– А как ты себя чувствуешь в чужом теле?
– Сначала было странно, особенно не хватало прежнего роста, а теперь ничего, привык. Кстати, раньше я совсем плохо ездил верхом, а теперь сижу в седле как влитой… Что это мы говорим все о пустяках…
– Наверное, потому что из них и состоит почти вся жизнь, – ввернула очередную сентенцию Аля. – Что ты будешь делать, пока я не освобожусь?
– Еще не решил, скорее всего, куплю здесь, в Шуе дом, чтобы быть возле тебя.
– Нет, не делай этого. Сколько мне ждать смерти Павла?
– Я точно не знаю, помню, что в 1801 году правил уже его сын Александр. Получается год, полтора.
– Уезжай. Ты здесь с ума сойдешь. К тому же нам нельзя будет видеться. Я знаю о царском приказе. Игуменья хорошая женщина, она меня жалеет. Поезжай в Захаркино к предку, только не заведи себе новую Алевтинку!
– Теперь это исключено. Я думаю, что Антон уже женился. Прапрабабушка никакого банного разгула не допустит.
– Антон Иванович собрался жениться? На ком? – тут же заинтересовалась Аля.
– На племяннице губернаторши Анне Чичериной. Прекрасная девушка, только боюсь, что она скрутит нашего Антона в бараний рог. Это я ее за него сосватал!
– Чудесно, найти своему прадедушке свою прабабушку! – засмеялась прежним смехом Аля.
– Наследственность дело серьезное, – поддержал я. – Предков себе лучше выбирать самим потомкам… Алечка, мы не поговорили о самом главном, – как ты себя чувствуешь?
– Хорошо я себя чувствую, как любая баба, которая собирается стать матерью. К масленице рожу тебе сына!
– Почему ты думаешь, что это будет сын?
– Чувствую.
В этот момент в дверь кельи негромко постучали, и к нам вошла проводница. Она удивленно посмотрела, как две девушки обнявшись, сидят на лавке.
– Барышня, вам пора.
– Уже прошел час? – поразился я.
– Больше, идемте скорее.
– До свидания, Аля, – сказал я, не осмеливаясь поцеловать жену при монахине. – Береги себя.
– Ты тоже, подруга, постарайся навестить меня на масленицу!
Я понял, о чем она говорит. К этому времени у нас должен родиться ребенок.
– Конечно.
Я встал и на негнущихся ногах вышел из кельи.
– Ночь-то какая звездучая, – сказала проводница, – месяц всходит, нам нужно торопиться.
Я ничего не ответил, и мы быстро пошли в сторону странноприимного дома. Монастырские обитатели спали, и мы не встретили ни одного человека. Моя проводница, как и раньше, не оглядываясь, шла впереди. Она заговорила только тогда, когда мы подошли к моим дверям:
– Барышня, матушка настоятельница просила вас завтра же уехать.
– Хорошо, – ответил я. – Но мне нужно с ней встретиться, я бы хотела еще ее полечить.
– Она просила передать, что теперь ей и так легче, а вы приезжайте позже. Сейчас же никак нельзя.
– Ладно, я уеду завтра утром.
Монахиня удовлетворенно кивнула, а я, стараясь не шуметь, чтобы не разбудить Юлию, вошел в нашу тесную келью. Месяц уже взошел и светил в окно, так что видно было и без свечи – Юлина постель оказалась пуста.
Я подумал, что моя красавица женихается со своим Митей, и, сняв платье, упал на кровать. События этой ночи стояли перед глазами, и мне было о чем подумать. Только сделать это я не успел, закрыл глаза и мгновенно заснул.
Когда я проснулся, кровать соседки по-прежнему была не тронута. Мне нужно был выполнять обещание уехать утром, и после скорого туалета я отправился разыскивать Митю, попросить запрячь карету. Однако и его нигде не было видно.
– Сестра, ты не знаешь где моя соседка, – спросил я послушницу, прислуживающую в странноприимном доме.
– Она уехала еще вчера, – ответила та.
– Как так уехала? – поразился я.
– В карете, – ответила девушка.
Мне это сообщение не понравилось, и я чуть ли не бегом бросился в нашу келью. Действительно, Юлиных вещей там не оказалось, как и моего ридикюля, со всеми нашими документами и остатком разбойничьих денег. Меня от неприятной неожиданности пробила испарина. Эта мерзавка стащила не только деньги, но и мои документы, и это было самое неприятное.
«Действительно, я еще не раз вспомню о ней», – подумал я и спешно пошел к кастелянше выяснить судьбу сундука, оставленного на хранение Иваном Там были оружие, одежда и все мое состояние.
– Да, барышня, что была с вами давеча, уехала, – подтвердила пожилая монахиня, заведующая здешней «камерой хранения».
– А где сундук, который оставил мой кучер, который вчера увез офицеров? – спросил я, пытаясь не показать, как меня это волнует.
– Барышня и его хотела забрать, только я не отдала. А нужно было?
– Нет, спасибо вам, вы все правильно сделали.
У меня отлегло от сердца.
Потеря документов, конечно, была очень неприятна, но оказаться совсем нищим и раздетым в чужом городе…
– А нельзя ли здесь нанять экипаж? Я хочу переехать в город на постоялый двор – спросил я кастеляншу.
– Нет, – ответила она, – в монастыре вы экипажа не найдете, а вот в Шуе есть два извозчика.
Я поблагодарил и собрался пойти искать этих «двух извозчиков», но не успел – на день раньше срока явились оба наших с Юлией кавалера.
Мы сердечно поздоровались, и тут же Аркадий задал вопрос о нашей общей чаровнице, как она, здорова ли?
Я посмотрел на его покрасневшее, смущенное лицо, и мне стало жаль парня. Огорошить его горькой правдой было бы слишком жестоко.
– Юлии пришлось внезапно уехать, – соврал я. – За ней прискакал нарочный, у нее тяжело заболела матушка, и она тотчас отправилась в путь.
– Как? А как же я? – вскричал осиротевший влюбленный.
– Вам она велела особо кланяться и обещала написать, как только у нее все устроится.
– Куда написать! Мы же через два дня возвращаемся в армию!
– Вот туда и напишет.
– Да ведь я и сам не знаю, где буду воевать!
– Не беспокойтесь, прапорщик. Любовь ее просветит, – пообещал я.
Однако Семидольный был безутешен. Он, скрывая навернувшиеся на глаза слезы, отошел к окну и сосредоточенно что-то рассматривал на монастырском дворе.
– Александр, вы приехали в карете? – спросил я поручика.
– Нет, верхом, а что?
– Мне нужно переехать в город, а здесь на всю Шую всего два извозчика.
– Почему вы уезжаете из монастыря, вас как-то обидела тетушка?
– Нет, мы с ней хорошо сошлись. У меня другие обстоятельства.
– Вы знаете, ваш слуга сегодня ночью исчез, – вдруг сказал Полибин. – Как вы теперь будете одна?
– Исчез, говорите? Это очень огорчительно. Просто мне сегодня не везет, сначала Юлия уехала, теперь Иван. Ничего, как-нибудь обойдусь.
– Я знаю, что вам отваги не занимать, но все-таки вы женщина и теперь остались одна…
– Это мысль! Вы мне хорошо подсказали!
– Что я вам такого подсказал? – удивился Полибин.
– Ну, что женщине одной путешествовать не пристало. Придется переодеться в мужское платье.
– Как это так?
– Как на театре.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80