Мое участие как владельца вездехода «Нива» и «русского интеллигента» было обязательно.
Пресекая робкие попытки вклиниться в свой речевой поток, Гриша подробнейшим образом описал благородные задачи нового движения и охарактеризовал всех участников похода.
Каждый из них получил самую лестную аттестацию. Получалось, что в экспедиции будет участвовать лучшие представители российской исторической науки, гении архитектуры и выдающиеся реставраторы.
По персоналиям это оказались две супружеские пары историков, сам Гриша с присутствующей здесь же волоокой подругой Леной и ее приятельница, мировое светило и «классная телка», ну и я со своей «Нивой».
Несмотря на поздний вечер в городе было удушающе жарко.
В открытые окна сочился асфальтно-бензиновый чад. Даже тянущаяся, переохлажденная водка из морозилки не освежала. Гриша, на время отвлекшись от возрождения отечества, приспособился под столом гладить голые Ленины коленки.
В довершении прозвенел долгожданный телефонный звонок.
Звонила, как и ожидалось, Ладочкина мама, Валентина Ивановна. Разговор получился пространный. Экс-теща вновь воссоздала картину моей духовной низости, после чего вышла с предложением купить им с доченькой тур на иноземное море, дабы я мог хоть частично искупить свою вину. Я пообещал обдумать это предложение после возвращения из долгосрочной и опасной экспедиции, после чего грубо, по-хамски прервал разговор.
Короче говоря, даже не восторженный Григорий, а стечение мелких обстоятельств толкнуло меня на участие в неожиданной авантюре.
– Ладно, – в конце концов согласился я, – когда вы собираетесь ехать?
Окрыленный моим косвенным согласием Гриша развил бурную деятельность. Он тут же наметил сроки похода, составил список необходимых в дорогу вещей, начал обзванивать участников и договариваться, кто и что берет с собой в дорогу.
Я не вмешивался, предпочитая кокетничать с его разомлевшей, симпатичной спутницей. Из опыта студенческих походов я вынес железное правило: ни на кого не надеяться и брать с собой все, что может пригодиться в пути.
Почему-то на одного обязательного человека всегда приходится пара разгильдяев. Потом, на первом же привале, выясняется, что у всех в рюкзаках лежит по пачке соли, и никто не вспомнил о сахаре.
Начались неспешные сборы. Гриша, крепко взяв быка за рога, два вечера подряд висел на телефоне и слету решал все тактические вопросы.
Упиваясь своей энергией, он отдавал приказы о спальных мешках, палатках, котелках, чайниках и прочем туристическом вздоре.
Я, хорошо зная его безалаберность, в споры не вмешивался и к разговорам не прислушивался. Когда же был назначен день старта, в сборы пришлось включиться и мне.
Сроки были, как говорится, сжатые, так что время до отъезда заполнялось до отказа.
Я спешно свернул все свои дела, приобрел необходимые припасы и ко дню отъезда был полностью готов к автономному плаванью.
Телефонные переговоры с будущими сотоварищами позволили составить мнение о них как о людях довольно разных, не только по складу мышления, но и по культурному уровню.
Объединял нас, по-моему, только непрофессионализм.
Однако последующие обстоятельства сделали мои умозаключения неактуальными. В предшествующий отъезду вечер выяснилось, что трое из восьми путешественников ехать не могут.
Заболела Гришина подруга, что выбило из наших рядов инициатора экспедиции и ее приятельницу. Готовыми к отъезду оказались только две высококультурные супружеские пары и я, одинокий владелец транспортного средства.
Самым разумным было бы перенести отъезд или, того лучше, совсем его отменить. Однако оставшиеся участники так огорчились отсрочкой и так уговаривали не менять планы, что я не смог отказаться.
Единственное, чему мне удалось противостоять, это вздорному предложению, чтобы вся компания перед походом ночевала у меня.
Был выбран альтернативный вариант: решили, что я буду подбирать участников по пути следования в оговоренных местах, в условленное время.
Во время переговоров выяснилось, что одну из пар придется собирать по фрагментам в разных точках Москвы, что навело на мысль, что эта пара, скорее всего, не совсем супружеская.
Глава вторая
Короткая летняя ночь лишь отчасти смягчила духоту. Утро выдалось солнечное и жаркое. Я загрузил машину провиантом и выехал из дома с приличным peзервом времени. Первую «парную» супружескую чету предстояло подобрать на проспекте Мира. На нужном перекрестке я был минут за двадцать до оговоренного времени. «Пары» на месте не оказалось. Прошло около получаса. Я терпеливо ждал. Через пятнадцать минут начал злиться. Спустя двадцать пять, решил, что с меня хватит, и запустил двигатель. Но тут «сладкая парочка», наконец, замаячила в конце улицы.
Эта «часть экспедиции» состояла из маленькой вертлявой бабенки с миловидным, сильно накрашенным личиком, и лысоватого, полного мужчины, типичного мелкого служащего. Признаки интеллекта на их лицах в глаза не бросались. Извиниться за опоздание они посчитали несущественной мелочью.
Пока муж запихивал вещи в багажник, жена, носящая западное имя Марта, продемонстрировала кто у них в семье главный. Она села рядом со мной, а тучного мужа Володю отослала на заднее сидение. Я посоветовал им поменяться местами, чтобы на заднем сидении было не очень тесно. Однако Марта, ослепительно улыбнувшись, сообщила, что ее сзади укачивает и ей комфортее сидеть впереди.
Остальные участники ожидали почти в точно оговоренных местах. «Почти», потому что Ириша, наша вторая дама, перепутала выходы метро, и сомнительный муж Миша полчаса ее разыскивал под ехидные комментарии Марты.
Наконец все собрались, разместили вещи и втиснулись в салон малолитражки. Я тронулся с места, и наша экспедиция началась. Со встречами и сборами мы упустили раннее, свободное от пробок время и теперь еле ползли по забитой транспортом автостраде. Жара усиливалась. Я, не очень скрывая раздражение, всовывался в каждую образующуюся дырку в потоке машин, а спутники мне сопереживали и, как водится, ругали наглых московских водителей.
Однако общий разговор не задавался. Троица, томящаяся в тесноте на заднем сиденье, окончательно сомлела, одна Марта была полна энергии и болтала всякий вздор.
Я не очень вслушивался в ее речи, тем более что она все время перескакивала с одной темы на другую. Но, даже слушая вполуха, в конце концов, уяснил, что мы все сошлись в одной точке пространства совершенно напрасно.
Оказалось, что планы экспедиции участникам представляются туманно, и даже инициатор похода Гриша Покровский толком никому не известен.
Из Мартиной болтовни вытекало, что все присутствующие ехали за кого-то другого, кроме, разумеется, меня, попавшегося на Гришкину удочку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76
Пресекая робкие попытки вклиниться в свой речевой поток, Гриша подробнейшим образом описал благородные задачи нового движения и охарактеризовал всех участников похода.
Каждый из них получил самую лестную аттестацию. Получалось, что в экспедиции будет участвовать лучшие представители российской исторической науки, гении архитектуры и выдающиеся реставраторы.
По персоналиям это оказались две супружеские пары историков, сам Гриша с присутствующей здесь же волоокой подругой Леной и ее приятельница, мировое светило и «классная телка», ну и я со своей «Нивой».
Несмотря на поздний вечер в городе было удушающе жарко.
В открытые окна сочился асфальтно-бензиновый чад. Даже тянущаяся, переохлажденная водка из морозилки не освежала. Гриша, на время отвлекшись от возрождения отечества, приспособился под столом гладить голые Ленины коленки.
В довершении прозвенел долгожданный телефонный звонок.
Звонила, как и ожидалось, Ладочкина мама, Валентина Ивановна. Разговор получился пространный. Экс-теща вновь воссоздала картину моей духовной низости, после чего вышла с предложением купить им с доченькой тур на иноземное море, дабы я мог хоть частично искупить свою вину. Я пообещал обдумать это предложение после возвращения из долгосрочной и опасной экспедиции, после чего грубо, по-хамски прервал разговор.
Короче говоря, даже не восторженный Григорий, а стечение мелких обстоятельств толкнуло меня на участие в неожиданной авантюре.
– Ладно, – в конце концов согласился я, – когда вы собираетесь ехать?
Окрыленный моим косвенным согласием Гриша развил бурную деятельность. Он тут же наметил сроки похода, составил список необходимых в дорогу вещей, начал обзванивать участников и договариваться, кто и что берет с собой в дорогу.
Я не вмешивался, предпочитая кокетничать с его разомлевшей, симпатичной спутницей. Из опыта студенческих походов я вынес железное правило: ни на кого не надеяться и брать с собой все, что может пригодиться в пути.
Почему-то на одного обязательного человека всегда приходится пара разгильдяев. Потом, на первом же привале, выясняется, что у всех в рюкзаках лежит по пачке соли, и никто не вспомнил о сахаре.
Начались неспешные сборы. Гриша, крепко взяв быка за рога, два вечера подряд висел на телефоне и слету решал все тактические вопросы.
Упиваясь своей энергией, он отдавал приказы о спальных мешках, палатках, котелках, чайниках и прочем туристическом вздоре.
Я, хорошо зная его безалаберность, в споры не вмешивался и к разговорам не прислушивался. Когда же был назначен день старта, в сборы пришлось включиться и мне.
Сроки были, как говорится, сжатые, так что время до отъезда заполнялось до отказа.
Я спешно свернул все свои дела, приобрел необходимые припасы и ко дню отъезда был полностью готов к автономному плаванью.
Телефонные переговоры с будущими сотоварищами позволили составить мнение о них как о людях довольно разных, не только по складу мышления, но и по культурному уровню.
Объединял нас, по-моему, только непрофессионализм.
Однако последующие обстоятельства сделали мои умозаключения неактуальными. В предшествующий отъезду вечер выяснилось, что трое из восьми путешественников ехать не могут.
Заболела Гришина подруга, что выбило из наших рядов инициатора экспедиции и ее приятельницу. Готовыми к отъезду оказались только две высококультурные супружеские пары и я, одинокий владелец транспортного средства.
Самым разумным было бы перенести отъезд или, того лучше, совсем его отменить. Однако оставшиеся участники так огорчились отсрочкой и так уговаривали не менять планы, что я не смог отказаться.
Единственное, чему мне удалось противостоять, это вздорному предложению, чтобы вся компания перед походом ночевала у меня.
Был выбран альтернативный вариант: решили, что я буду подбирать участников по пути следования в оговоренных местах, в условленное время.
Во время переговоров выяснилось, что одну из пар придется собирать по фрагментам в разных точках Москвы, что навело на мысль, что эта пара, скорее всего, не совсем супружеская.
Глава вторая
Короткая летняя ночь лишь отчасти смягчила духоту. Утро выдалось солнечное и жаркое. Я загрузил машину провиантом и выехал из дома с приличным peзервом времени. Первую «парную» супружескую чету предстояло подобрать на проспекте Мира. На нужном перекрестке я был минут за двадцать до оговоренного времени. «Пары» на месте не оказалось. Прошло около получаса. Я терпеливо ждал. Через пятнадцать минут начал злиться. Спустя двадцать пять, решил, что с меня хватит, и запустил двигатель. Но тут «сладкая парочка», наконец, замаячила в конце улицы.
Эта «часть экспедиции» состояла из маленькой вертлявой бабенки с миловидным, сильно накрашенным личиком, и лысоватого, полного мужчины, типичного мелкого служащего. Признаки интеллекта на их лицах в глаза не бросались. Извиниться за опоздание они посчитали несущественной мелочью.
Пока муж запихивал вещи в багажник, жена, носящая западное имя Марта, продемонстрировала кто у них в семье главный. Она села рядом со мной, а тучного мужа Володю отослала на заднее сидение. Я посоветовал им поменяться местами, чтобы на заднем сидении было не очень тесно. Однако Марта, ослепительно улыбнувшись, сообщила, что ее сзади укачивает и ей комфортее сидеть впереди.
Остальные участники ожидали почти в точно оговоренных местах. «Почти», потому что Ириша, наша вторая дама, перепутала выходы метро, и сомнительный муж Миша полчаса ее разыскивал под ехидные комментарии Марты.
Наконец все собрались, разместили вещи и втиснулись в салон малолитражки. Я тронулся с места, и наша экспедиция началась. Со встречами и сборами мы упустили раннее, свободное от пробок время и теперь еле ползли по забитой транспортом автостраде. Жара усиливалась. Я, не очень скрывая раздражение, всовывался в каждую образующуюся дырку в потоке машин, а спутники мне сопереживали и, как водится, ругали наглых московских водителей.
Однако общий разговор не задавался. Троица, томящаяся в тесноте на заднем сиденье, окончательно сомлела, одна Марта была полна энергии и болтала всякий вздор.
Я не очень вслушивался в ее речи, тем более что она все время перескакивала с одной темы на другую. Но, даже слушая вполуха, в конце концов, уяснил, что мы все сошлись в одной точке пространства совершенно напрасно.
Оказалось, что планы экспедиции участникам представляются туманно, и даже инициатор похода Гриша Покровский толком никому не известен.
Из Мартиной болтовни вытекало, что все присутствующие ехали за кого-то другого, кроме, разумеется, меня, попавшегося на Гришкину удочку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76