– Воля твоя. Я и в глаз могу попасть… поди, не промажу!
– Смотри, получше целься, – в тон ему посоветовал я. – Коли, промахнешься, я тебя по-другому достану. Твои товарищи-то уже приказали долго жить!
– Мне они не указ! У каждого своя планида.
– Ишь, как заговорил! Где это ты слов таких нахватался? – делая небольшой шаг вперед, спросил я.
– У дьячка за две копейки выучился, – ответил разбойник и левой рукой взвел курок. – Ну, прощай, барин, товарищам моим на том свете привет передавай!
– Передам, коли встречу, – лихорадочно раздумывая, как спастись, пообещал я, – да боюсь, ты с ними раньше меня увидишься!
– Пошутить перед смертью собрался?! – опять ухмыльнулся бородач.
– Почему шутить? Твоя смерть у тебя за спиной стоит, – совершенно серьезно сказал я, пытаясь до выстрела еще немного приблизиться к разбойнику, и посмотрел ему за спину, как будто там действительно кто-то стоял.
Прикол был немудрящий, однако он на него клюнул и мельком оглянулся. Терять мне было нечего, и я кинулся на него, выхватывая из-за пояса нож. Однако расстояние было слишком большим, а курок уже взведен. Разбойник обжег меня взглядом и нажал на спусковой крючок. Сухо и громко щелкнули кремни. Выстрела не произошло, пистолет дал осечку.
Дальше случилось то, о чем лучше не рассказывать. То ли мне очень хотелось жить, то ли дуракам счастье, то ли разбойник пострадал за свои грехи или самоуверенность, но он не сумел ни отбить удар, ни увернуться.
– Говорил тебе, смерть за спиной стоит… – тупо бормотал я, глядя на корчившееся на земле тело. – Не поверил!
– Он не поверил, а я поверил, – раздался вдруг сзади скрипучий голос. – С тебя еще бутылка!
Я рывком повернулся к новому противнику.
– Это я ему с полки порох сдул! – гордо сообщил мне, улыбаясь во весь рот, лесной дед.
– Дедушка! – только и сумел выдавить я. – Ты-то как здесь оказался?
Леший, по своему обыкновению, на вопрос не ответил, прибрал лежащий рядом с разбойником пистолет и сунул в свою необъятную пазуху.
– В хозяйстве пригодится, – сообщил он. – А с тебя старый должок и бутылка.
– Будет тебе бутылка!
– То-то! А денежки твои были фальшивыми…
– Деньги, они и в Африке деньги, – неопределенно ответил я, не обращая внимания на странное в устах старика словцо. Спрашивать, откуда он в своем лесу знает о фальшивых деньгах, было бессмысленно: все равно не ответит.
– Вернешь с процентами! – безапелляционно заявил дед. – Это кто тебя научил так рожу вымазать?
– В кино видел, – сердито ответил я. Мне сейчас только и было радости, что разбираться с грязными рожами…
– Принесешь, покажешь! – опять распорядился старик.
– Этого не смогу, – честно признался я. – В лес кино нести нельзя.
– Жаль, у нас здесь развлечений мало.
– Так ты бы, – начал было я, но тут оказалось, что говорить-то не с кем. Старый черт опять внезапно исчез. – Спасибо! – на всякий случай крикнул я. – С меня бутылка!
– А то! – с довольным смешком ответила невидимая «субстанция» стариковским голосом. – Поторопись, тебя любезная ждет! И рожу умыть не забудь!
Я машинально провел ладонью по щеке, потом осмотрел свою заляпанную грязью и кровью грудь. Вид у меня действительно был «умереть и не встать»: все, что попало на кожу, высохло, запеклось и превратилось в шелушащуюся черно-бурую корку. Нужно было срочно помыться. Не рискнув натягивать на эту грязь халат и стараясь не оборачиваться на убитого, я заспешил восвояси.
Стрелки часов приближались к шести. В это время усадьба уже просыпалась. Мне же нужно было успеть умыться и привести себя в порядок, чтобы избежать лишних вопросов. Никакого желания попадать под следствие у меня не имелось. После всех волнений и стрессов о растянутых связках я забыл, а вспомнив, удивился, что нога практически перестала болеть.
Начав с быстрого шага, я вскоре перешел на трусцу и через четверть часа вернулся во двор портного. Около дома уже слонялись люди, но на задах пока никого не было. Никем не замеченный, я пробрался в баню. У Котомкиных вчера топили, и в большом котле осталось немного не успевшей остыть воды. Первым делом я наконец утолил жажду, после чего, как сумел, смыл с себя остатки боевой раскраски.
В дом я вернулся прогулочным шагом. Видел меня один мальчишка-ученик, которому до приезжего барина и дела не было. Пробегая мимо, он спешно сдернул с головы картуз и умчался по своим делам…
Я воровато нырнул в свою комнату. Аля по-прежнему спала, уткнувшись лицом в подушку. Когда подо мной скрипнула кровать, она, не просыпаясь до конца, поцеловала меня в щеку и пожаловалась:
– Мне всю ночь такой страшный сон снился!
– Спи, еще рано, – ответил я шепотом.
Глава восемнадцатая
Не успел я толком заснуть, как раздался настойчивый стук в дверь. Я с трудом вырвался из сонной одури и пошел смотреть, кого принесла нелегкая в такую рань.
– Барин, хозяин спрашивает, можно придти примерять? – вопросил меня юный портной с заспанными глазами.
Я взглянул на часы, была всего половина седьмого.
– Скажи хозяину, что скоро выйду, – ответил я, зевая.
Аля тоже проснулась, она была свежа и румяна, как будто безмятежно проспала всю ночь, и вчера ничего особенного не произошло. Не успел я одеться, как пришел Фрол Исаевич с одним из подмастерьев. Они принесли мое платье, а Але велели идти к хозяйке, у которой оставили ее обновки.
По-моему, Котомкина больше интересовал не наряд, а то, чем кончился мой визит к грозному генералу. Однако спрашивать напрямую он постеснялся и начал напяливать на меня сметанные штаны и фрак. Большого зеркала у Котомкина не было, поэтому, как сидит платье, мне было не видно, однако почувствовал я себя очень некомфортно.
Штаны, то бишь «панталоны навыпуск», были явно заужены и морщили на ногах.
С фраками у меня была полная нестыковка по эпохе и социальному положению, но счесть, что наряд сидит как влитой, я никак не мог.
– А почему фрак без хвостов? – поинтересовался я.
То, что портной называл «фрачком», представляло собой длиннополый обуженный пиджак, а никак не фрак в нашем понимании.
– А это не фрак, а сюртук-с, – объяснил мне Фрол Исаевич, – я их сиятельству князю точно-с такой сшил.
Похоже, что опять начинался наш отечественный ненавязчивый сервис.
– А почему не фрак, вы же вчера говорили, что сошьете фрак?
– Потому, что не моден-с. Да и это не сюртук-с, а почитай кафтан получился, на край полукафтанье-с.
Портной и подмастерье, в восхищении от собственного мастерства, с восторгом меня рассматривали и одобрительно цокали языками.
Такой примитивной наколки от Котомкина я никак не ожидал. Я рассмотрел дрянную материю, плохо сотканную и мохрящуюся, и совсем расстроился. Ругать такого солидного человека было неудобно, но и носить, то, что он сшил, казалось невозможно, даже в восемнадцатом веке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76
– Смотри, получше целься, – в тон ему посоветовал я. – Коли, промахнешься, я тебя по-другому достану. Твои товарищи-то уже приказали долго жить!
– Мне они не указ! У каждого своя планида.
– Ишь, как заговорил! Где это ты слов таких нахватался? – делая небольшой шаг вперед, спросил я.
– У дьячка за две копейки выучился, – ответил разбойник и левой рукой взвел курок. – Ну, прощай, барин, товарищам моим на том свете привет передавай!
– Передам, коли встречу, – лихорадочно раздумывая, как спастись, пообещал я, – да боюсь, ты с ними раньше меня увидишься!
– Пошутить перед смертью собрался?! – опять ухмыльнулся бородач.
– Почему шутить? Твоя смерть у тебя за спиной стоит, – совершенно серьезно сказал я, пытаясь до выстрела еще немного приблизиться к разбойнику, и посмотрел ему за спину, как будто там действительно кто-то стоял.
Прикол был немудрящий, однако он на него клюнул и мельком оглянулся. Терять мне было нечего, и я кинулся на него, выхватывая из-за пояса нож. Однако расстояние было слишком большим, а курок уже взведен. Разбойник обжег меня взглядом и нажал на спусковой крючок. Сухо и громко щелкнули кремни. Выстрела не произошло, пистолет дал осечку.
Дальше случилось то, о чем лучше не рассказывать. То ли мне очень хотелось жить, то ли дуракам счастье, то ли разбойник пострадал за свои грехи или самоуверенность, но он не сумел ни отбить удар, ни увернуться.
– Говорил тебе, смерть за спиной стоит… – тупо бормотал я, глядя на корчившееся на земле тело. – Не поверил!
– Он не поверил, а я поверил, – раздался вдруг сзади скрипучий голос. – С тебя еще бутылка!
Я рывком повернулся к новому противнику.
– Это я ему с полки порох сдул! – гордо сообщил мне, улыбаясь во весь рот, лесной дед.
– Дедушка! – только и сумел выдавить я. – Ты-то как здесь оказался?
Леший, по своему обыкновению, на вопрос не ответил, прибрал лежащий рядом с разбойником пистолет и сунул в свою необъятную пазуху.
– В хозяйстве пригодится, – сообщил он. – А с тебя старый должок и бутылка.
– Будет тебе бутылка!
– То-то! А денежки твои были фальшивыми…
– Деньги, они и в Африке деньги, – неопределенно ответил я, не обращая внимания на странное в устах старика словцо. Спрашивать, откуда он в своем лесу знает о фальшивых деньгах, было бессмысленно: все равно не ответит.
– Вернешь с процентами! – безапелляционно заявил дед. – Это кто тебя научил так рожу вымазать?
– В кино видел, – сердито ответил я. Мне сейчас только и было радости, что разбираться с грязными рожами…
– Принесешь, покажешь! – опять распорядился старик.
– Этого не смогу, – честно признался я. – В лес кино нести нельзя.
– Жаль, у нас здесь развлечений мало.
– Так ты бы, – начал было я, но тут оказалось, что говорить-то не с кем. Старый черт опять внезапно исчез. – Спасибо! – на всякий случай крикнул я. – С меня бутылка!
– А то! – с довольным смешком ответила невидимая «субстанция» стариковским голосом. – Поторопись, тебя любезная ждет! И рожу умыть не забудь!
Я машинально провел ладонью по щеке, потом осмотрел свою заляпанную грязью и кровью грудь. Вид у меня действительно был «умереть и не встать»: все, что попало на кожу, высохло, запеклось и превратилось в шелушащуюся черно-бурую корку. Нужно было срочно помыться. Не рискнув натягивать на эту грязь халат и стараясь не оборачиваться на убитого, я заспешил восвояси.
Стрелки часов приближались к шести. В это время усадьба уже просыпалась. Мне же нужно было успеть умыться и привести себя в порядок, чтобы избежать лишних вопросов. Никакого желания попадать под следствие у меня не имелось. После всех волнений и стрессов о растянутых связках я забыл, а вспомнив, удивился, что нога практически перестала болеть.
Начав с быстрого шага, я вскоре перешел на трусцу и через четверть часа вернулся во двор портного. Около дома уже слонялись люди, но на задах пока никого не было. Никем не замеченный, я пробрался в баню. У Котомкиных вчера топили, и в большом котле осталось немного не успевшей остыть воды. Первым делом я наконец утолил жажду, после чего, как сумел, смыл с себя остатки боевой раскраски.
В дом я вернулся прогулочным шагом. Видел меня один мальчишка-ученик, которому до приезжего барина и дела не было. Пробегая мимо, он спешно сдернул с головы картуз и умчался по своим делам…
Я воровато нырнул в свою комнату. Аля по-прежнему спала, уткнувшись лицом в подушку. Когда подо мной скрипнула кровать, она, не просыпаясь до конца, поцеловала меня в щеку и пожаловалась:
– Мне всю ночь такой страшный сон снился!
– Спи, еще рано, – ответил я шепотом.
Глава восемнадцатая
Не успел я толком заснуть, как раздался настойчивый стук в дверь. Я с трудом вырвался из сонной одури и пошел смотреть, кого принесла нелегкая в такую рань.
– Барин, хозяин спрашивает, можно придти примерять? – вопросил меня юный портной с заспанными глазами.
Я взглянул на часы, была всего половина седьмого.
– Скажи хозяину, что скоро выйду, – ответил я, зевая.
Аля тоже проснулась, она была свежа и румяна, как будто безмятежно проспала всю ночь, и вчера ничего особенного не произошло. Не успел я одеться, как пришел Фрол Исаевич с одним из подмастерьев. Они принесли мое платье, а Але велели идти к хозяйке, у которой оставили ее обновки.
По-моему, Котомкина больше интересовал не наряд, а то, чем кончился мой визит к грозному генералу. Однако спрашивать напрямую он постеснялся и начал напяливать на меня сметанные штаны и фрак. Большого зеркала у Котомкина не было, поэтому, как сидит платье, мне было не видно, однако почувствовал я себя очень некомфортно.
Штаны, то бишь «панталоны навыпуск», были явно заужены и морщили на ногах.
С фраками у меня была полная нестыковка по эпохе и социальному положению, но счесть, что наряд сидит как влитой, я никак не мог.
– А почему фрак без хвостов? – поинтересовался я.
То, что портной называл «фрачком», представляло собой длиннополый обуженный пиджак, а никак не фрак в нашем понимании.
– А это не фрак, а сюртук-с, – объяснил мне Фрол Исаевич, – я их сиятельству князю точно-с такой сшил.
Похоже, что опять начинался наш отечественный ненавязчивый сервис.
– А почему не фрак, вы же вчера говорили, что сошьете фрак?
– Потому, что не моден-с. Да и это не сюртук-с, а почитай кафтан получился, на край полукафтанье-с.
Портной и подмастерье, в восхищении от собственного мастерства, с восторгом меня рассматривали и одобрительно цокали языками.
Такой примитивной наколки от Котомкина я никак не ожидал. Я рассмотрел дрянную материю, плохо сотканную и мохрящуюся, и совсем расстроился. Ругать такого солидного человека было неудобно, но и носить, то, что он сшил, казалось невозможно, даже в восемнадцатом веке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76