг поняла, как приятно бывает позволить себе неистовство. Может быть, сейчас самое время чаще давать выход своим эмоциям? Хотела бы она так же легко вышвырнуть Аласдэра из своей жизни.
Она посмотрела на часы из золоченой бронзы. Эсме знала, что в том перевозбужденном состоянии, в котором она находилась, заснуть не удастся. Она молча выскользнула из постели и надела капот. Наверняка в огромной библиотеке Уинвудов найдется что-нибудь подходящее. Лучше всего, если это будет толстая книга мифов — об амазонках, которые бросали отказывающихся подчиниться им мужчин в чаны с кипящим маслом. Или она путает мифологию и собственную историю? Все равно. Кипящее масло — это ей нравится.
Взяв подсвечник, Эсме спустилась по парадной лестнице, слабо освещенной несколькими канделябрами. Она свернула в коридор и, считая двери, прошла по нему сначала мимо большой гостиной, потом мимо маленькой. Вот она, нужная дверь.
Эсме толкнула дверь, которая неслышно распахнулась, и с удивлением обнаружила, что в камине еще горит огонь. Намереваясь зажечь свечу, она двинулась к нему. И слишком поздно заметила, что в комнате она не одна.
— Разыскиваете Уинвуда, моя дорогая? — сухо прозвучал знакомый голос.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79
— Вы, наверное, находите здесь, в Бакингемшире, вдохновение для работы? — проговорила она. — Здесь так красиво.
Лорд Диглби, судя по всему, находил. Как он объяснил, в сельском доме Чесли он счастливо укрылся на все время творческих усилий. Синьора Алессандри удалось уговорить приехать сюда из Венеции, чтобы все обсудить, поскольку Чесли убедил его, что Диглби редкостный талант.
В душе Эсме зародилось сомнение, не захотелось ли синьору Алессандри и его прекрасной дочери после встречи с даровитым молодым человеком покинуть сельскую Англию с первым же судном, идущим в Венецию? Но может быть, он действительно талант? Размышляя об этом, она снова почувствовала на себе пристальный взгляд. Она быстро осмотрела сидящих за столом — на нее неотрывно смотрел Аласдэр. Эсме поспешила отвести глаза и почувствовала, как тепло разлилось по ее щекам.
Совершенно чудовищная, непонятная ситуация! Сущий дьявол, который был ей ненавистен и желанен одновременно, не сводил с нее глаз, а человек, который должен был стать ее мужем, казалось, не замечал ее присутствия.
Наступил самый худший момент. Леди Уинвуд предложила гостям выпить за счастливых жениха и невесту. Присутствующие все вместе подняли бокалы и выкрикнули: «За Эсме и Куина!» За этим счастливым моментом последовали энергичные приветственные жесты мужчин и теплые пожелания присутствующих дам. Наблюдая за Уинвудом, механически улыбающимся гостям, Эсме чувствовала себя худшей из обманщиц.
Но обед не мог длиться вечно, так же как и импровизированные танцы. На этот раз Уинвуд, однако, оставался при ней, пока гости, по примеру старой Шарлотты, не начали расходиться по спальням. Уинвуд удивил Эсме — он взял ее за руку и увел в укромный уголок рядом с библиотекой.
— Вы, должно быть, устали, моя дорогая, — сказал он, держа ее руку в своих руках. — Вы выглядите так, как будто давно жаждете отправиться в постель.
— Да, очень хочу, — призналась она. — Но могу еще немного подождать. Я не хотела бы, чтобы ваша матушка посчитала меня неблагодарной.
Уинвуд долго не произносил ни слова.
— Эсме, я… — Он замолчал и покачал головой. — Я был не очень-то внимателен сегодня. Это непростительно. Но все же прошу простить меня. Я постараюсь быть лучшим мужем, чем женихом.
Эсме, не спуская с него глаз, произнесла тщательно обдуманные слова:
— Милорд, будьте уверены, что если у вас появились сомнения в правильности принятого решения…
Он резко прервал ее:
— Совсем нет. — Уинвуд попытался улыбнуться, что ему отчасти удалось, но глаза остались безрадостными.
— Вы тоже выглядите усталым, милорд, — сказала она. — Вы плохо спали прошлой ночью?
Его улыбка приобрела сардонический оттенок.
— Не совсем, нет, — возразил он. — Смотрите, внизу у лестницы мама и леди Таттон. Кажется, все расходятся. Вам тоже пора идти. Спокойной ночи, дорогая.
Эсме механически подставила для поцелуя щеку, вышла в коридор и вслед за другими гостями отправилась спать. Ей показалось, что в душе лорд Уинвуд был рад, что отделался от нее на этот вечер.
Поднявшись к себе, она пожелала тете спокойной ночи.
— Прислать тебе Пикенс, моя дорогая? — спросила леди Таттон. — На тебе лица нет.
Эсме покачала головой.
— Я сама, — сказала она. — Спокойной ночи, мэм. И спасибо вам.
Она удалилась в свою комнату и принялась раздеваться. Вечер был не из приятных. Она расстегнула застежку на шее и дала жемчужинам — подарку Аласдэра — соскользнуть в руку. Они лежали на ладони, теплые, как слезы, которые она проливала над ними. И тяжелые, как тяжесть у нее на сердце.
Но ее сердце было надежно сокрыто, а слезы она лила только тогда, когда ее никто не видел. Эсме позволила жемчужинам скатиться на туалетный столик. Она видеть больше не могла коробочку, обтянутую зеленым бархатом. Завтра Пикенс уберет ее подальше.
Медленно и методично она сняла с себя одежду и бросила ее на диван. Эсме не могла избавиться от чувства, что сегодняшний вечер был катастрофой и для Уинвуда. Она сделала ошибку, приняв его предложение. Он сказал совершеннейшую правду — он не был внимателен. Хуже было другое — ее это не заботило. Это ничего не меняло. Она не смогла бы вспомнить, когда он был в гостиной и когда его не было, хотя она могла точно сказать, где находился сэр Аласдэр Маклахлан в каждый момент времени.
Нет, она не жаждала общества Уинвуда. При виде его внутри ее ничего не происходило. И никогда не будет происходить. Ладно. Она решила выйти замуж по здравому рассуждению, а не по зову сердца. Может быть, не стоило и надеяться на что-то другое.
Эсме распустила волосы, легла в постель и раскрыла захваченный из Лондона роман, но сейчас он показался ей нестерпимо банальным. Она перечитала главу и окончательно поняла, что книга не может удержать ее внимания. Мысли ее вернулись к Аласдэру. К сардоническому выражению его лица. К тому, как он поднял свой бокал, как бы с наилучшими пожеланиями, а сам смотрел с насмешкой.
Она сердито захлопнула книгу. Он к ней неравнодушен. Она ощущала — нет, она знала это. Но он «не из тех, за кого выходят замуж». Так он сказал, когда отсылал ее, и она поверила. Ему тридцать шесть лет, если можно доверять слухам, но жениться ведь никогда не поздно. Так чего же он хочет? Господи, а чего хочет она сама? Стать следующей миссис Кросби?
Эсме с силой отшвырнула книгу. Книга открылась, шлепнулась о противоположную стенку и упала на пол. Она вдруг поняла, как приятно бывает позволить себе неистовство. Может быть, сейчас самое время чаще давать выход своим эмоциям? Хотела бы она так же легко вышвырнуть Аласдэра из своей жизни.
Она посмотрела на часы из золоченой бронзы. Эсме знала, что в том перевозбужденном состоянии, в котором она находилась, заснуть не удастся. Она молча выскользнула из постели и надела капот. Наверняка в огромной библиотеке Уинвудов найдется что-нибудь подходящее. Лучше всего, если это будет толстая книга мифов — об амазонках, которые бросали отказывающихся подчиниться им мужчин в чаны с кипящим маслом. Или она путает мифологию и собственную историю? Все равно. Кипящее масло — это ей нравится.
Взяв подсвечник, Эсме спустилась по парадной лестнице, слабо освещенной несколькими канделябрами. Она свернула в коридор и, считая двери, прошла по нему сначала мимо большой гостиной, потом мимо маленькой. Вот она, нужная дверь.
Эсме толкнула дверь, которая неслышно распахнулась, и с удивлением обнаружила, что в камине еще горит огонь. Намереваясь зажечь свечу, она двинулась к нему. И слишком поздно заметила, что в комнате она не одна.
— Разыскиваете Уинвуда, моя дорогая? — сухо прозвучал знакомый голос.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79