Пропетляв по переулкам, мы подошли к усадьбе с высоким глухим забором, ничем не отличающейся от других подворий на этой глухой улочке Здесь явственно чувствовалась близость к окраине города, воздух был чище, а дворы больше и шире чем в центре Генрих Васильевич отпер «секретный» запор у калитки – потянул за спрятанную веревочку и поднял с внутренней стороны накидную щеколду, дверца открылась, и мы вошли во двор, в глубине которого, полускрытый за деревьями, виднелся большой дом.
– Вот и наша малинка! – довольно сказал ходатай, прямиком по хрустящей от свеженасыпанного песка дорожке, направляясь к таинственному зданию.
Окна в доме были или темны, или закрыты плотными шторами так, что наружу не пробивалось ни лучика света И сам дом, и парк, по которому мы шли, казались добропорядочными и унылыми. На «воровскую малину» этот комплекс не походил никаким образом, разве что на «дворянскую».
– Приготовь, князь, сто рублей, – предупредил Остерман, когда мы подошли ко входу.
– Ничего себе здесь цены! – поразился я.
– По Сеньке и шапка! – ответил он, хихикнув, как будто от предстоящего удовольствия – Это плата только за вход Если захочешь развлечься, то придется денег не жалеть.
– Ну и ну, – недоверчиво произнес я, уже совершенно не понимая, куда попал.
Генрих Васильевич негромко постучал в массивную, надежно запертую дверь, и она тотчас, как будто нас ждали, приоткрылась.
– Остерман, – тихо сказал мой спутник в темную щель. – Со мной еще один господин.
Дверь открылась шире, так что теперь мы смогли пройти внутрь по одиночке. В сенях или, если говорить применительно к этому дому – в вестибюле, куда мы попали, было полутемно. Человек, открывший нам дверь, был одет в ливрею и старомодный парик с длинными завитыми локонами, какие носили в предыдущее царствование.
Не говоря ни слова, он поклонился и указал на следующую дверь. Ее открывать пришлось нам самим. За ней оказалась освещенная несколькими канделябрами гардеробная. Навстречу нам из кресла встала высокая дама в свободно спадающем платье, с высокой, сложной прической.
– С кем имею честь? – спросила она по-французски.
Остерман ответил, назвавшись сам, и представил меня.
Дама задала еще вопрос, который я уже не понял. Однако Генрих Васильевич тотчас его перевел:
– Давай деньги!
Я протянул мадам стольник. Она сказала «мерси» и со светской улыбкой, указала на высокую двустворчатую дверь, ведущую во внутренние покои. Мы вошли в самую обыкновенную дворцовую залу с колонами, хором для музыкантов и роскошными люстрами, освещающими помещение живым светом многих сотен свечей. Негромко играла музыка, несколько пар танцевали в центре зала на вощеном паркете. Прямо-таки не бордель, а первый бал Наташи Ростовой.
Мы остановились у входа, осматриваясь. Зал был танцевальный, без мебели, с диванами и пуфиками вдоль стен. На некоторых сидели пары, кое-где одинокие женщины. Народу было немного, человек тридцать обоего пола. В таком объемном пространстве они терялись, и казалось, что людей почти нет.
– Ну, как тебе? – спросил Остерман, с улыбкой наблюдая за произведенным эффектом.
Я не успел ответить, мы увидели, что к нам направляется высокая, стройная женщина в желтом, жемчужного перелива платье. У нее была высокая, пышная прическа из смоляного цвета волос, в которую были вплетены нити жемчуга. Когда она приблизилась, я смог рассмотреть ее лицо. Невероятна на оно было мне очень знакомо.
Приблизившись, дама заговорила по-французски, Остерман что-то ей сказал, и она перешла на русский язык. Говорила она правильно, но с каким-то восточным выговором.
Только теперь я ее узнал. Невероятно, но я встречал эту женщину меньше месяца назад, при совершенно других обстоятельствах.
– Очень рады видеть вас, – сказала она с безукоризненной светской улыбкой.
– Вы, кажется, впервые здесь? – обратилась она непосредственно ко мне.
– Да, мадам, – ответил я в тон ей. – Я здесь впервые.
– Вы уверены? – почему-то спросила она, с тревожной внимательностью вглядываясь в меня. – Впрочем, кажется, вы правы, здесь вы впервые. А мы с вами не знакомы?
Ответить мне было нечего. Мы были не только знакомы, она чуть не зарезала меня. Однако я тогда выглядел совсем по-другому, и вполне понято, что узнать меня она не могла.
– Возможно, где-нибудь и встречались, – неопределенно ответил я.
А встречались мы с ней при совершенно экстремальных обстоятельствах. Эту женщину, закованную в кандалы, гнали по этапу в Сибирь. Мы пересеклись на почтовой станции, и я оказал ей медицинскую помощь. Она неправильно поняла мои намерения и готовилась вонзить в грудь кинжал.
– У меня такое чувство, что я вас знаю, – проговорила она, продолжая тревожно на меня смотреть.
Удивительно, но в нашу прошлую встречу эта женщина назвала меня, незнакомца, по имени и фамилии.
– Возможно, я вспомню позже, – пообещала она, так и не дождавшись моих комментариев своей последней фразе. – Пожалуйста, веселитесь, господа, я всегда к вашим услугам.
Улыбнувшись мне на прощанье «Турчанка», как я ее тогда назвал про себя, отошла к другим гостям.
– Ну, давай веселиться, – предложил я Остерману. – Где твой таинственный Алексашка?
– Пока не вижу, – ответил он, оглядывая залу. – Однако непременно будет, он хозяин своему слову.
– Ладно, тогда показывай, что здесь есть, кроме танцкласса, и объясни, как поступать, чтобы не выглядеть белой вороной.
– О, здесь можно делать все, что тебе заблагорассудится, нельзя только напиваться и дебоширить, – ответил он.
– Ладно, не будем напиваться. И все-таки, что это за заведение?
– Здесь отдыхают только состоятельные люди.
– Это что-то вроде английского клуба?
– Не знаю про аглицкий клуб, только про него слышал. Здесь же бывают самые разные господа. Даже, – Остерман наклонился к самому моему уху, – члены царствующего дома.
Меня это известие, более похожее на обычную легенду, не заинтересовало. Царствующего дома с меня хватило и от общения с императором.
– А ты знаешь женщину, которая к нам подходила?
– Да, это то ли хозяйка, то ли распорядительница. Ее зовут Сильвия Джулиановна.
– Она, что итальянка? Я подумал турчанка. Ты, кстати, здесь часто бываешь?
– Редко – когда появляются богатые приятели, которым что-нибудь очень нужно, такого-этакого, – засмеялся Генрих Васильевич. – Вот как тебе – фальшивые документы.
– С месяц назад ты сюда не заходил? – прервал я неуместный разговор.
– Был, – кратко ответил он.
– А эту, как ее, Сильвию, видел?
– Нет, вместо нее была другая женщина, очень миленькая немочка. А тебе про хозяйку знать зачем?
– Мне кажется, около месяца назад я встречал Сильвию далеко отсюда, в провинции.
– Мне показалось, она тебя тоже узнала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80