– Вы полагаете, что для того чтобы узнать человека, нужно непременно куда-нибудь ездить? – на чистом глазу спросил Евстигней.
– Я полагаю, что для этого с ним нужно хотя бы встретиться! – рявкнул мой ревнивый поклонник. – И какое вам дело до того, укачивало ли нас в карете?!
– Ну вот, вы отчего-то рассердились, – нимало не смутившись, с самым невинным выражением лица, продолжил выделываться Евстигней. – А между тем я совсем не намеревался вас обидеть. А если вас качало в карете, то делать это с юной прелестной спутницей много приятнее, чем в одиночестве!
От такого прозрачного, я бы сказала грязного, намека возмутился не только джентльмен-граф, но и я, простая деревенская девушка.
– Что вы этим хотите сказать?! – окончательно взбеленился Воронцов. – Я не понимаю ваших гнусных намеков!
– А я ни на что и не намекаю, – чуть не смеясь ему в лицо ответил Евстигней, – я говорю только о приятности путешествия вдвоем с прелестной спутницей. Вам разве неприятно было… – он замялся, многозначительно посмотрел на графа и игриво ему подмигнул, от чего Миша залился пунцовым цветом, – обозревать цветущие нивы и плодородные пашни? – Он, как бы в виде иллюстрации, начал осматривать меня с ног до головы, словно придумывая сравнения.
В тот момент уже не только гордый аристократ, но и я готова была залепить ему пощечину.
– Сударь, что вы себе позволяете? – опередив меня на секунду, сказа Миша, поднимаясь из-за стола.
– Я? – удивленно спроси Евстигней. – Вы еще не поняли, граф? Дразню зеленых гусей!
– Я… я требую удовлетворений! – с ненавистью глядя на него, тихим, готовым сорваться на крик голосом сказал Воронцов. – Когда встанете к барьеру, посмотрим, останется ли у вас решимость еще кого-нибудь дразнить!
– Вы меня вызываете? – непонятно чему обрадовался негодяй.
– Именно! – почти с зубовным скрежетом пророкотал Миша.
– Господа, немедленно прекратите! – потребовала я, но они на меня даже не посмотрели.
– Куда прикажете прислать секундантов? – уже спокойным, официальным тоном, спросил Воронцов.
– Сюда, – так же издевательски вежливо ответил Евстигней, – у меня нет другого адреса, нежели этот. Если вам приспичило драться, поторопитесь!
– Сейчас вам будут секунданты! – решительно сказал Миша, – я попрошу о помощи первого встречного благородного человека, и тогда вам придется ответить за свою наглость!
Он огляделся по сторонам, но никого пригодного в секунданты здесь не оказалось, остальные посетители исчезли и только пара испуганных половых смотрели, как ссорятся странные господа. Миша смерил маленького человека уничтожающим взглядом и быстро пошел к выходу. Лишь только Воронцов повернулся к нам спиной, лицо Евстигнея поменялось. С него слетело дурашливое выражение и глаза стали едва ли не испуганными.
– Как вы смеете! – начала я, но он прервал меня, приложив палец к губам.
– Все объясню в другой раз. Вам грозит смертельная опасность! Я специально отослал юношу, чтобы он не вмешался и не погиб. У входа в ресторацию вас ждут убийцы. Немедленно, вот вам деньги, – он сунул мне в руку увесистый сверток, – идите на черный двор, там вас ждет мой человек. Он вам поможет.
– Какой еще человек? – не столько испугано, сколько удивленно спросила я. – Какие еще убийцы?
– Все те же. Бегите, у вас не остается времени, они сейчас уже будут здесь!
– А как же Миша? – быстро спросила я, начиная понимать, что все действительно очень серьезно.
– Я позабочусь о нем! Скорее! Человека зовут Сидором!
– Хорошо, – дрогнув, согласилась я, и быстро направилась к выходу, на который он указал.
Половые не сдвинулись с места, только молча проводили меня взглядами. Выйдя из зала, я оказалась в коротком коридоре, в конце которого находилась распахнутая настежь дверь наружу. Было, похоже, что Евстигней все предусмотрел и рассчитал заранее. Выбежав во внутренний двор, я почти столкнулась с высоким человеком простой внешности с плетеной корзиной в руке. Увидев меня, он сделал предупредительный знак и подошел вплотную.
– Ты Сидор? – спросила я то, что и без того было очевидно.
– Сидор, – подтвердил он, торопливо вытащил из корзины и протянул мне какой-то темный капот. – Наденьте, барин, а то вас узнают!
– Прямо так, на сюртук? – спросила я, беря у него накидку с рукавами и разрезом впереди.
– Скорее барин, сейчас недосуг, потом будем разговоры разговаривать, – нетерпеливо попросил он, помогая мне одеться.
В женском капоте и в парике с треуголкой, я, наверное, выглядела презабавно, но Сидор даже не улыбнулся и достал, помятый, наверное лет десять назад вышедший из моды чепчик с множеством оборок.
– И шапку тоже поменяйте! – потребовал он.
Пришлось мне при нем снять с головы треуголку и парик. Собранные под ним, сколотые шпильками волосы от неосторожного движения рассыпались по плечам, после чего у помощника Евстигнея сам собой от удивления открылся рот. Я напялила на себя страховидный чепчик, а треуголку и парик сунула ему в корзину.
– Ну, что стоишь столбом, пошли, сам ведь меня торопил, – сказала я, словно по волшебству превратившись из молодого человека, в пожилую женщину.
– Пошли, барин, то есть, барыня, – смущенно согласился он, так и оставаясь с открытым ртом. – Вон там есть пролаз, – запоздало, остановил он меня, когда я пошла к заложенным изнутри брусом воротам.
Мы поспешно направились к глухому, дощатому забору. Сидор уже пришел в себя от удивления, только когда смотрел на меня, недоуменно качал головой. Пока вокруг все было спокойно. Чтобы освободить руки, я запихала за пазуху полученный от Евстигнея пакет с деньгами. Мой проводник, уверенно приблизился к известному ему месту и развел в стороны оторванные с гвоздей доски. Я пролезла в образовавшуюся щель и оказалась в переулке. Он выбрался вслед за мной, поставил доски на место и облегченно вздохнул.
В переулке никого не оказалась, только далеко впереди шла какая-то баба с узлами в руках. Нас она не видела.
– Туда, – сказал Сидор, и мы пошли следом за ней.
Я не знала, можно ли мне откровенно разговаривать с проводником, и на всякий случай послушала, о чем он думает. Однако ничего интересного не узнала, он еще не пришел в себя от моей метаморфозы и думал только о том, какие развратные в Москве барыни, не стыдящиеся ходить в мужском платье.
– Точно баба! По всему видать баба! – косясь на меня, окончательно решил он. Однако тотчас сомневался. – А с другой стороны – как посмотреть. Ведь был-то молодой парень! И что ж это такое на свете делается! Совсем, видать, люди стыд и совесть потеряли! Баба или парень? А как узнаешь? Не иначе тут какое-то колдовство!
Я решила, что он обо мне ничего не знает, и его Евстигней нанял, чтобы только куда-то меня отвести.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79