— Да, она разозлилась и хотела ранить его как можно больнее, так?
— Да, — признала Эсме. — Она была вне себя от гнева.
— Как это похоже на Розамунду, — сказал он. — А я совсем не тот мужчина, к которому можно ревновать, согласны?
Эсме непонимающе смотрела на него.
— Что вы хотите сказать?
— Ну посмотрите на меня! — продолжал капитан, указывая на один из недостающих зубов. — Какую ревность могу вызвать я со своим брюшком, своими зубами и рыжими с проседью волосами?
Аласдэр издал горький смешок.
— Не могу поверить!
— Верь мне, мальчуган! Она застала Ачанолта на прехорошенькой молоденькой служанке, а как она могла отомстить? Тем, что была со мной? Со старым морским волком, который двадцать пять лет провел в море и утратил даже ту небольшую привлекательность, которой обладал в молодости? Нет, лучше бросить ему в лицо, что ребенок от молодого красавца. Кроме того, Аласдэр в это время находился в семистах милях оттуда. Что же касается меня, я время от времени появлялся дома, и Розамунда была неравнодушна ко мне. Она бы не хотела увидеть мою голову на пике.
— Но как она могла? — вскричала Эсме. — Как она могла сотворить такое с Сорчей?
Аласдэр уселся на диван и уронил голову на руки.
— Это неправда, — сказал он. — Этого не может быть. Но Ангус бегал по комнате и не слушал его.
— Роза в этот момент не думала о ребенке. Она жаждала мести. И она ведь не знала, что умрет. Как все мы, она думала, что у нее будет время все исправить. В любом случае таково мое мнение.
Эсме села рядом с Аласдэром.
— О Боже!
— Нет! — твердо произнес Аласдэр. — Я… я помню, Ангус. Зачем вы говорите все это?
Ангус остановился и посмотрел на него.
— Что ты помнишь, мальчуган? Аласдэр пожал плечами.
— Ну, я был в самом плачевном состоянии, — признал он. — И… сделал что-то, о чем подумал, что позже буду раскаиваться. Что-то постыдное.
— Да, почти сделал! — сказал Ангус, бросив быстрый взгляд на Эсме.
— Что? — спросил Аласдэр. — Что именно? Это было что-то плохое?
— Ну, нельзя сказать, чтобы совсем плохое, — наклонил голову Ангус. — А ты уверен, что хочешь это знать?
— Да почему бы и нет? — махнул рукой Аласдэр. Ангус посмеивался про себя.
— Ты пытался пописать в горшочные пальмы леди Мо-руин.
Аласдэр поднял голову.
— Я — что?
— Ты был сильно пьян, вот что, — продолжал Ангус. — И тебе срочно нужно было облегчиться. Заявил, что тебе нужно в мужской туалет, но я заметил, что ты шагнул не в ту дверь. Ты, шатаясь, двинулся за занавеси позади помоста для музыкантов, споткнулся о футляр для скрипки — с тебя свалились брюки, и ты не мог натянуть их.
— Боже. — Аласдэр издал горестный стон. — Занавески — они были тяжелые? Бархатные?
— Нуда, скорее всего. Последовал еще один стон:
— Кто-нибудь… кто-нибудь видел?.. Ангус успокоительно похлопал его по плечу:
— Нет, но если бы занавеси раздвинулись как раз в то время, когда брюки болтались вокруг твоих лодыжек, дамы были бы сражены наповал, — сказал он. — Не это меня заботило. Мы вернули все на свои места, и тут я понял, что нужно срочно покинуть дом лорда и леди Моруин, прежде чем один из нас не свалится, потому что видел, что все к тому идет.
Эсме не могла оценить юмора ситуации. Она была близка к панике. Капитан Макгрегор был любовником ее матери? Боже милостивый. В это невозможно было поверить. Ее мать всегда предпочитала красивых вертопрахов. Квадратный коротышка с поседевшей головой, с лицом, похожим на поношенную седельную суму, — это не укладывалось в голове. И что теперь будет с Сорчей? Как это все произошло?
Внезапно она подумала о тех безжалостных словах, которые бросала в лицо Аласдэру.
— О Боже! — Она прижала ладони к щекам. — Какая ужасная получилась путаница — и все из-за меня!
— Нет, милочка, это наделала твоя мать, упокой Господь ее душу.
Эсме не слушала его.
— Аласдэр! Прости меня, я так виновата перед тобой. Ангус недоуменно посмотрел на нее.
— Почему? — спросил он. — Что ты сделала? Эсме уставилась на ковер.
— Я… говорила ужасные вещи, — прошептала она. — Такие, что мне и вспомнить страшно.
Но Аласдэра, казалось, совсем не интересовало ее извинение. Он все еще неодобрительно следил за дядей.
— Ангус, вы уверены? — спросил он голосом, в котором сквозило недоверие. — За последние месяцы я многое передумал и, казалось, понял, где истина. Этот ребенок очень дорог мне.
— Да, мой мальчик, — устало сказал он. — Не сомневаюсь. Эсме положила ладонь на руку Аласдэра.
— Глаза у Сорчи действительно как у Макгрегора, — задумчиво сказала она. — Наверное, твой дядя прав, говоря так о маме. Она могла быть импульсивной и безрассудной. Но было в ней и другое, о чем говорила тетя Ровена, — но не будем об этом! Я прошу прощения, Аласдэр, за все безобразные вещи, которые я наговорила.
Аласдэр повернулся к ней и взял ее руки в свои.
— Но ты была недалека от истины, дорогая, — сказал он. — Думаю, я должен признать, что все, сказанное дядей, правда. У него нет причин лгать. Но ужасная правда в том, что это мог бы быть я. На этот раз я оказался не виноват, хотя сейчас предпочел бы, чтобы все было наоборот. Но сколько раз я был виноват в подобных случаях? Сколько раз, Эсме? Я не мог бы даже сосчитать.
Ангус с любопытством наблюдал за ними.
— Что это значит, мой мальчик, — «предпочел бы, чтобы все было наоборот»?
— Ангус, я не хочу ссориться с вами, — начал он. — Но я не отдам ее. Я буду бороться.
Ангус был потрясен.
— Ты хочешь растить ребенка? — сказал он. — Но я думал, что мисс Гамильтон взяла на себя заботу о девочке.
Эсме жалко засопела.
— Сначала так оно и было, — сказала она. — Пока об этом не узнала моя тетя Ровена.
Ангус тихонько хихикнул.
— А, Ровена! Ее я тоже помню.
— Ангус, это, черт возьми, совсем не смешно. Ангус многозначительно поднял руки.
— Хорошо, мой мальчик! Ты знаешь, что всегда говорит твоя бабушка Макгрегор: «Рано или поздно цыплятки все равно вернутся на свой насест». Но на этот раз цыпленок по ошибке устроился на твоем насесте.
— Бабушка действительно говорила это? — сдвинул брови Аласдэр.
— Тысячи раз! — ответил Ангус. Аласдэр сжал кулаки.
— Ладно, она угнездилась здесь, и пусть, Бога ради, здесь и остается, — сказал он. — Я буду растить ее, как собственную дочь. Я единственный отец, которого она когда-либо знала — Ачанолту она никогда не была нужна, и я говорю вам, что не отдам ее.
Эсме начала понимать, что Аласдэр совершенно серьезен. Он на самом деле не хотел снимать с себя ответственность. Он был в ярости. Челюсть его свело судорогой.
Ангус сел и почесал свою седую голову.
— Хорошо, хорошо, как же нам быть? — пробормотал он. — Один Бог знает — моряку невозможно растить ребенка, и у меня в любом случае нет такого намерения. Конечно, я хотел бы устроить все так, как будет лучше для малышки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79