Умом я понимала, что мы делаем глупость, но так и не смогла его оттолкнуть. Он опять воспылал и начал целовать мою шею, плечи и грудь. Теперь и меня начала засасывать волна желания. Миша был так горяч и нежен, что я невольно поддалась и теперь уже сама не хотела его отпустить. Все мысли о том, что нас ждет и чем кончится кровавое ночное происшествие отошли на второй план. Я сама прижалась к нему, обхватила его бедра ногами и понеслась куда-то в неведомую даль…
– Теперь ты доволен? – спросила я, когда он опять затих на моей груди. – Будем вставать?
– Да, конечно, еще только чуть-чуть, – послушно согласился он, но так из меня и не вышел.
– Миша, ну пожалуйста, – взмолилась я, когда мы снова отдыхали. – Будьте благоразумны!
– Ты знаешь, мне кажется, что я больше никогда не увижу тебя, – вдруг с отчаяньем сказал он. – Не лишай меня хотя бы короткого счастья!
– Посмотри, уже совсем светло, – напомнила я. – Скоро придет Маланья Никитична! Ты представляешь, что она подумает обо мне, если застанет нас в постели?
– Ничего она не подумает, – ответил он, – я ей достаточно заплатил за молчание и дружбу.
То, что он купил «дружбу» моей наперсницы, я, конечно, догадалась, но Маланья Никитична была не единственным человеком, которого мне стоило бояться.
– А эти? Они так и будут лежать здесь, на полу? – напомнила я.
– Ни о чем не беспокойся, я знаю, что нужно делать, – уверено, сказал он. – Вытащу их в соседнюю комнату, а тебя закрою снаружи. Никто даже не подумает тебя обвинить!
– А как же ты? Меня спасешь, а что будет с тобой?
– О том, что я здесь, знает только старуха, а она будет молчать! – целуя мою шею, ответил он.
– Хорошо, – сказала я, – так и поступим, но все равно нужно убрать после них в комнате, а то нас сразу же разоблачат. Давай встанем, и если останется время, тогда я разрешу тебе делать со мной, все, что захочешь!
– Правда? – доверчиво сказал он. – А что еще можно делать?
– Многое, – пообещала я. – Я тебя научу!
– Хорошо, – наконец согласился он отпустить меня, – только смотри, не обмани! Ты меня любишь?
Увы, мне в ту минуту было не до пустых разговоров и обещаний. Я уже увидела, во что мы с ним превратили постель! Однако пока было не до красноречивых следов моего грехопадения. Сначала нам нужно было избавиться от трупов. За окном давно наступило раннее летнее утро. Теперь я смогла рассмотреть своих убийц. Они оба были в темно-серых сюртуках и каких-то черных же дурацких шапках. Маски на их лицах оказались обычными, карнавальными.
Стараясь на них не смотреть, даже не одевшись, мы волоком перетащили покойников за ноги в соседнюю комнату. Там, недалеко от двери, лежал опрокинутый стул, но больше никаких следов их пребывания заметно не было. Миша остался с мертвецами, а я вернулась к себе надела рубашку и занялась уборкой.
На мое счастье на полу почти не оказалось крови. Маленькая пистолетная пулька угодила карточному игроку прямо в глаз, а второй убитый палашом лежал на животе. Однако повозиться мне все-таки пришлось. Я использовала оба наших со старухою полотенца, и стерла все следы крови на полу. Сложнее оказалось привести в порядок постель. На месте, где лежал убитый, одеяло и простыня все-таки немного запачкались, к тому же на ней остались обильные следы наших «любовных утех». Одеяло я решила застирать, а безнадежно заляпанную простыню вместе с грязными полотенцами должен был унести с собой Миша.
Когда я справилась с уборкой, дворец уже начал просыпаться. Под окнами сменился ночной караул, а из коридора доносились голоса и шаги проснувшихся обитателей дворца. Мой юный соучастник наконец осознал, что больше сегодня у нас с ним ничего не будет, расстроился, и оделся, перестав смущать меня своей откровенной наготой. Ему было самое время уходить, но он почему-то тянул, слонялся по комнате и нечего ни предпринимал.
– Миша, пожалуйста, поспешите, – в который раз просила я, а он все никак не мог решиться оставить меня. – Ну пожалуйста, вы нас обоих подведете! Представьте, что случится, если здесь найдут окровавленные полотенца! Тогда нам никто не поверит!
Наконец он меня послушал. Я связала простыню и полотенца в тугой узелок и начала выталкивать его из комнаты. Воронцов был весь встрепанный и такой рассеянный, что попадись ему навстречу любой наблюдательный человек, нам не миновать беды.
– Не забудьте меня запереть, – на всякий случай, напомнила я.
– Я все помню, – глядя на меня туманными глазами, ответил он. – Только умоляю, Алекс, последний поцелуй на прощанье!
– Нет, – твердо отказала я, – сейчас нельзя, как я вам обещала, все будет потом!
Он тяжело вздохнул, перекрестил меня на прощанье и, наконец, исчез в соседней комнате. На всякий случай я проверила свою дверь, она оказалась открыта. Я ее распахнула. Он уже выходил из апартаментов.
– Вы куда, а дверь?! – крикнула я ему в след.
– Дверь? Ах, да, – ответил он, блаженно улыбаясь, вернулся, хотел меня поцеловать, и я его не оттолкнула. Только после этого он запер меня снаружи.
Теперь мне оставалось ждать, удастся ли ему благополучно убраться из дворца. Я высунулась в окно и с замиранием сердца ждала его появления на набережной. Минуты текли так медленно, будто время совсем остановилось. Наконец Миша показался на набережной, однако вместо того чтобы уйти прочь, пришел под мое окно и о чем-то заговорил с часовым. Предательский узел с окровавленными тряпками он просто держал под мышкой.
Я отодвинулась вглубь комнаты, чтобы он меня не заметил и не совершил еще какую-нибудь глупость. Теперь мне его видно не было и приходилось коротко выглядывать наружу, чтобы знать, что там происходит. Однако вопреки моим опасениям, ничего плохого не случилось. Миша окончил разговор с часовым и быстро пошел к мосту. Я, наконец, с облегчением закрыла окно, рухнула в постель и почти сразу заснула.
Сколько я проспала, не знаю, но когда в соседней комнате поднялся шум, заставить себя открыть глаза не смогла. Я нарочно удерживала себя в сонливом состоянии и окончательно пробудилась лишь после того, как со стуком распахнулась дверь в мою комнату, и туда вошло сразу несколько человек.
Глава 9
– Это еще что такое? – брюзгливо оттопырив вислую нижнюю губу, спросил полный пожилой человек в генеральском мундире, рассматривая меня на смятой кровати.
Ему никто не ответил, а я испугано закрылась с головой одеялом.
– Я спрашиваю, что это еще за явление? – сердито повторил он вопрос.
Какое-то время в комнате молчали, потом послышался знакомый голос Маланьи Никитичны. Говорила она робко, с придыханием:
– Это, ваше высокопревосходительство, женщина!
– Сам вижу, что не коза! – громко сказал генерал. – Что она тут делает?
– Помещена по приказу, – так же принижено ответила старуха, – вроде как арестантка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79