— Перегрузишь этого и назад. Если фильм ужасов пойдет к финалу, убавляй звук… В общем, разберись с этим магнитофоном, если что…
— Пожалуйста, покороче, — дерзко попросила она. — Очень много слов…
Препираться с ней не было времени, да, пожалуй, и не нужно что-либо объяснять:
Рим хорошо чувствовала ситуацию, между делом устраняя следы «преступления» с места падения парашютиста. Скафандр и маска уже лежали в машине…
— С этим тоже разберешься, — он бросил агенту в руки автомат, снятый с «дракона», и расправил стропы парашюта.
Взлетел быстро, почти без разбега и сразу же потянул в сторону от метеостанции, над самым лесом и, уйдя на приличное расстояние, стал круто набирать высоту.
То, что пляски мертвецов — это кино, голографический фильм, сомнений не оставалось. Важно было выяснить, из какой точки шла его демонстрация. Он взлетел метров на семьсот и пошел назад, к метеостанции. Хорошо было видно белесое Одинозеро, финские домики на берегу и площадку с приборами, огороженную забором.
Однако легкие сполохи над ней, с высоты кажущиеся голубоватыми и напоминающими северное сияние, висели как бы сами по себе. Были отлично слышны звуки, легко определялись размеры «экрана», но откуда проецировалось голографическое изображение, оставалось неясным. Поспелов сделал круг и зашел от озера, рискуя быть замеченным с земли на белесом горизонте: сияние на метеоплощадке усилилось, более контрастными стали очертания светового пятна. Прямо по курсу оказались три невысокие сопки, стоящие близко друг от друга — демонстрировать «кино» можно было с любой из них. За сошками открывалось свободное и ровное пространство — Долина Смерти, расширяющаяся к озеру километра на два и сейчас подернутая туманной дымкой. Всякий луч света отсюда немедленно бы выдал себя.
Оставались эти невзрачные сопки с густыми лесистыми шапками. Поспелов ушел в сторону от долины, набрал высоту около километра и, зайдя с юга, выключил двигатель. Он скользил бесшумно, медленно снижаясь к трем сопкам. «Северное сияние» возле метеостанции теперь казалось яркозеленым, шум из динамика поутих: если «драконы» всегда крутили одну и ту же пленку, то по сюжету сейчас скелеты разбивали бивуак и зажигали костры. Радиостанция в грудном кармане тоже помалкивала — похоже, киномеханики спокойно делали привычную работу.
Исчезновение «тапера», летающего с динамиком над метеоплощадкой, кажется, пока не обнаружили. Поспелов беззвучно пролетел над сопками и круто свалил в сторону: в последний миг показалось, что с крайней, левой сопки, ближе стоящей к Долине Смерти, мелькнул призрачный свет. Он пошел на новый круг с набором высоты, но услышал за спиной звучный хлопок взрыва. Георгий увидел облачко дыма над сопкой и почти сразу оттуда же донесся густой треск автоматов. Темная масса леса прорезалась огоньками, подсвечивая багровым черноту сосновых крон снизу. Бой шел на вершине, причем распознать голоса оружия было не возможно из-за плотности и непрерывности стрельбы. Еще пару раз прозвучали взрывы, взметывая над лесом дымные столбы в перемешку с сосновыми сучьями и хвоей, потом что-то беззвучно полыхнуло, озарив всю вершину, и через минуту донесся раскатистый гул.
Стрельба разом умолкла, бой длился минуты три-четыре не больше, и, отвлеченный им, Георгий на это время забыл о фильме ужасов и, когда снова Глянул в сторону метеостанции, увидел, что «северного сияния» на площадке нет и умолк громогласный динамик. Темная ночная земля наконец успокоилась, и только ветерок с озера тихо шевелил туманную пелену в Долине Смерти.
Если кино крутили с этой сопки, значит, кто-то опять воевал с «драконами». Исход боя оставался неясным, особенно смутила Поспелова последняя эта долгая, напоминающая электросварку, вспышка на сопке — будто взорвался термитный снаряд.
Когда еще представится случай познакомиться с партизанами, существующими в «треугольнике» так же незримо, как и сами «драконы»? Георгий высмотрел внизу чистый прогал змеящегося по лесу ручья и, выключив двигатель, пошел вниз. Это было далековато от сопки, но ближе ничего подходящего он не нашел, а садиться на лес побоялся, да и потом придется выбираться пешком.
Он подозревал, что партизаны — по всей вероятности, банда, промышляющая в «бермудском треугольнике» мародерством, грабежом туристов и сбором оружия на местах боев. Больше некому! Но отчего же они так расхрабрились? Давно ли была схватка с ними возле Верхних Сволочей, где они, напугав сами себя, драпали, как стадо кабанов. И убитых бросили. Неужели после этого случая осмелели и тоже объявили пришельцам войну?
Чего доброго, и сейчас могут подстрелить, опять приняв за летающего «дракона».
Так что лучше всего приземлиться подальше от сопки, чтобы не попадать на глаза ни пришельцам, ни партизанам-мародерам. Тем более в руки…
Поспелов приземлился прямо в воду и сразу же погасил парашют, чтобы не замочить.
Спрятав снаряжение в густых зарослях можжевельника, он сориентировался и побежал к сопке. В лесу было темно из-за плотных сосновых крон, под ногами громко хрустел пересохший беломошник, так что подойти неслышно все равно бы не удалось.
Лучше было в таких условиях выиграть время за счет скорости на подступах, чтобы затем бесшумно двигаться возле самой сопки.
Спустя десять минут он уже крался по склону Долины Смерти, предполагая, что отступающие партизаны уйдут именно сюда и непременно мелькнут в редколесье.
Когда впереди показалась сопка, на которой произошла стычка, он залег за валун и ждал около получаса. Бандитам хватило бы этого времени, чтобы собрать трофеи и спуститься в долину при условии, что они остались живы, однако в лесу стояла полная тишина, молчали даже ночные птицы. Георгий вышел из засады и осторожно двинулся вверх по склону. На вершине сопки стоял древний сосновый бор, видимо, не тронутый лесорубами из-за перезрелой древесины — деревья в три обхвата, ни в какую пилораму не влезут. В лесном сумраке невозможно было рассмотреть следов, но когда он взошел на вершину, заметил и осколочные насечки на замшелых стволах, и сбитые наземь мелкие сучья, да и в неподвижном воздухе еще оставался тухлый запах взрывчатки, к которому примешивался еще один, напоминающий запах горелой изоляции. Он приблизился к кромке бора и заметил легкий, курящийся дымок над черным, выжженным квадратом, будто от костра. Посередине оказался бурый оплавленный ком, внешне напоминающий пористый камень.
Чуть поодаль лежал пришелец без обуви, раздетый до пояса и… с нормальным человеческим лицом! Светлые волосы на голове, мертвые открытые глаза…
Поспелов встал на колени, ощупал это лицо руками — все так! Нормальный, земной «гомо сапиенс», лет тридцати пяти от роду…
Кто-то раздел «дракона», однако побрезговал сдирать с трупа камуфляжные брюки и белье — тонкий, серебристый комбинезон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118
— Пожалуйста, покороче, — дерзко попросила она. — Очень много слов…
Препираться с ней не было времени, да, пожалуй, и не нужно что-либо объяснять:
Рим хорошо чувствовала ситуацию, между делом устраняя следы «преступления» с места падения парашютиста. Скафандр и маска уже лежали в машине…
— С этим тоже разберешься, — он бросил агенту в руки автомат, снятый с «дракона», и расправил стропы парашюта.
Взлетел быстро, почти без разбега и сразу же потянул в сторону от метеостанции, над самым лесом и, уйдя на приличное расстояние, стал круто набирать высоту.
То, что пляски мертвецов — это кино, голографический фильм, сомнений не оставалось. Важно было выяснить, из какой точки шла его демонстрация. Он взлетел метров на семьсот и пошел назад, к метеостанции. Хорошо было видно белесое Одинозеро, финские домики на берегу и площадку с приборами, огороженную забором.
Однако легкие сполохи над ней, с высоты кажущиеся голубоватыми и напоминающими северное сияние, висели как бы сами по себе. Были отлично слышны звуки, легко определялись размеры «экрана», но откуда проецировалось голографическое изображение, оставалось неясным. Поспелов сделал круг и зашел от озера, рискуя быть замеченным с земли на белесом горизонте: сияние на метеоплощадке усилилось, более контрастными стали очертания светового пятна. Прямо по курсу оказались три невысокие сопки, стоящие близко друг от друга — демонстрировать «кино» можно было с любой из них. За сошками открывалось свободное и ровное пространство — Долина Смерти, расширяющаяся к озеру километра на два и сейчас подернутая туманной дымкой. Всякий луч света отсюда немедленно бы выдал себя.
Оставались эти невзрачные сопки с густыми лесистыми шапками. Поспелов ушел в сторону от долины, набрал высоту около километра и, зайдя с юга, выключил двигатель. Он скользил бесшумно, медленно снижаясь к трем сопкам. «Северное сияние» возле метеостанции теперь казалось яркозеленым, шум из динамика поутих: если «драконы» всегда крутили одну и ту же пленку, то по сюжету сейчас скелеты разбивали бивуак и зажигали костры. Радиостанция в грудном кармане тоже помалкивала — похоже, киномеханики спокойно делали привычную работу.
Исчезновение «тапера», летающего с динамиком над метеоплощадкой, кажется, пока не обнаружили. Поспелов беззвучно пролетел над сопками и круто свалил в сторону: в последний миг показалось, что с крайней, левой сопки, ближе стоящей к Долине Смерти, мелькнул призрачный свет. Он пошел на новый круг с набором высоты, но услышал за спиной звучный хлопок взрыва. Георгий увидел облачко дыма над сопкой и почти сразу оттуда же донесся густой треск автоматов. Темная масса леса прорезалась огоньками, подсвечивая багровым черноту сосновых крон снизу. Бой шел на вершине, причем распознать голоса оружия было не возможно из-за плотности и непрерывности стрельбы. Еще пару раз прозвучали взрывы, взметывая над лесом дымные столбы в перемешку с сосновыми сучьями и хвоей, потом что-то беззвучно полыхнуло, озарив всю вершину, и через минуту донесся раскатистый гул.
Стрельба разом умолкла, бой длился минуты три-четыре не больше, и, отвлеченный им, Георгий на это время забыл о фильме ужасов и, когда снова Глянул в сторону метеостанции, увидел, что «северного сияния» на площадке нет и умолк громогласный динамик. Темная ночная земля наконец успокоилась, и только ветерок с озера тихо шевелил туманную пелену в Долине Смерти.
Если кино крутили с этой сопки, значит, кто-то опять воевал с «драконами». Исход боя оставался неясным, особенно смутила Поспелова последняя эта долгая, напоминающая электросварку, вспышка на сопке — будто взорвался термитный снаряд.
Когда еще представится случай познакомиться с партизанами, существующими в «треугольнике» так же незримо, как и сами «драконы»? Георгий высмотрел внизу чистый прогал змеящегося по лесу ручья и, выключив двигатель, пошел вниз. Это было далековато от сопки, но ближе ничего подходящего он не нашел, а садиться на лес побоялся, да и потом придется выбираться пешком.
Он подозревал, что партизаны — по всей вероятности, банда, промышляющая в «бермудском треугольнике» мародерством, грабежом туристов и сбором оружия на местах боев. Больше некому! Но отчего же они так расхрабрились? Давно ли была схватка с ними возле Верхних Сволочей, где они, напугав сами себя, драпали, как стадо кабанов. И убитых бросили. Неужели после этого случая осмелели и тоже объявили пришельцам войну?
Чего доброго, и сейчас могут подстрелить, опять приняв за летающего «дракона».
Так что лучше всего приземлиться подальше от сопки, чтобы не попадать на глаза ни пришельцам, ни партизанам-мародерам. Тем более в руки…
Поспелов приземлился прямо в воду и сразу же погасил парашют, чтобы не замочить.
Спрятав снаряжение в густых зарослях можжевельника, он сориентировался и побежал к сопке. В лесу было темно из-за плотных сосновых крон, под ногами громко хрустел пересохший беломошник, так что подойти неслышно все равно бы не удалось.
Лучше было в таких условиях выиграть время за счет скорости на подступах, чтобы затем бесшумно двигаться возле самой сопки.
Спустя десять минут он уже крался по склону Долины Смерти, предполагая, что отступающие партизаны уйдут именно сюда и непременно мелькнут в редколесье.
Когда впереди показалась сопка, на которой произошла стычка, он залег за валун и ждал около получаса. Бандитам хватило бы этого времени, чтобы собрать трофеи и спуститься в долину при условии, что они остались живы, однако в лесу стояла полная тишина, молчали даже ночные птицы. Георгий вышел из засады и осторожно двинулся вверх по склону. На вершине сопки стоял древний сосновый бор, видимо, не тронутый лесорубами из-за перезрелой древесины — деревья в три обхвата, ни в какую пилораму не влезут. В лесном сумраке невозможно было рассмотреть следов, но когда он взошел на вершину, заметил и осколочные насечки на замшелых стволах, и сбитые наземь мелкие сучья, да и в неподвижном воздухе еще оставался тухлый запах взрывчатки, к которому примешивался еще один, напоминающий запах горелой изоляции. Он приблизился к кромке бора и заметил легкий, курящийся дымок над черным, выжженным квадратом, будто от костра. Посередине оказался бурый оплавленный ком, внешне напоминающий пористый камень.
Чуть поодаль лежал пришелец без обуви, раздетый до пояса и… с нормальным человеческим лицом! Светлые волосы на голове, мертвые открытые глаза…
Поспелов встал на колени, ощупал это лицо руками — все так! Нормальный, земной «гомо сапиенс», лет тридцати пяти от роду…
Кто-то раздел «дракона», однако побрезговал сдирать с трупа камуфляжные брюки и белье — тонкий, серебристый комбинезон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118