Панель представляла сцену в гареме – стилизованные изображения томных, пышногрудых женщин в откровенных нарядах: они возлежали, играя в разные игры или попивая вино из тонких бокалов.
Черная фигура застыла там на несколько мгновений, а когда ДеВар заговорил, штукатур вскочил на ноги.
– Ну что, эта панель закончена? – спросил ДеВар. Говорил он громко, голос эхом разносился по пустой комнате.
Штукатур сглотнул, сухо откашлялся и наконец смог выдавить из себя:
– Д-д-да, с-с-сударь. Худ-д-дожник может работать уже завтра, когда все высохнет.
Продолжая смотреть на полотно с гаремной сценой, телохранитель тем же глухим голосом сказал:
– Хорошо. – А потом неожиданно, без всякого замаха, одним сильнейшим ударом пробил правым кулаком панель, перед которой стоял.
Штукатурка с хрустом посыпалась на пол.
ДеВар постоял еще мгновение – кулак его утонул в панели с изображением гарема. Потом медленно вытащил руку из пробитого отверстия, и еще несколько кусков штукатурки с росписью упали на пол.
Штукатур трясся от страха. Ему хотелось бежать отсюда сломя голову, но его ноги словно приросли к полу. Он хотел закрыться руками, но руки словно приклеились к бокам.
ДеВар стоял, глядя на свою правую руку, потом принялся неторопливо отряхивать пыль с черной материи. Он поворотился на каблуках и быстро направился к двери, но, дойдя до нее, остановился и обернулся. Выражение безутешной нестерпимой муки на его лице стало еще очевиднее. Он посмотрел на только что разбитую им панель.
– Вот еще панель, которую нужно залатать. Вероятно, ее сломали еще раньше, верно?
Штукатур принялся отчаянно кивать головой.
– Да-да, конечно, сударь. Да, обязательно. Я уже и сам это заметил, раньше. Я займусь ею немедленно, сударь.
Телохранитель смерил штукатура взглядом.
– Хорошо. Стражник выпустит тебя.
Потом он вышел, дверь закрылась, щелкнул замок.
11. ДОКТОР
Начальник стражи дворца Ивенир поднес к носу надушенный платок. Перед ним стояла каменная плита с железными кандалами, ручными и ножными, соединенными полосками звериной шкуры. Но эти приспособления не стесняли того, кто сейчас находился на плите, потому что на ней распростерлось безжизненное тело главного королевского палача. Нолиети лежал обнаженным, если не считать небольшой повязки, прикрывавшей гениталии. Рядом с начальником стражи Полчеком стоял Ралиндж, главный палач герцога Кветтила, и молодой, с посеревшим лицом и весь в поту писарь, присланный начальником стражи Адлеином: тот возглавил поисковый отряд, отправившийся на поиски Юнура, помощника палача. Лицом к ним с другой стороны плиты стояли доктор Восилл, ее помощник (то есть я) и доктор Скелим, личный врач герцога Кветтила.
Камера для допросов под дворцом Ивенир была относительно невелика. Под низким потолком пахло разной мерзостью, включая и самого Нолиети. И дело было не в том, что тело начало разлагаться (убийство случилось всего несколько часов назад), а в грязи и коросте на бледной коже погибшего главного палача – чистоплотностью он не отличался, это было очевидно. Начальник стражи Полчек смотрел на блоху, которая выпрыгнула из-под повязки на бедрах мертвеца и стала двигаться вверх по его животу.
– Смотрите. – Доктор Скелим показал на крохотное насекомое, ползущее по грязной коже. – Кое-кто покидает тонущий корабль.
– Ищет тепла, – сказала доктор Восилл, выкидывая руку, чтобы прихлопнуть насекомое.
Блоха исчезла за мгновение до того, как рука настигла ее – скакнула в сторону, только ее и видели. У Полчека на лице появилась улыбка, меня тоже позабавила наивность доктора. Как это говорят – поспешность нужна при ловле блох. Вот уж точно нужна – поди поймай блоху. Пальцы доктора схватили воздух, но она поднесла их к лицу и внимательно осмотрела, свела кончики и потерла ими о бедро. Потом доктор посмотрела на Полчека, стоявшего с удивленным видом.
– Наверное, прыгнула на кого-то из нас. Фонарь в потолке, прямо над плитой, был открыт, видимо, в первый раз за долгое время, судя по тому, сколько пыли и всякого мусора просыпалось на беднягу писаря, отряженного доктором на эту работу. Мрачную сцену освещал еще и напольный светильник, стоявший поблизости.
– Мы можем продолжать? – ворчливым голосом сказал начальник стражи Ивенира. Полчек был крупный, высокий человек со шрамом, уродовавшим его лицо – он начинался у кромки седых волос и заканчивался на подбородке. После падения в прошлом году на охоте он хромал – колено у него не сгибалось. Именно по этой причине не он, а Адлейн отправился на поиски Юнура. – Я никогда не получал ни малейшего удовольствия, присутствуя при том, что происходило здесь.
– Думаю, что те, с кем это происходило, тоже не получали удовольствия, – заметила доктор Восилл.
– Ну, они этого и не заслуживали, – сказал доктор Скелим, одна его рука нервно теребила воротник, а взгляд обшаривал потолок и стены с многочисленными кругловатыми нишами. – Да, местечко тесное и неуютное, верно? – Он посмотрел на начальника стражи.
Полчек кивнул.
– Нолиети жаловался, что ему тут даже кнутом негде размахнуться, – сказал он.
Серолицый писарь начал делать пометки в своей маленькой грифельной книжечке. Острый кончик мелка производил скрежещущий, пискливый звук.
Скелим фыркнул.
– Похоже, ему больше не придется махать кнутом. О Юнуре что-нибудь известно, господин начальник стражи?
– Мы знаем, в какую сторону он ушел, – сказал Полчек. – Погоня схватит его еще до наступления темноты.
– Вы думаете, они доставят его живым и здоровым? – спросила доктор Восилл.
– Адлейну знакомы эти охотничьи угодья, а мои гончие хорошо натасканы. Ну, укусят мальчишку раз-другой, но, когда его доставят сюда, к мастеру Ралинджу, он будет вполне жив, – сказал Полчек, бросив взгляд на тучного человека, стоявшего рядом с ним, а потом снова зачарованно вперившись в надрез, который почти отделил голову Нолиети от шеи. Ралиндж, услышав свое имя, смерил взглядом Полчека и улыбнулся, показывая ряд зубов, которые он с удовольствием выбил у своих жертв и вставил себе вместо собственных, давно сгнивших. По-лчек неодобрительно заворчал.
– Господа, меня сейчас беспокоит судьба Юнура, – сказала доктор Восилл.
– Неужели, мадам? – сказал Полчек, не отрывая платка от носа и рта. – Что это вас так заботит его судьба? – Он повернулся к Ралинджу. – Я полагаю, что его судьба сейчас находится в руках тех из нас, кто расположился по эту сторону стола, доктор. Или он болен чем-то таким, что может лишить нас возможности расспросить его о случившемся?
– Вряд ли это убийство совершил Юнур, – ответила доктор.
Доктор Скелим иронически хмыкнул. Полчек поднял взгляд в потолок, который был совсем близко от него.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98
Черная фигура застыла там на несколько мгновений, а когда ДеВар заговорил, штукатур вскочил на ноги.
– Ну что, эта панель закончена? – спросил ДеВар. Говорил он громко, голос эхом разносился по пустой комнате.
Штукатур сглотнул, сухо откашлялся и наконец смог выдавить из себя:
– Д-д-да, с-с-сударь. Худ-д-дожник может работать уже завтра, когда все высохнет.
Продолжая смотреть на полотно с гаремной сценой, телохранитель тем же глухим голосом сказал:
– Хорошо. – А потом неожиданно, без всякого замаха, одним сильнейшим ударом пробил правым кулаком панель, перед которой стоял.
Штукатурка с хрустом посыпалась на пол.
ДеВар постоял еще мгновение – кулак его утонул в панели с изображением гарема. Потом медленно вытащил руку из пробитого отверстия, и еще несколько кусков штукатурки с росписью упали на пол.
Штукатур трясся от страха. Ему хотелось бежать отсюда сломя голову, но его ноги словно приросли к полу. Он хотел закрыться руками, но руки словно приклеились к бокам.
ДеВар стоял, глядя на свою правую руку, потом принялся неторопливо отряхивать пыль с черной материи. Он поворотился на каблуках и быстро направился к двери, но, дойдя до нее, остановился и обернулся. Выражение безутешной нестерпимой муки на его лице стало еще очевиднее. Он посмотрел на только что разбитую им панель.
– Вот еще панель, которую нужно залатать. Вероятно, ее сломали еще раньше, верно?
Штукатур принялся отчаянно кивать головой.
– Да-да, конечно, сударь. Да, обязательно. Я уже и сам это заметил, раньше. Я займусь ею немедленно, сударь.
Телохранитель смерил штукатура взглядом.
– Хорошо. Стражник выпустит тебя.
Потом он вышел, дверь закрылась, щелкнул замок.
11. ДОКТОР
Начальник стражи дворца Ивенир поднес к носу надушенный платок. Перед ним стояла каменная плита с железными кандалами, ручными и ножными, соединенными полосками звериной шкуры. Но эти приспособления не стесняли того, кто сейчас находился на плите, потому что на ней распростерлось безжизненное тело главного королевского палача. Нолиети лежал обнаженным, если не считать небольшой повязки, прикрывавшей гениталии. Рядом с начальником стражи Полчеком стоял Ралиндж, главный палач герцога Кветтила, и молодой, с посеревшим лицом и весь в поту писарь, присланный начальником стражи Адлеином: тот возглавил поисковый отряд, отправившийся на поиски Юнура, помощника палача. Лицом к ним с другой стороны плиты стояли доктор Восилл, ее помощник (то есть я) и доктор Скелим, личный врач герцога Кветтила.
Камера для допросов под дворцом Ивенир была относительно невелика. Под низким потолком пахло разной мерзостью, включая и самого Нолиети. И дело было не в том, что тело начало разлагаться (убийство случилось всего несколько часов назад), а в грязи и коросте на бледной коже погибшего главного палача – чистоплотностью он не отличался, это было очевидно. Начальник стражи Полчек смотрел на блоху, которая выпрыгнула из-под повязки на бедрах мертвеца и стала двигаться вверх по его животу.
– Смотрите. – Доктор Скелим показал на крохотное насекомое, ползущее по грязной коже. – Кое-кто покидает тонущий корабль.
– Ищет тепла, – сказала доктор Восилл, выкидывая руку, чтобы прихлопнуть насекомое.
Блоха исчезла за мгновение до того, как рука настигла ее – скакнула в сторону, только ее и видели. У Полчека на лице появилась улыбка, меня тоже позабавила наивность доктора. Как это говорят – поспешность нужна при ловле блох. Вот уж точно нужна – поди поймай блоху. Пальцы доктора схватили воздух, но она поднесла их к лицу и внимательно осмотрела, свела кончики и потерла ими о бедро. Потом доктор посмотрела на Полчека, стоявшего с удивленным видом.
– Наверное, прыгнула на кого-то из нас. Фонарь в потолке, прямо над плитой, был открыт, видимо, в первый раз за долгое время, судя по тому, сколько пыли и всякого мусора просыпалось на беднягу писаря, отряженного доктором на эту работу. Мрачную сцену освещал еще и напольный светильник, стоявший поблизости.
– Мы можем продолжать? – ворчливым голосом сказал начальник стражи Ивенира. Полчек был крупный, высокий человек со шрамом, уродовавшим его лицо – он начинался у кромки седых волос и заканчивался на подбородке. После падения в прошлом году на охоте он хромал – колено у него не сгибалось. Именно по этой причине не он, а Адлейн отправился на поиски Юнура. – Я никогда не получал ни малейшего удовольствия, присутствуя при том, что происходило здесь.
– Думаю, что те, с кем это происходило, тоже не получали удовольствия, – заметила доктор Восилл.
– Ну, они этого и не заслуживали, – сказал доктор Скелим, одна его рука нервно теребила воротник, а взгляд обшаривал потолок и стены с многочисленными кругловатыми нишами. – Да, местечко тесное и неуютное, верно? – Он посмотрел на начальника стражи.
Полчек кивнул.
– Нолиети жаловался, что ему тут даже кнутом негде размахнуться, – сказал он.
Серолицый писарь начал делать пометки в своей маленькой грифельной книжечке. Острый кончик мелка производил скрежещущий, пискливый звук.
Скелим фыркнул.
– Похоже, ему больше не придется махать кнутом. О Юнуре что-нибудь известно, господин начальник стражи?
– Мы знаем, в какую сторону он ушел, – сказал Полчек. – Погоня схватит его еще до наступления темноты.
– Вы думаете, они доставят его живым и здоровым? – спросила доктор Восилл.
– Адлейну знакомы эти охотничьи угодья, а мои гончие хорошо натасканы. Ну, укусят мальчишку раз-другой, но, когда его доставят сюда, к мастеру Ралинджу, он будет вполне жив, – сказал Полчек, бросив взгляд на тучного человека, стоявшего рядом с ним, а потом снова зачарованно вперившись в надрез, который почти отделил голову Нолиети от шеи. Ралиндж, услышав свое имя, смерил взглядом Полчека и улыбнулся, показывая ряд зубов, которые он с удовольствием выбил у своих жертв и вставил себе вместо собственных, давно сгнивших. По-лчек неодобрительно заворчал.
– Господа, меня сейчас беспокоит судьба Юнура, – сказала доктор Восилл.
– Неужели, мадам? – сказал Полчек, не отрывая платка от носа и рта. – Что это вас так заботит его судьба? – Он повернулся к Ралинджу. – Я полагаю, что его судьба сейчас находится в руках тех из нас, кто расположился по эту сторону стола, доктор. Или он болен чем-то таким, что может лишить нас возможности расспросить его о случившемся?
– Вряд ли это убийство совершил Юнур, – ответила доктор.
Доктор Скелим иронически хмыкнул. Полчек поднял взгляд в потолок, который был совсем близко от него.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98