Однако помимо перечисленных качеств от взгляда Харриет не мог ускользнуть и ряд других его достоинств – широкие плечи, узкая талия и крепкие ягодицы, хотя, конечно, она специально никогда не рассматривала его со спины. И вообще, если бы не постоянные разговоры сестер о необыкновенном красавце «капитане», она, возможно, просто бы его не заметила. Каждый день Офелия и София наблюдали за ним, делились впечатлениями и спорили, какая из его черт должна нравиться женщинам больше всего. София была без ума от его голубых глаз, которые обрамляли густые, черные и очень длинные ресницы. Офелию же больше впечатляли мускулы капитана, которые четко вырисовывались под рубашкой, когда он работал. В одном обе сестры единодушно сходились: «капитан» обладал бесподобным, божественно красивым задом.
Про себя Харриет не могла с ними не согласиться. Тыл «Фрекенхема» действительно производил сильное впечатление, особенно на фоне тощих ягодиц их младшего брата, Стивена. Девушка улыбнулась. Определенно в полевых работах существовали свои преимущества, в основном потому, что она спокойно подолгу могла наблюдать за интересующими ее личностями, которые и не подозревали об этом.
Впрочем, она не собиралась терять время в мечтах о человеке, который рано или поздно покинет их дом. Правда, ее отец считал иначе: он часто говорил, что основная цель человека – с радостью прожить отведенное Богом время, не думая о завтрашнем дне. Однако из-за своей любви к красивой жизни, которую он не мог себе позволить, отец после смерти оставил семье одни долги, из чего Харриет сделала один очень важный вывод – чтобы наслаждаться завтрашним днем, нужно хорошенько позаботиться о настоящем.
Она с нежностью подумала о своих братьях и сестрах: у Стивена от тяжелой работы руки покрылись жесткими мозолями; София и Офелия с утра до ночи трудились в поле и хлопотали по дому; Деррику из-за наступивших трудностей пришлось забыть о поступлении в Итон, а Эльвира постоянно волновалась за всех, хотя и пыталась всячески это скрывать.
Услышав за дверью спальни подозрительный шум, Харриет откинула гору одеял и спустила ноги на пол. От холода у нее тут же застучали зубы, и она быстро метнулась к шкафу. Открыв дверцу, она сдернула с вешалки повседневную одежду и побежала обратно к кровати. Бросив платье поверх кровати, Харриет снова нырнула под одеяла, с блаженством окунувшись в долгожданное тепло. Зимой в доме обычно горел камин, но весной, когда днем уже пригревало солнце, они экономили и не разжигали огня, отчего по утрам было очень холодно.
Харриет вытащила руку из-под груды одеял и, схватив платье, начала ловко одеваться. Годы практики довели ее движения до автоматизма, и уже через несколько минут она была одета и готова к встрече с холодным утром.
Опустив ноги в ботинки, Харриет не выдержала и зевнула. Господи, и о чем она только думала – не спать из-за постороннего мужчины! Но кажется, она была уже не властна над своими мыслями: как только ее голова касалась подушки, она тут же начинала думать о «капитане Фрекенхеме». Было в этом человеке что-то очень притягательное, в его улыбке, в глазах, в которых временами неожиданно появлялась глубокая печаль, в добрых поступках, которые он совершал, когда думал, что его никто не видит. Харриет сразу вспомнила их волшебный танец. К тому же «капитан» всегда помогал Офелии и Софии тащить тяжелые корзины и... Ох, похоже, его добродетели можно было перечислять до бесконечности!
Она на мгновение закрыла глаза и вновь представила себя в объятиях «капитана», кружащейся в радостном танце по комнате. В тот момент Харриет и «Фрекенхем» скользили по полу с такой легкостью, что ей казалось, через мгновение они запорхают по воздуху, и при каждом повороте на ее ногах серебром вспыхивали бальные туфельки.
От этих воспоминаний у нее потеплело на сердце и утренний холод, пробиравший до самых костей, куда-то исчез. Харриет раскинула руки и закружилась по пустой комнате. Случайно поймав свое отражение в зеркале умывальника, она замерла: на нее смотрела девушка с сияющими от счастья глазами и с мечтательной улыбкой на губах. Неужели она влюбилась?
И тут же Харриет резко опустила руки. Черт возьми, она не собиралась превращаться в дурочку, потерявшую от любви голову. Вряд ли ей стоило повторять ошибки отца и рисковать своим будущим и будущим родных ради несбыточной мечты.
– Глупости, – громко произнесла она вслух, стараясь обуздать разыгравшееся воображение. Ей даже не было известно, кто скрывался под маской капитана Фрекенхема. Какой бы жестокой ни была правда, Харриет предпочитала ее знать – она ненавидела всевозможные загадки так же сильно, как и пустые мечты.
Решительно выбросив из головы образ «капитана» и вернув себе свое обычное самообладание, Харриет быстро зашнуровала ботинки и вышла из комнаты.
Он тонул в море шерсти. Блеющие овцы обступали его со всех сторон, морды животных так и мелькали перед глазами. Овец оказалось так много, что за их разноцветными тушами невозможно было разглядеть горизонт, а огромное колышущееся пространство походило на бескрайний глубокий океан.
Он изо всех сил старался выбраться из живого месива, но ему никак это не удавалось, и оставалось только беспомощно барахтаться в волнах шерсти, чтобы удержаться на поверхности и не утонуть в море овец, которые сдавливали его со всех сторон.
Отчаянно ловя ртом воздух, он почувствовал, что еще чуть-чуть ...
Чейз проснулся в холодном поту: он лежал вниз лицом и не мог дышать. Когда ему все же удалось рывком оторвать голову от подушки, он стал жадно глотать холодный утренний воздух. Черт бы побрал эти кошмары! Впрочем, что тут удивительного – в последнее время ему приходилось постоянно иметь дело с овцами.
Чейз перевернулся на спину и неподвижно уставился в темноту, с трудом переводя дыхание. Еще никогда в жизни он столько не работал, хотя, если признаться, со временем ему это начинало даже нравиться, но, разумеется, не все и не во всем. По непонятной причине один из баранов невзлюбил его с первого взгляда; Сент-Джон отвечал ему тем же и с не меньшим пылом. Вредное животное не упускало случая, чтобы напасть на Чейза с явным намерением опрокинуть его в грязь.
Но самым утомительным оказалась даже не тяжелая работа и не злобный баран, а постоянный поток гостей, регулярно посещавших Гаррет-Парк. Увидев Чейза, они непременно начинали судачить о нем. Каждый вечер Сент-Джон заставлял себя закончить работу в поле, чтобы оседлать бедную клячу, которая наверняка чувствовала себя такой же пленницей, как и он, и галопом доскакать до дома, где он надевал свой лондонский костюм, а потом за ужином делал вид, что вовсе не умирает от усталости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74