Стивен постоянно наступает мне на ноги, а Деррик иногда забывает, что нужно вести партнершу, и просто останавливается на месте.
Чейз с восхищением посмотрел на свою собеседницу, поражаясь ее оптимизму: несмотря на бесконечные проблемы, омрачавшие существование Харриет, она не потеряла чувства юмора и не озлобилась, сумела остаться в мире с собой и вопреки трудностям была довольна местом, которое занимала в этой жизни. Другое дело он: обладая всеми благами мира, Сент-Джон никогда не был доволен своей судьбой.
Оглядев небольшую комнату, Чейз вздохнул.
– Все, что нам требуется, – тихо пробормотал он, отодвигая к стене табурет и комод, – это совсем немного места.
– Что ты делаешь? – Харриет села на кровать, чтобы снять бальные туфли. – Нам давно пора идти...
– Не снимай туфли. – Чейз взял ее за руки и поднял с кровати.
– Почему?
– Ты хотела танцевать.
Харриет недоверчиво захлопала глазами:
– Что, прямо здесь?
– Здесь и сейчас. – Чейз обхватил ее за талию и слегка прижал к себе. – Позволь обратить твое внимание на то, что сейчас ты будешь танцевать не со своими братьями.
– Я? В таком платье?
На его лице появилась добродушная усмешка.
– Ты можешь его снять, если хочешь. В самом деле, по-моему, это прекрасная мысль.
– Но как мы будем танцевать без музыки?
– Мы притворимся; я заметил, что в вашей семье это хорошо умеют делать. Не думаю, что тебе потребуется много сил, чтобы включить воображение.
– Я не смогу...
– Еще как сможешь. Просто притворись. Представь, что ты на балу. На тебе платье, которое прекрасно подходит к твоим туфелькам; нас окружает нежная музыка, неровный свет свечей, блеск драгоценностей...
Харриет улыбнулась и прикрыла глаза.
– М-м... Большой оркестр. И еще на балу должен обязательно присутствовать принц.
Чейз улыбнулся:
– Как пожелаете, миледи. – С этими словами он крепче обнял ее за талию. – Могу я пригласить вас на танец?
Харриет поднесла к лицу ладонь и пробежалась глазами по воображаемой бальной карточке.
– Дайте подумать. Я танцевала кадриль с герцогом Девонширским и контрданс с принцем-регентом. Полагаю, что последний танец могу отдать вам...
Чейз крепко прижал девушку к себе.
– Это вальс, и он уже начинается...
На щеках Харриет появился очаровательный румянец.
– Я... я не умею его танцевать.
– Тогда мне придется тебя научить.
Ее глаза загорелись.
– А ты можешь? Я видела, как танцуют вальс на балу в Харроугейте. Это было так элегантно.
– Верно. А сейчас положи одну руку мне на плечо, а другой сожми мою левую ладонь. Вот, молодец. Теперь расслабься и просто следуй за мной. – Чейз начал напевать мелодию вальса и одновременно двигаться в такт.
Харриет легко следовала за его движениями, неся свое тело с природной грацией; у нее это так хорошо получалось, что Чейз решил ускорить шаг. Она не отставала, и они вальсировали все быстрее. Юбка Харриет широко развевалась, обнажая серебряные лодочки, которые, словно капельки блестящей росы, сверкали на фоне потертого старого ковра.
– Как замечательно! – воскликнула Харриет и радостно засмеялась, не переставая кружиться по комнате. – Это намного веселее, чем я думала.
– Харри! – раздался в холле чей-то громкий голос. – Ты готова?
Девушка резко остановилась.
– О Господи, это Стивен! Он уже здесь, а я еще даже ботинки не надела! – Она вихрем сорвалась с места и, присев на край кровати, быстро сняла туфли, а затем натянула на ноги толстые шерстяные чулки.
Чейз смотрел на нее, и вдруг странное чувство утраты охватило его. Из всех женщин, которых он когда-либо знал, еще ни одной не удалось возбудить в нем такой интерес к себе, как этой худенькой, стройной красавице, сидевшей на краю кровати.
– Ладно, я пойду к кухарке за корзиной. – Он тяжело вздохнул.
– Да, пожалуйста, и поскорей! Заодно скажи Стивену, что я сейчас спущусь.
– Непременно! – Усмехнувшись, Чейз направился к выходу.
– Капитан!
– Да?
– Спасибо.
Обернувшись, Чейз увидел на губах Харриет легкую улыбку: держа в руках бальные туфельки, она с сожалением смотрела на них, словно прощаясь.
– Я и мои туфли очень благодарны тебе. Сент-Джон попробовал представить себе хоть одну женщину из своего окружения, которая искренне радовалась бы такому пустяку, как танец в пустой комнате, без музыки, свечей и шампанского или других мужских уловок, столь ценимых светскими дамами, но у него из этого ничего не получилось.
Встав с кровати, Харриет подошла к платяному шкафу и поставила обратно на полку серебряные туфельки. В ее глазах светилось откровенное торжество.
– Теперь никто не посмеет сказать, что я их ни разу не надевала.
– Верно, никто. – Не найдя больше слов, Чейз покинул комнату.
Чем же так поразила его воображение эта Харриет Уорд? Этого Чейз никак не мог взять в толк, но, черт возьми, он во что бы то ни стало намеревался разгадать эту загадку.
Глава 16
Нет, мне трески не надо. После нее всегда снятся жуткие кошмары. В последний раз, когда я ее съел, мне приснилось, что моя теща приехала к нам с визитом, упала на парадной лестнице и повредила бедро, да так и осталась у нас жить.
Джайлз Стэндиш – своему брату, мистеру Лемберту Стэндишу, во время ужина в клубе «Уайте».
– Харриет? – послышался в дверях спальни ласковый голос Эльвиры.
Девушка повернулась на другой бок и, свернувшись калачиком, еще глубже зарылась в теплые одеяла.
– Да, что случилось?
– Пора вставать, дорогая.
Харриет открыла глаза и оглядела комнату. Казалось, все оставалось прежним... и в то же время что-то изменилось. Виновато было некое чудо, которое потрясло ее до глубины души. Каждый раз, когда Харриет закрывала глаза, она видела себя в сверкающих туфельках танцующей в объятиях «капитана», и эта картина повторялась снова и снова, словно она никак не могла насытиться незабываемыми ощущениями.
Закрыв глаза, она стала вспоминать прикосновения его рук, теплое дыхание на своем виске, низкий волнующий голос...
– Дорогая? Что-то я не слышу, чтобы ты вставала.
– Ничего, я уже проснулась, – нехотя ответила Харриет, слегка поерзав в постели, чтобы мать услышала скрип пружин.
– Тогда я пошла помогать Джейн накрывать стол к завтраку.
– Да-да, я спущусь вниз, как только оденусь.
Через минуту Харриет услышала, как шаги матери затихли в коридоре, и, повернувшись на спину, стараясь не пускать под одеяло холодный утренний воздух, вновь вернулась мыслями к «капитану». Что же такого замечательного было в этом человеке? Ну во-первых, она в жизни не видела никого красивее – чего стоило одно лишь сочетание черных волос с пронзительно-голубыми глазами, которые сразу привлекали внимание; а если к этому прибавить чувственную улыбку, от которой Харриет бросало в жар, идеально очерченный рот, словно специально созданный для поцелуев, прекрасное чувство юмора и, как позже она определила для себя, душевное благородство, которое он старательно скрывал, лучше мужчину было просто не сыскать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74
Чейз с восхищением посмотрел на свою собеседницу, поражаясь ее оптимизму: несмотря на бесконечные проблемы, омрачавшие существование Харриет, она не потеряла чувства юмора и не озлобилась, сумела остаться в мире с собой и вопреки трудностям была довольна местом, которое занимала в этой жизни. Другое дело он: обладая всеми благами мира, Сент-Джон никогда не был доволен своей судьбой.
Оглядев небольшую комнату, Чейз вздохнул.
– Все, что нам требуется, – тихо пробормотал он, отодвигая к стене табурет и комод, – это совсем немного места.
– Что ты делаешь? – Харриет села на кровать, чтобы снять бальные туфли. – Нам давно пора идти...
– Не снимай туфли. – Чейз взял ее за руки и поднял с кровати.
– Почему?
– Ты хотела танцевать.
Харриет недоверчиво захлопала глазами:
– Что, прямо здесь?
– Здесь и сейчас. – Чейз обхватил ее за талию и слегка прижал к себе. – Позволь обратить твое внимание на то, что сейчас ты будешь танцевать не со своими братьями.
– Я? В таком платье?
На его лице появилась добродушная усмешка.
– Ты можешь его снять, если хочешь. В самом деле, по-моему, это прекрасная мысль.
– Но как мы будем танцевать без музыки?
– Мы притворимся; я заметил, что в вашей семье это хорошо умеют делать. Не думаю, что тебе потребуется много сил, чтобы включить воображение.
– Я не смогу...
– Еще как сможешь. Просто притворись. Представь, что ты на балу. На тебе платье, которое прекрасно подходит к твоим туфелькам; нас окружает нежная музыка, неровный свет свечей, блеск драгоценностей...
Харриет улыбнулась и прикрыла глаза.
– М-м... Большой оркестр. И еще на балу должен обязательно присутствовать принц.
Чейз улыбнулся:
– Как пожелаете, миледи. – С этими словами он крепче обнял ее за талию. – Могу я пригласить вас на танец?
Харриет поднесла к лицу ладонь и пробежалась глазами по воображаемой бальной карточке.
– Дайте подумать. Я танцевала кадриль с герцогом Девонширским и контрданс с принцем-регентом. Полагаю, что последний танец могу отдать вам...
Чейз крепко прижал девушку к себе.
– Это вальс, и он уже начинается...
На щеках Харриет появился очаровательный румянец.
– Я... я не умею его танцевать.
– Тогда мне придется тебя научить.
Ее глаза загорелись.
– А ты можешь? Я видела, как танцуют вальс на балу в Харроугейте. Это было так элегантно.
– Верно. А сейчас положи одну руку мне на плечо, а другой сожми мою левую ладонь. Вот, молодец. Теперь расслабься и просто следуй за мной. – Чейз начал напевать мелодию вальса и одновременно двигаться в такт.
Харриет легко следовала за его движениями, неся свое тело с природной грацией; у нее это так хорошо получалось, что Чейз решил ускорить шаг. Она не отставала, и они вальсировали все быстрее. Юбка Харриет широко развевалась, обнажая серебряные лодочки, которые, словно капельки блестящей росы, сверкали на фоне потертого старого ковра.
– Как замечательно! – воскликнула Харриет и радостно засмеялась, не переставая кружиться по комнате. – Это намного веселее, чем я думала.
– Харри! – раздался в холле чей-то громкий голос. – Ты готова?
Девушка резко остановилась.
– О Господи, это Стивен! Он уже здесь, а я еще даже ботинки не надела! – Она вихрем сорвалась с места и, присев на край кровати, быстро сняла туфли, а затем натянула на ноги толстые шерстяные чулки.
Чейз смотрел на нее, и вдруг странное чувство утраты охватило его. Из всех женщин, которых он когда-либо знал, еще ни одной не удалось возбудить в нем такой интерес к себе, как этой худенькой, стройной красавице, сидевшей на краю кровати.
– Ладно, я пойду к кухарке за корзиной. – Он тяжело вздохнул.
– Да, пожалуйста, и поскорей! Заодно скажи Стивену, что я сейчас спущусь.
– Непременно! – Усмехнувшись, Чейз направился к выходу.
– Капитан!
– Да?
– Спасибо.
Обернувшись, Чейз увидел на губах Харриет легкую улыбку: держа в руках бальные туфельки, она с сожалением смотрела на них, словно прощаясь.
– Я и мои туфли очень благодарны тебе. Сент-Джон попробовал представить себе хоть одну женщину из своего окружения, которая искренне радовалась бы такому пустяку, как танец в пустой комнате, без музыки, свечей и шампанского или других мужских уловок, столь ценимых светскими дамами, но у него из этого ничего не получилось.
Встав с кровати, Харриет подошла к платяному шкафу и поставила обратно на полку серебряные туфельки. В ее глазах светилось откровенное торжество.
– Теперь никто не посмеет сказать, что я их ни разу не надевала.
– Верно, никто. – Не найдя больше слов, Чейз покинул комнату.
Чем же так поразила его воображение эта Харриет Уорд? Этого Чейз никак не мог взять в толк, но, черт возьми, он во что бы то ни стало намеревался разгадать эту загадку.
Глава 16
Нет, мне трески не надо. После нее всегда снятся жуткие кошмары. В последний раз, когда я ее съел, мне приснилось, что моя теща приехала к нам с визитом, упала на парадной лестнице и повредила бедро, да так и осталась у нас жить.
Джайлз Стэндиш – своему брату, мистеру Лемберту Стэндишу, во время ужина в клубе «Уайте».
– Харриет? – послышался в дверях спальни ласковый голос Эльвиры.
Девушка повернулась на другой бок и, свернувшись калачиком, еще глубже зарылась в теплые одеяла.
– Да, что случилось?
– Пора вставать, дорогая.
Харриет открыла глаза и оглядела комнату. Казалось, все оставалось прежним... и в то же время что-то изменилось. Виновато было некое чудо, которое потрясло ее до глубины души. Каждый раз, когда Харриет закрывала глаза, она видела себя в сверкающих туфельках танцующей в объятиях «капитана», и эта картина повторялась снова и снова, словно она никак не могла насытиться незабываемыми ощущениями.
Закрыв глаза, она стала вспоминать прикосновения его рук, теплое дыхание на своем виске, низкий волнующий голос...
– Дорогая? Что-то я не слышу, чтобы ты вставала.
– Ничего, я уже проснулась, – нехотя ответила Харриет, слегка поерзав в постели, чтобы мать услышала скрип пружин.
– Тогда я пошла помогать Джейн накрывать стол к завтраку.
– Да-да, я спущусь вниз, как только оденусь.
Через минуту Харриет услышала, как шаги матери затихли в коридоре, и, повернувшись на спину, стараясь не пускать под одеяло холодный утренний воздух, вновь вернулась мыслями к «капитану». Что же такого замечательного было в этом человеке? Ну во-первых, она в жизни не видела никого красивее – чего стоило одно лишь сочетание черных волос с пронзительно-голубыми глазами, которые сразу привлекали внимание; а если к этому прибавить чувственную улыбку, от которой Харриет бросало в жар, идеально очерченный рот, словно специально созданный для поцелуев, прекрасное чувство юмора и, как позже она определила для себя, душевное благородство, которое он старательно скрывал, лучше мужчину было просто не сыскать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74