Конечно, Филипп и Сесиль приехали тоже. Она была в приподнятом настроении и без конца рассказывала о своих новых лошадях. Она только что вернулась из Шотландии, где охотилась вместе с принцессой Анной. Они были старыми школьными подругами, и Сесиль, кажется, даже не замечала, что Филипп не слушает и не отвечает ей. Она продолжала рассказывать. Они привезли с собой детей, Александра и Кристину. Им было четырнадцать и двенадцать лет, и Ксавье удавалось даже развлекать их. Он водил их в бассейн, играл с ними в теннис и дразнил их, заставляя называть себя «дядя Ксавье», что их забавляло.
А потом наконец приехали Джулиан и Ивонна в своем новом «ягуаре». Она выглядела приятнее, чем всегда, но была какой-то вялой, и Сара не могла понять — из-за жары или из-за скуки. Она думала, что скорее всего для них этот уик-энд не представлял особого интереса, и чувствовала себя немного виноватой, что им пришлось приехать сюда. По крайней мере она могла рассказать им о своем путешествии с Ксавье в Ботсвану, она даже навестила родственников Вильяма в Кейптауне. Сара привезла для каждого маленький подарок, а Ксавье нашел несколько уникальных окаменелостей и редких минералов и приобрел редкие, но грубо обработанные драгоценные камни, а также собрал коллекцию черных бриллиантов. У него была настоящая страсть к камням и наметанный глаз. Он мог мгновенно отличить ценный камень даже в необработанном виде и знал, какую следует сделать огранку, чтобы высветить всю красоту камня. Особенно ему понравились горные разработки, где добывали бриллианты, которые они посетили в Йоханнесбурге, и он пытался уговорить мать взять домой танзанит размером с грейпфрут.
— Я не представляла, что я буду с ним делать, — объясняла она, рассказав об этом.
— Они теперь очень модны в Лондоне, — заметил Филипп, находясь не в лучшем расположении духа. Нигель недавно болел и все время говорил о том, что собирается уйти на пенсию в конце этого года, а для Филиппа это была плохая новость. Он пожаловался матери, что после стольких лет работы Нигеля просто невозможно будет заменить, а она не стала напоминать ему о том, как он ненавидел управляющего, когда начинал работать с ним. Им всем будет не хватать его, если он уйдет, но она надеялась, что он еще останется.
Они продолжали обсуждать поездку в Африку еще некоторое время во время ленча в день их приезда, но затем Сара извинилась за то, что, наверное, наскучила им. Энцо смотрел на небо, и она видела, что Ивонна утомлена.
Сесиль сказала, что она хотела бы после ленча посмотреть конюшни, но Сара сообщила ей, что там нет никаких изменений, все те же старые усталые лошади, однако Сесиль все равно пошла посмотреть. Лоренцо отправился вздремнуть. Изабель хотела показать матери эскизы, которые она выполнила, а Джулиан обещал прокатить Ксавье и детей Филиппа в своем новом автомобиле, предоставив Филиппа и Ивонну самим себе, и они чувствовали себя немного неловко. Филипп видел ее в первый раз, с тех пор как Ивонна вышла замуж, и она произвела на него большое впечатление. Ее белокурые волосы были такими светлыми, что казались почти белыми в свете полуденного солнца. Он предложил ей прогуляться по саду. Во время прогулки она обращалась к нему «ваша светлость», против чего он не возражал, а ей нравилось быть леди Вайтфилд. Она рассказала ему об одной своей короткой работе в Голливуде, и он, кажется, был восхищен, и пока они гуляли и разговаривали, она подвигалась все ближе и ближе к нему. Он чувствовал запах ее волос, а когда он посмотрел на нее, то увидел прямо перед собой вырез ее платья. Он едва мог справиться с собой, стоя рядом с ней, она была невероятно сексуальна.
— Вы очень красивы, — сказал он неожиданно, когда она почти смущенно посмотрела на него. Они находились в самом конце розария, и воздух был так тих и горяч, что ей хотелось раздеться.
— Спасибо. — Тут она опустила глаза, и ее длинные ресницы коснулись щек, и, не в силах удержаться, он протянул руки и коснулся ее. Это было сильнее его, желание, охватившее Филиппа, было так безмерно, что он не мог сдержать свой порыв. Его рука скользнула в вырез ее платья, и она застонала, прижавшись к нему.
— О, Филипп… — прошептала она, словно ей хотелось, чтобы он снова сделал это, и он, осмелев, стал ласкать ее соски.
— Боже мой, ты так прелестна, — пробормотал он, потом медленно увлек ее за собой на траву. Они лежали, чувствуя, как страсть нарастает в них, пока они оба не обезумели.
— Нет… мы не можем… — тихо произнесла она, когда он стягивал ее тонкое шелковое белье. — Мы не можем здесь… — Ивонна возражала не против него и не против того, что они делали, а против того, чтобы заниматься этим здесь. Но Филипп уже не мог остановиться. Он должен взять ее. В нем вспыхнуло желание, и в этот миг, когда они лежали под ослепительным солнцем, ничто не могло его остановить. И когда он медленно, а потом страстно, с непреодолимой силой овладел Ивонной, она крепко прижалась к нему, соблазняя его, настаивая, чтобы он продолжал, возбуждая в нем еще большее желание и дразня его, пока он не вскрикнул в тишине, и тогда все было кончено.
Они лежали рядом, тяжело дыша, и Филипп смотрел на нее, не в состоянии поверить, что они сделали это и как это было великолепно. Он не встречал никого, подобного ей. И знал, что он должен быть с ней снова… и снова… И когда он посмотрел на нее, он вновь захотел ее, и, почувствовав желание, он овладел женой брата без слов. Единственный звук, который он слышал, был ее восхитительный стон.
— Боже мой, ты удивительна, — прошептал он ей, наконец заинтересовавшись, не видел ли их кто-нибудь, но не слишком об этом беспокоясь. Ему было безразлично все, кроме этой женщины, которая довела его почти до сумасшествия.
— Ты тоже, — выдохнула она, все еще ощущая его близость. — У меня никогда не было ничего подобного, — сказала она, и он ей поверил, и тут что-то пришло ему в голову, и он привлек ее ближе, чтобы лучше видеть.
— Даже с Джулианом? — Она покачала головой, но что-то в ее взгляде сказало ему: она чего-то не договаривала. — Что-нибудь случилось? — Он смотрел на нее с надеждой, а она пожала плечами и с обожанием прильнула к нему. Она уже выяснила, что Джулиан не был герцогом, а второй сын это совсем не то, что его старший брат. Ей пришлась по вкусу мысль стать герцогиней, а не просто леди.
— Это… это совсем разные вещи… — грустно добавила она. — Я не знаю. — Она с огорченным видом пожала плечами. — Может быть, с ним что-то случилось… у нас нет сексуальной жизни… — прошептала она.
Филипп взглянул на нее с удивлением, счастливо улыбаясь.
— Это правда? — У него был такой довольный вид. Джулиан притворщик. Его репутация ничего не значит. Все эти годы Филипп ненавидел его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119