Сара лежала безмолвно, не в силах даже разговаривать с ним. Вскоре глаза ее закрылись, и она погрузилась в сон. Вильяму не доводилось прежде видеть ничего хуже и ничего прекраснее этого. Он был потрясен собственными чувствами, когда спускался вниз по лестнице, чтобы выпить чашку чая с бренди.
— Красивый мальчик, — сказала ему Эмануэль. — Он весит пять килограммов, больше десяти фунтов, — объявила она с изумлением, это объясняло, почему Саре пришлось вынести такие мучения.
Вильям улыбнулся, пораженный, и попытался выразить девушке всю свою благодарность, без нее он не смог бы спасти Сару и ребенка. Она оказалась очень храброй и так помогла ему.
— Спасибо, — он посмотрел на нее с благодарностью. — Без тебя я потерял бы их.
Эмануэль улыбнулась, и они поднялись наверх проведать Сару. Она выпила глоток чая с бренди, нежно посмотрела на сына. Несмотря на слабость, Сара была взволнована, увидев ребенка.
Вильям сказал ей, что мальчик весит десять фунтов, и хотел попросить у нее прощения за все то, что ей пришлось пережить, но не успел. Сара погрузилась в сон, едва положив голову на подушку. Она проспала несколько часов, а Вильям сидел рядом и не сводил с нее глаз. Когда она проснулась в сумерках, ей стало получше, и она попросила Вильяма помочь ей дойти до ванной. Он проводил ее, а затем уложил обратно в постель, удивляясь выносливости женского пола.
— Я так волновался за тебя, — признался он. — Я не предполагал, что ребенок такой большой. Десять фунтов, просто огромный.
— Доктор предполагал, что он может быть крупным, — призналась Сара, но она не стала говорить о том, что не хотела делать кесарево сечение, так как боялась, что у них не будет больше детей. Она знала, что если бы она сказала об этом Вильяму, то он заставил бы ее вернуться в Лондон. Но теперь она была рада, что не сказала ему, рада, что оказалась храброй, даже если она вела себя глупо. Теперь у них будут еще дети… и их прекрасный сын… Они собирались назвать его Филипп Эдвард в честь деда Вильяма и отца Сары. Когда она первый раз взяла на руки своего ребенка, то подумала, что никогда не видела более прелестного малыша.
С началом сумерек Эмануэль наконец ушла обратно в отель. Когда он провожал ее, то увидел в отдалении несколько человек, которые работали в саду, и они помахали ему. Он с улыбкой помахал им в ответ, решив, что его поздравляют с рождением ребенка, но, взглянув на них, он понял, что они зовут его, чтобы что-то сказать, сначала он не понял, что именно, но, когда он услышал, кровь застыла у него в жилах, и он подбежал к ним.
— Война, мсье герцог… война… — Они хотели сообщить ему о том, что началась война. Франция и Великобритания в полдень объявили войну Германии. …Его ребенок только что родился, его жена чуть не умерла… и теперь он должен их покинуть. Он долго стоял, слушая их, понимая, что он должен как можно скорее вернуться в Англию. Если бы у него была возможность, он должен был бы сейчас же послать в Англию телеграмму. Но что он скажет Саре? Пока ничего. Она еще слишком слаба, чтобы выслушать это. Но скоро ему придется сказать ей. Он не сможет долго скрывать это от нее.
И когда он спешил обратно в их комнату, по его щекам катились слезы. Это было так несправедливо… Почему теперь? Она взглянула на него так, словно уже знала, словно почувствовала что-то.
— Что за шум был внизу? — спросила она слабым голосом.
— Несколько человек пришли тебя поздравить с появлением на свет нашего прекрасного сына.
— Очень мило. — Она слабо улыбнулась и снова погрузилась в сон, а он лежал рядом с ней и смотрел на нее, со страхом думая о том, что их ждет.
Глава 12
Малыш разбудил их сразу после восхода солнца, криком зовя мать. Вильям поднялся, чтобы принести ребенка Саре, и приложил сына к ее груди, наблюдая за ними. Казалось, крепкий малютка точно знал, что надо делать, а Сара слабо улыбнулась ему. Она по-прежнему едва могла двигаться, но чувствовала себя лучше, чем накануне вечером. И тут она вспомнила о вчерашнем шуме и взглянула в лицо Вильяму. Она понимала, что что-то случилось, а Вильям еще ничего не сказал ей.
— Так что произошло вчера вечером? — тихо спросила она.
Вильям колебался, пора ли рассказать ей правду. Накануне вечером он позвонил в Париж герцогу Виндзорскому, и они единодушно решили, что должны как можно скорее возвращаться в Англию. Уоллес, конечно, ехала с ним, но Вильям знал, что не сможет так скоро перевезти Сару. Во всяком случае, не сейчас и, возможно, не через неделю и даже не через месяц. Все зависит от того, насколько быстро она поправится, а сейчас предугадать это было невозможно. Между тем Вильям знал, что он должен вернуться в Лондон и доложить о своем прибытии в военное министерство. Во Франции Сара была в безопасности, но ему так не хотелось оставлять ее одну. И, глядя на него, Сара видела все его мучения и тревоги.
— Что случилось? — повторила Сара свой вопрос, коснувшись его руки.
— Мы вступили в войну, — грустно сообщил он, больше не в состоянии скрывать от нее печальную новость и молясь, чтобы у нее хватило сил перенести это. — Англия и Франция против Германии. Это случилось вчера, пока ты рожала Филиппа.
На глазах у Сары появились слезы, и она со страхом посмотрела на Вильяма.
— Что это означает для тебя? Ты скоро должен ехать?
— Да. — Он угрюмо кивнул, понимая, что выбора нет. — Я попытаюсь послать сегодня телеграмму и сообщить им, что прибуду через несколько дней. Я не хочу оставлять тебя, пока ты немного не окрепнешь. — Он нежно коснулся ее руки, вспомнив все, что им пришлось пережить. Теперь, глядя на жену и сына, он думал, что произошло двойное чудо, и ему была ненавистна мысль, что он должен покинуть их. — Я попрошу Эмануэль пожить с тобой, когда уеду. Она хорошая девушка. — Она доказала это позавчера, когда помогала ему принять ребенка.
Эмануэль пришла и этим утром, после девяти, в чистом голубом платье и свеженакрахмаленном переднике. Волосы ее были аккуратно заплетены в косу и перевязаны голубой лентой. Ей было семнадцать, а ее младшему брату двенадцать. Они прожили всю свою жизнь в Ля-Мароле. Ее родители были простые, трудолюбивые и умные люди, и такими же были их дети.
Пока Эмануэль прибиралась в доме, Вильям пошел на почту отправить телеграмму в военное министерство. Но не успел он вернуться в замок, как из отеля пришел брат Эмануэль, Генри.
— Ваш телефон неисправен, мсье герцог, — объявил он.
Герцог Виндзорский позвонил в отель и оставил для него сообщение, что на следующее утро в Гавре их заберет яхта «Колли», состоящая на службе его величества, и что он должен незамедлительно отправиться в Париж.
Мальчик тяжело дышал от быстрой ходьбы, пока передавал Вильяму сообщение. Вильям поблагодарил его и дал десять франков, потом поднялся наверх к Саре.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119
— Красивый мальчик, — сказала ему Эмануэль. — Он весит пять килограммов, больше десяти фунтов, — объявила она с изумлением, это объясняло, почему Саре пришлось вынести такие мучения.
Вильям улыбнулся, пораженный, и попытался выразить девушке всю свою благодарность, без нее он не смог бы спасти Сару и ребенка. Она оказалась очень храброй и так помогла ему.
— Спасибо, — он посмотрел на нее с благодарностью. — Без тебя я потерял бы их.
Эмануэль улыбнулась, и они поднялись наверх проведать Сару. Она выпила глоток чая с бренди, нежно посмотрела на сына. Несмотря на слабость, Сара была взволнована, увидев ребенка.
Вильям сказал ей, что мальчик весит десять фунтов, и хотел попросить у нее прощения за все то, что ей пришлось пережить, но не успел. Сара погрузилась в сон, едва положив голову на подушку. Она проспала несколько часов, а Вильям сидел рядом и не сводил с нее глаз. Когда она проснулась в сумерках, ей стало получше, и она попросила Вильяма помочь ей дойти до ванной. Он проводил ее, а затем уложил обратно в постель, удивляясь выносливости женского пола.
— Я так волновался за тебя, — признался он. — Я не предполагал, что ребенок такой большой. Десять фунтов, просто огромный.
— Доктор предполагал, что он может быть крупным, — призналась Сара, но она не стала говорить о том, что не хотела делать кесарево сечение, так как боялась, что у них не будет больше детей. Она знала, что если бы она сказала об этом Вильяму, то он заставил бы ее вернуться в Лондон. Но теперь она была рада, что не сказала ему, рада, что оказалась храброй, даже если она вела себя глупо. Теперь у них будут еще дети… и их прекрасный сын… Они собирались назвать его Филипп Эдвард в честь деда Вильяма и отца Сары. Когда она первый раз взяла на руки своего ребенка, то подумала, что никогда не видела более прелестного малыша.
С началом сумерек Эмануэль наконец ушла обратно в отель. Когда он провожал ее, то увидел в отдалении несколько человек, которые работали в саду, и они помахали ему. Он с улыбкой помахал им в ответ, решив, что его поздравляют с рождением ребенка, но, взглянув на них, он понял, что они зовут его, чтобы что-то сказать, сначала он не понял, что именно, но, когда он услышал, кровь застыла у него в жилах, и он подбежал к ним.
— Война, мсье герцог… война… — Они хотели сообщить ему о том, что началась война. Франция и Великобритания в полдень объявили войну Германии. …Его ребенок только что родился, его жена чуть не умерла… и теперь он должен их покинуть. Он долго стоял, слушая их, понимая, что он должен как можно скорее вернуться в Англию. Если бы у него была возможность, он должен был бы сейчас же послать в Англию телеграмму. Но что он скажет Саре? Пока ничего. Она еще слишком слаба, чтобы выслушать это. Но скоро ему придется сказать ей. Он не сможет долго скрывать это от нее.
И когда он спешил обратно в их комнату, по его щекам катились слезы. Это было так несправедливо… Почему теперь? Она взглянула на него так, словно уже знала, словно почувствовала что-то.
— Что за шум был внизу? — спросила она слабым голосом.
— Несколько человек пришли тебя поздравить с появлением на свет нашего прекрасного сына.
— Очень мило. — Она слабо улыбнулась и снова погрузилась в сон, а он лежал рядом с ней и смотрел на нее, со страхом думая о том, что их ждет.
Глава 12
Малыш разбудил их сразу после восхода солнца, криком зовя мать. Вильям поднялся, чтобы принести ребенка Саре, и приложил сына к ее груди, наблюдая за ними. Казалось, крепкий малютка точно знал, что надо делать, а Сара слабо улыбнулась ему. Она по-прежнему едва могла двигаться, но чувствовала себя лучше, чем накануне вечером. И тут она вспомнила о вчерашнем шуме и взглянула в лицо Вильяму. Она понимала, что что-то случилось, а Вильям еще ничего не сказал ей.
— Так что произошло вчера вечером? — тихо спросила она.
Вильям колебался, пора ли рассказать ей правду. Накануне вечером он позвонил в Париж герцогу Виндзорскому, и они единодушно решили, что должны как можно скорее возвращаться в Англию. Уоллес, конечно, ехала с ним, но Вильям знал, что не сможет так скоро перевезти Сару. Во всяком случае, не сейчас и, возможно, не через неделю и даже не через месяц. Все зависит от того, насколько быстро она поправится, а сейчас предугадать это было невозможно. Между тем Вильям знал, что он должен вернуться в Лондон и доложить о своем прибытии в военное министерство. Во Франции Сара была в безопасности, но ему так не хотелось оставлять ее одну. И, глядя на него, Сара видела все его мучения и тревоги.
— Что случилось? — повторила Сара свой вопрос, коснувшись его руки.
— Мы вступили в войну, — грустно сообщил он, больше не в состоянии скрывать от нее печальную новость и молясь, чтобы у нее хватило сил перенести это. — Англия и Франция против Германии. Это случилось вчера, пока ты рожала Филиппа.
На глазах у Сары появились слезы, и она со страхом посмотрела на Вильяма.
— Что это означает для тебя? Ты скоро должен ехать?
— Да. — Он угрюмо кивнул, понимая, что выбора нет. — Я попытаюсь послать сегодня телеграмму и сообщить им, что прибуду через несколько дней. Я не хочу оставлять тебя, пока ты немного не окрепнешь. — Он нежно коснулся ее руки, вспомнив все, что им пришлось пережить. Теперь, глядя на жену и сына, он думал, что произошло двойное чудо, и ему была ненавистна мысль, что он должен покинуть их. — Я попрошу Эмануэль пожить с тобой, когда уеду. Она хорошая девушка. — Она доказала это позавчера, когда помогала ему принять ребенка.
Эмануэль пришла и этим утром, после девяти, в чистом голубом платье и свеженакрахмаленном переднике. Волосы ее были аккуратно заплетены в косу и перевязаны голубой лентой. Ей было семнадцать, а ее младшему брату двенадцать. Они прожили всю свою жизнь в Ля-Мароле. Ее родители были простые, трудолюбивые и умные люди, и такими же были их дети.
Пока Эмануэль прибиралась в доме, Вильям пошел на почту отправить телеграмму в военное министерство. Но не успел он вернуться в замок, как из отеля пришел брат Эмануэль, Генри.
— Ваш телефон неисправен, мсье герцог, — объявил он.
Герцог Виндзорский позвонил в отель и оставил для него сообщение, что на следующее утро в Гавре их заберет яхта «Колли», состоящая на службе его величества, и что он должен незамедлительно отправиться в Париж.
Мальчик тяжело дышал от быстрой ходьбы, пока передавал Вильяму сообщение. Вильям поблагодарил его и дал десять франков, потом поднялся наверх к Саре.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119