Тот вскрикнул – ДеВар другой рукой вонзил кинжал в его незащищенную шею. Крик посла замер, когда кровь, булькая, хлынула из раны.
Истрил упал на колени и наконец выронил кинжал. Затем повалился на бок – кровь струей хлынула на сверкающий пол.
– Государь? – спросил ДеВар, переводя дыхание и краем глаза все еще наблюдая за корчащимся на полу телом. За дверью палаты раздался шум. Послышались удары в дверь.
– Ваше величество! Протектор! Генерал!
– Я в порядке. Прекратите ломать эту чертову дверь! – крикнул УрЛейн.
Шум чуть стих. Протектор бросил взгляд туда, где прежде была панель с изображением городской площади.
За панелью обнаружилась каморка размером со шкаф: там имелась прочная деревянная стойка с закрепленным на ней арбалетом. УрЛейн перевел взгляд на ДеВара и убрал свой маленький нож в специальный карман.
– Я целехонек, ДеВар, спасибо. А ты?
– И я, государь. Жаль, но я был вынужден его убить.
Он перевел взгляд на тело, которое испустило последний хлюпающий вздох, а потом словно обмякло. На полу образовалась глубокая лужа темной крови, расползавшейся по полу густой массой. ДеВар нагнулся, держа кинжал у того, что осталось от горла Истрила, и пощупал у него пульс.
– Не расстраивайся, – сказал протектор. – Убить его оказалось не так-то просто, как ты думаешь? – Он усмехнулся чуть ли не с детской непосредственностью.
– Я думаю, его сила и храбрость частично вызваны особым снадобьем.
– Так-так, – сказал УрЛейн, потом посмотрел на дверь. – Вы там замолчите? – закричал он. – Я в полном порядке, но этот кусок дерьма пытался меня убить! Дворцовая стража там?
– Да, государь! Пятеро стражников! – послышался чей-то приглушенный голос.
– Сообщите ЗеСпиоле. Пусть найдет остальных членов посольства и арестует их. Все должны отойти от дверей, а сюда, пока я не разрешу, можно входить только страже. Ясно?
– Ясно, ваше величество. – Шум сначала усилился, потом снова начал стихать, и наконец за дверью расписанной палаты воцарилась почти полная тишина.
ДеВар расстегнул на убитом мундир.
– Кольчуга, – сказал он, пощупав подкладку. Постучал пальцем по воротнику. – И металл. – Он взялся за древко стрелы, потянул его на себя, потом выпрямился, уперся ногой в голову посла и наконец с хрустом вытащил стрелу. Неудивительно, что она срикошетила.
УрЛейн подошел к краю возвышения.
– Откуда он достал кинжал? Я не заметил. ДеВар подошел к высокому стулу, оставляя на полу кровавые следы. Он поднял сначала телескоп, потом его футляр и заглянул внутрь.
– Здесь есть что-то вроде застежки на днище. – Он повертел в руках телескоп. – На большом конце нет стекла. Наверно, кинжал был внутри этой штуки, когда она лежала в футляре.
– Ваше величество? – послышался голос от двери.
– Что? – крикнул УрЛейн.
– Здесь сержант стражи ХьеЛирис и трое других.
– Входите, – сказал УрЛейн.
Стражники вошли, настороженно оглядываясь. На их лицах появилось удивленное выражение, когда они увидели дыру там, где прежде было изображение площади.
– Вы этого не видели, – сказал им протектор. Они кивнули. ДеВар вытирал кинжал о кусок ткани.
УрЛейн сделал шаг вперед и пнул мертвеца в плечо, отчего тот перевернулся на спину.
– Унесите это, – сказал протектор стражникам. Двое из них вложили мечи в ножны и подняли тело с обоих боков.
– Лучше, ребята, возьмите его за руки и за ноги, – сказал ДеВар. – На нем тяжеленный мундир.
– Распорядись, чтобы здесь убрали, ДеВар, – сказал УрЛейн.
– Я должен быть рядом с вами, государь. Если это заговор, то убийц, скорее всего, двое. Второй ждет, что мы потеряем бдительность, решив, что атака отражена.
УрЛейн вытянулся во весь рост и глубоко вздохнул.
– Обо мне не беспокойся. Я сейчас собираюсь прилечь, – сказал он.
ДеВар нахмурился.
– Вы уверены, что с вами все в порядке, государь?
– В полном, ДеВар, – сказал протектор, идя по кровавому следу от тела, которое тащили к дверям стражники – Я собираюсь прилечь кое на кого – на молоденькую, крепенькую и пухленькую. – Он усмехнулся, бросив от дверей взгляд на ДеВара. – Близость смерти всегда действует на меня так, – сообщил он и рассмеялся, глядя на кровавый след, потом на лужу у возвышения. – Нужно было стать гробовщиком.
5. ДОКТОР
Хозяин, приближалось время года, когда двор приходит в самое возбужденное и лихорадочное состояние – все готовятся к Циркуляции и переезду в Летний дворец. Доктор была занята подготовкой не меньше, чем все остальные, хотя, конечно же, можно было предполагать, что она волнуется побольше других – ведь это ее первая Циркуляция. Я делал все, что в моих силах, чтобы помочь ей, хотя мои возможности и были ограничены на время легкой лихорадкой, из-за которой пришлось несколько дней провести в постели.
Признаюсь, я сколько мог скрывал симптомы моей болезни, опасаясь, что доктор сочтет меня слабаком, а еще потому, что от учеников других докторов мне было известно: какими бы милыми и приятными ни были их хозяева с платежеспособными пациентами, когда заболевают их преданные помощники, они все до одного (именно «до одного», потому что все они – мужчины) становятся на удивление грубыми и бесчувственными.
Но доктор Восилл, пока я болел, была по отношению ко мне очень добра и душевна и ухаживала за мной как мать (хотя, я думаю, она слишком еще молода, чтобы быть мне матерью).
Я больше не собирался писать о своем коротком недуге и вообще обошел бы эту тему стороной, если бы не нужно было объяснить хозяину пробел в записях. Но одно происшествие заставило меня взяться за перо, поскольку мне показалось, что оно проливает свет на таинственное прошлое доктора, до того как она появилась в городе два года назад.
Признаюсь, что в разгар болезни я пребывал в странном состоянии – аппетит пропал, я обильно потел, а иногда погружался в полубессознательное состояние. Стоило мне закрыть глаза, как я совершенно отчетливо видел странные, вызывающие беспокойство формы и фигуры, которые досаждали мне своими безумными и непонятными прыжками и движениями.
Легко можно себе представить, что я больше всего боялся, как бы в бреду не выболтать доктору, что я обязан докладывать о всех ее действиях. Конечно же, поскольку из всего виденного и сообщенного мною вытекает, что она несомненно человек добрый и заслуживающий доверия (и, безусловно, преданный нашему добрейшему королю), вполне возможно, что такое разоблачение вовсе не привело бы к катастрофе, но, так или иначе, я должен исполнять желания моего хозяина и держать свою миссию в тайне.
Не сомневайтесь, хозяин, я ни словом, ни намеком не обмолвился о моем задании, и доктор до сего дня пребывает в неведении относительно этих отчетов. Но если эта самая сокровенная тайна оставалась под надежным замком в глубине моей души, то другие обычные запреты и самоограничения ослабли под влиянием лихорадки, и однажды, очнувшись на кровати в своей каморке, я увидел, что доктор (она только что вернулась от короля, у которого, кажется, в это время болела шея) протирает мою грудь – я сильно потел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98
Истрил упал на колени и наконец выронил кинжал. Затем повалился на бок – кровь струей хлынула на сверкающий пол.
– Государь? – спросил ДеВар, переводя дыхание и краем глаза все еще наблюдая за корчащимся на полу телом. За дверью палаты раздался шум. Послышались удары в дверь.
– Ваше величество! Протектор! Генерал!
– Я в порядке. Прекратите ломать эту чертову дверь! – крикнул УрЛейн.
Шум чуть стих. Протектор бросил взгляд туда, где прежде была панель с изображением городской площади.
За панелью обнаружилась каморка размером со шкаф: там имелась прочная деревянная стойка с закрепленным на ней арбалетом. УрЛейн перевел взгляд на ДеВара и убрал свой маленький нож в специальный карман.
– Я целехонек, ДеВар, спасибо. А ты?
– И я, государь. Жаль, но я был вынужден его убить.
Он перевел взгляд на тело, которое испустило последний хлюпающий вздох, а потом словно обмякло. На полу образовалась глубокая лужа темной крови, расползавшейся по полу густой массой. ДеВар нагнулся, держа кинжал у того, что осталось от горла Истрила, и пощупал у него пульс.
– Не расстраивайся, – сказал протектор. – Убить его оказалось не так-то просто, как ты думаешь? – Он усмехнулся чуть ли не с детской непосредственностью.
– Я думаю, его сила и храбрость частично вызваны особым снадобьем.
– Так-так, – сказал УрЛейн, потом посмотрел на дверь. – Вы там замолчите? – закричал он. – Я в полном порядке, но этот кусок дерьма пытался меня убить! Дворцовая стража там?
– Да, государь! Пятеро стражников! – послышался чей-то приглушенный голос.
– Сообщите ЗеСпиоле. Пусть найдет остальных членов посольства и арестует их. Все должны отойти от дверей, а сюда, пока я не разрешу, можно входить только страже. Ясно?
– Ясно, ваше величество. – Шум сначала усилился, потом снова начал стихать, и наконец за дверью расписанной палаты воцарилась почти полная тишина.
ДеВар расстегнул на убитом мундир.
– Кольчуга, – сказал он, пощупав подкладку. Постучал пальцем по воротнику. – И металл. – Он взялся за древко стрелы, потянул его на себя, потом выпрямился, уперся ногой в голову посла и наконец с хрустом вытащил стрелу. Неудивительно, что она срикошетила.
УрЛейн подошел к краю возвышения.
– Откуда он достал кинжал? Я не заметил. ДеВар подошел к высокому стулу, оставляя на полу кровавые следы. Он поднял сначала телескоп, потом его футляр и заглянул внутрь.
– Здесь есть что-то вроде застежки на днище. – Он повертел в руках телескоп. – На большом конце нет стекла. Наверно, кинжал был внутри этой штуки, когда она лежала в футляре.
– Ваше величество? – послышался голос от двери.
– Что? – крикнул УрЛейн.
– Здесь сержант стражи ХьеЛирис и трое других.
– Входите, – сказал УрЛейн.
Стражники вошли, настороженно оглядываясь. На их лицах появилось удивленное выражение, когда они увидели дыру там, где прежде было изображение площади.
– Вы этого не видели, – сказал им протектор. Они кивнули. ДеВар вытирал кинжал о кусок ткани.
УрЛейн сделал шаг вперед и пнул мертвеца в плечо, отчего тот перевернулся на спину.
– Унесите это, – сказал протектор стражникам. Двое из них вложили мечи в ножны и подняли тело с обоих боков.
– Лучше, ребята, возьмите его за руки и за ноги, – сказал ДеВар. – На нем тяжеленный мундир.
– Распорядись, чтобы здесь убрали, ДеВар, – сказал УрЛейн.
– Я должен быть рядом с вами, государь. Если это заговор, то убийц, скорее всего, двое. Второй ждет, что мы потеряем бдительность, решив, что атака отражена.
УрЛейн вытянулся во весь рост и глубоко вздохнул.
– Обо мне не беспокойся. Я сейчас собираюсь прилечь, – сказал он.
ДеВар нахмурился.
– Вы уверены, что с вами все в порядке, государь?
– В полном, ДеВар, – сказал протектор, идя по кровавому следу от тела, которое тащили к дверям стражники – Я собираюсь прилечь кое на кого – на молоденькую, крепенькую и пухленькую. – Он усмехнулся, бросив от дверей взгляд на ДеВара. – Близость смерти всегда действует на меня так, – сообщил он и рассмеялся, глядя на кровавый след, потом на лужу у возвышения. – Нужно было стать гробовщиком.
5. ДОКТОР
Хозяин, приближалось время года, когда двор приходит в самое возбужденное и лихорадочное состояние – все готовятся к Циркуляции и переезду в Летний дворец. Доктор была занята подготовкой не меньше, чем все остальные, хотя, конечно же, можно было предполагать, что она волнуется побольше других – ведь это ее первая Циркуляция. Я делал все, что в моих силах, чтобы помочь ей, хотя мои возможности и были ограничены на время легкой лихорадкой, из-за которой пришлось несколько дней провести в постели.
Признаюсь, я сколько мог скрывал симптомы моей болезни, опасаясь, что доктор сочтет меня слабаком, а еще потому, что от учеников других докторов мне было известно: какими бы милыми и приятными ни были их хозяева с платежеспособными пациентами, когда заболевают их преданные помощники, они все до одного (именно «до одного», потому что все они – мужчины) становятся на удивление грубыми и бесчувственными.
Но доктор Восилл, пока я болел, была по отношению ко мне очень добра и душевна и ухаживала за мной как мать (хотя, я думаю, она слишком еще молода, чтобы быть мне матерью).
Я больше не собирался писать о своем коротком недуге и вообще обошел бы эту тему стороной, если бы не нужно было объяснить хозяину пробел в записях. Но одно происшествие заставило меня взяться за перо, поскольку мне показалось, что оно проливает свет на таинственное прошлое доктора, до того как она появилась в городе два года назад.
Признаюсь, что в разгар болезни я пребывал в странном состоянии – аппетит пропал, я обильно потел, а иногда погружался в полубессознательное состояние. Стоило мне закрыть глаза, как я совершенно отчетливо видел странные, вызывающие беспокойство формы и фигуры, которые досаждали мне своими безумными и непонятными прыжками и движениями.
Легко можно себе представить, что я больше всего боялся, как бы в бреду не выболтать доктору, что я обязан докладывать о всех ее действиях. Конечно же, поскольку из всего виденного и сообщенного мною вытекает, что она несомненно человек добрый и заслуживающий доверия (и, безусловно, преданный нашему добрейшему королю), вполне возможно, что такое разоблачение вовсе не привело бы к катастрофе, но, так или иначе, я должен исполнять желания моего хозяина и держать свою миссию в тайне.
Не сомневайтесь, хозяин, я ни словом, ни намеком не обмолвился о моем задании, и доктор до сего дня пребывает в неведении относительно этих отчетов. Но если эта самая сокровенная тайна оставалась под надежным замком в глубине моей души, то другие обычные запреты и самоограничения ослабли под влиянием лихорадки, и однажды, очнувшись на кровати в своей каморке, я увидел, что доктор (она только что вернулась от короля, у которого, кажется, в это время болела шея) протирает мою грудь – я сильно потел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98