Я смотрел, как солдаты сворачивают низкие зеленые палатки и привязывают их к центральным шестам. Некоторое время я в приятной полудреме наблюдал за всей этой суетой и понял, что хорошо бы уколоться еще разок. Моя игла лежала на развернутой карте, но, как только я протянул к ней руку, тяжелый сапог придавил мою кисть к земле.
– Нет! – рявкнул Молния. Он закинул оба конца алого шарфа на одно плечо, присел и забрал ложку, шприц и свернутую бумагу. – Я присмотрю за этим.
– О нет! Молния, да брось ты! Не начинай снова.
– Нас ждет Данлин. И я хочу, чтобы ты поговорил с Торнадо. Так что поднимайся!
Наверное, такое поведение, а главное, внешний вид Молнии должны были меня вдохновить. Он надел доспехи – медную чешуйчатую кольчугу, чем-то напоминавшую перья, которая закрывала его грудь и мощные руки до локтей. На Молнии были также кожаные штаны со шнуровкой по бокам, а на бедре висел роутский меч. Шарф с вышитыми знаками отличия Замка лежал на взъерошенных перьях его более длинных, чем у других авианцев, крыльев. Кто-то другой наверняка поразился бы красоте доспехов, а я начал размышлять о том, сколько роутские ремесленники за них получили и не перепадет ли что-нибудь и мне.
Чувствуя себя грязным и ничтожным, я проследовал за солнцем, изображенным на мантии Молнии, наружу и далее через весь лагерь. Вокруг были лица – кто-то сидел У погасших и подернувшихся пеплом костров, кто-то прилаживал завязки походных мешков, кто-то проверял застежки кирасы, кто-то дул на горячий, обжигающий губы кофе. Солдаты, завидев нас, вставали, а после того как мы проходили мимо, снова садились, так что мы шли сквозь живую волну, состоявшую из удивленных людей.
Между солдатами основного фюрда и избранными существовала большая разница. Последние гордились своим воинским статусом и соревновались между собой, стараясь привлечь внимание правителей и бессмертных. Их мечи всегда были острыми как бритва. Когда мы проходили мимо, они моментально вскакивали на ноги.
Подавляющее большинство лучников относились к избранными, поскольку на их обучение уходило долгое время. Они ждали у шатра Молнии, и тот кивками отвечал на их приветствия, причем некоторым почти по-дружески. Его доспехи, похожие на чешую золотой рыбки, сверкали на солнце.
Мы дошли до месторасположения основного фюрда, состоявшего из необученных солдат и плохо вооруженных рекрутов. Большая часть оружейных мастерских находилась в Роуте, поместье моей жены. По указанию Замка они снабжали солдат щитами, мечами и пиками, однако призванные на войну фермеры не могли позволить себе ничего, кроме самого дешевого снаряжения. Они носили очень простую, к тому же, как правило, местами уже изорванную и запачканную одежду. Некоторые прилаживали на себе покореженные куски доспехов, наверняка найденные на поле боя. Эти мужчины и женщины неуклюже поднимались на ноги, держа при этом в руках миски с едой. В их лагере царил беспорядок, заштопанные палатки были натянуты кое-как. Некоторые из них представляли собой и вовсе просто каркасы, с которых свисали утяжеленные снизу сетки от москитов.
Командование основным фюрдом входило в обязанности Торнадо. Он сидел, скрестив ноги, на траве, голый по пояс, и водил лезвием боевого топора по огромному точильному камню, оглашая пол-лагеря звуками, напоминающими визг пилы. Над потрескавшимся кожаным ремнем нависал живот. Торнадо был великаном двух с половиной метров ростом, самым крупным и сильным из эсзаев Замка. Никто не мог победить его вот уже тысячу лет. Темно-русые волосы Тауни были острижены почти под корень, и вместе с буйной растительностью на груди и руках это производило странное впечатление. Однако эти густые заросли не могли скрыть бледных шрамов, толщиной с палец и длиной с ладонь, покрывавших его грудь и живот. Пока он возился со своим топором, на его загорелых плечах перекатывались бугры мышц. Вместе с мускулами двигалась и древняя поблекшая от солнца татуировка на предплечье.
В отличие от большинства эсзаев, у Торнадо никогда ничего не было – ни земельных владений, ни денег, кроме нескольких грошей на пиво. Он пользовался репутацией безумнца, бросавшего вызов смерти в самой гуще боя. Но если бы он не спорил с безносой так часто и так яростно, то не научился бы с ней справляться. В этом мы с Тауни похожи – мы оба считаем, что наша связь с жизнью гораздо слабее, чем полагают люди.
Верная подруга Тауни, Вирео Саммердэй, тоже была великаншей. Она пыталась почесаться, ковыряясь палочкой в щели своих доспехов. Я не мог понять Вирео – она меня не боялась, но и симпатии не испытывала. Она никогда не назовет лопату лопатой, если может окрестить ее паршивой сволочью. Молния поклонился ей, а она подмигнула мне.
– Доброе утро, – поприветствовал гигантов Молния.
– Здорово, – откликнулся Тауни. – Все в порядке, Янт?
– Да вроде.
– Я готов уже черт знает сколько времени, а ничего не происходит, – проворчал Торнадо. – Когда мы полезем в драку?
– Ты будешь командовать людьми из Хасилита и Эске.
– Городскими, – уточнил я.
– Тогда здесь ничего не изменится.
– Когда Насекомые нападут, отступайте, – распорядился Молния. – Чтобы их направить в нужную сторону, поставим заслон из щитов. Мы приведем их в шестой загон. Вы должны попытаться преодолеть Стену. Данлин считает, что мы можем пробить их защиту и освободить еще немного земли.
– Опа! Подожди-ка. Ты хочешь, чтобы я отправился за Стену? Ни за что, малыш. Я останусь там один, потому что городские – паршивые трусы, как ты сам знаешь. Они побегут так быстро, что, наверное, даже смогут взлететь! Отправиться за Стену – черта с два!
– На данный момент это цель Данлина, – напомнил Молния.
– Если бы ты думал своими яйцами, а не сердцем, то не позволил бы этим заскайским хлюпикам указывать эсзаям, как им делать свою работу.
– Разве не мы недавно решили поддержать короля Авии?
– Но в последний раз погибло около тысячи человек, – вмешался я.
Если бы я был на поле боя, а не валялся в отключке, то войскам пришлось бы полегче. Молния, похоже, хотел указать мне на это, поэтому я предпочел замолчать. Тауни пререкался еще некоторое время, но потом сдался – у него было недостаточно силы воли, чтобы спорить с Молнией.
– Послушай, Тауни, – начал я, – император поддерживает Данлина, а значит, мы должны это сделать. Никто из нас не знает, почему у императора именно такие планы. Но они могут принести пользу, пусть даже через столетие.
Он уважал меня, понимая, что опыт дал мне спокойствие – знание, которое ограждало меня от повседневных забот. Он чувствовал это и восхищался подобной стойкостью.
– Как скажешь, Янт. – Тауни легонько провел по блестящему лезвию топора грязным ногтем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107
– Нет! – рявкнул Молния. Он закинул оба конца алого шарфа на одно плечо, присел и забрал ложку, шприц и свернутую бумагу. – Я присмотрю за этим.
– О нет! Молния, да брось ты! Не начинай снова.
– Нас ждет Данлин. И я хочу, чтобы ты поговорил с Торнадо. Так что поднимайся!
Наверное, такое поведение, а главное, внешний вид Молнии должны были меня вдохновить. Он надел доспехи – медную чешуйчатую кольчугу, чем-то напоминавшую перья, которая закрывала его грудь и мощные руки до локтей. На Молнии были также кожаные штаны со шнуровкой по бокам, а на бедре висел роутский меч. Шарф с вышитыми знаками отличия Замка лежал на взъерошенных перьях его более длинных, чем у других авианцев, крыльев. Кто-то другой наверняка поразился бы красоте доспехов, а я начал размышлять о том, сколько роутские ремесленники за них получили и не перепадет ли что-нибудь и мне.
Чувствуя себя грязным и ничтожным, я проследовал за солнцем, изображенным на мантии Молнии, наружу и далее через весь лагерь. Вокруг были лица – кто-то сидел У погасших и подернувшихся пеплом костров, кто-то прилаживал завязки походных мешков, кто-то проверял застежки кирасы, кто-то дул на горячий, обжигающий губы кофе. Солдаты, завидев нас, вставали, а после того как мы проходили мимо, снова садились, так что мы шли сквозь живую волну, состоявшую из удивленных людей.
Между солдатами основного фюрда и избранными существовала большая разница. Последние гордились своим воинским статусом и соревновались между собой, стараясь привлечь внимание правителей и бессмертных. Их мечи всегда были острыми как бритва. Когда мы проходили мимо, они моментально вскакивали на ноги.
Подавляющее большинство лучников относились к избранными, поскольку на их обучение уходило долгое время. Они ждали у шатра Молнии, и тот кивками отвечал на их приветствия, причем некоторым почти по-дружески. Его доспехи, похожие на чешую золотой рыбки, сверкали на солнце.
Мы дошли до месторасположения основного фюрда, состоявшего из необученных солдат и плохо вооруженных рекрутов. Большая часть оружейных мастерских находилась в Роуте, поместье моей жены. По указанию Замка они снабжали солдат щитами, мечами и пиками, однако призванные на войну фермеры не могли позволить себе ничего, кроме самого дешевого снаряжения. Они носили очень простую, к тому же, как правило, местами уже изорванную и запачканную одежду. Некоторые прилаживали на себе покореженные куски доспехов, наверняка найденные на поле боя. Эти мужчины и женщины неуклюже поднимались на ноги, держа при этом в руках миски с едой. В их лагере царил беспорядок, заштопанные палатки были натянуты кое-как. Некоторые из них представляли собой и вовсе просто каркасы, с которых свисали утяжеленные снизу сетки от москитов.
Командование основным фюрдом входило в обязанности Торнадо. Он сидел, скрестив ноги, на траве, голый по пояс, и водил лезвием боевого топора по огромному точильному камню, оглашая пол-лагеря звуками, напоминающими визг пилы. Над потрескавшимся кожаным ремнем нависал живот. Торнадо был великаном двух с половиной метров ростом, самым крупным и сильным из эсзаев Замка. Никто не мог победить его вот уже тысячу лет. Темно-русые волосы Тауни были острижены почти под корень, и вместе с буйной растительностью на груди и руках это производило странное впечатление. Однако эти густые заросли не могли скрыть бледных шрамов, толщиной с палец и длиной с ладонь, покрывавших его грудь и живот. Пока он возился со своим топором, на его загорелых плечах перекатывались бугры мышц. Вместе с мускулами двигалась и древняя поблекшая от солнца татуировка на предплечье.
В отличие от большинства эсзаев, у Торнадо никогда ничего не было – ни земельных владений, ни денег, кроме нескольких грошей на пиво. Он пользовался репутацией безумнца, бросавшего вызов смерти в самой гуще боя. Но если бы он не спорил с безносой так часто и так яростно, то не научился бы с ней справляться. В этом мы с Тауни похожи – мы оба считаем, что наша связь с жизнью гораздо слабее, чем полагают люди.
Верная подруга Тауни, Вирео Саммердэй, тоже была великаншей. Она пыталась почесаться, ковыряясь палочкой в щели своих доспехов. Я не мог понять Вирео – она меня не боялась, но и симпатии не испытывала. Она никогда не назовет лопату лопатой, если может окрестить ее паршивой сволочью. Молния поклонился ей, а она подмигнула мне.
– Доброе утро, – поприветствовал гигантов Молния.
– Здорово, – откликнулся Тауни. – Все в порядке, Янт?
– Да вроде.
– Я готов уже черт знает сколько времени, а ничего не происходит, – проворчал Торнадо. – Когда мы полезем в драку?
– Ты будешь командовать людьми из Хасилита и Эске.
– Городскими, – уточнил я.
– Тогда здесь ничего не изменится.
– Когда Насекомые нападут, отступайте, – распорядился Молния. – Чтобы их направить в нужную сторону, поставим заслон из щитов. Мы приведем их в шестой загон. Вы должны попытаться преодолеть Стену. Данлин считает, что мы можем пробить их защиту и освободить еще немного земли.
– Опа! Подожди-ка. Ты хочешь, чтобы я отправился за Стену? Ни за что, малыш. Я останусь там один, потому что городские – паршивые трусы, как ты сам знаешь. Они побегут так быстро, что, наверное, даже смогут взлететь! Отправиться за Стену – черта с два!
– На данный момент это цель Данлина, – напомнил Молния.
– Если бы ты думал своими яйцами, а не сердцем, то не позволил бы этим заскайским хлюпикам указывать эсзаям, как им делать свою работу.
– Разве не мы недавно решили поддержать короля Авии?
– Но в последний раз погибло около тысячи человек, – вмешался я.
Если бы я был на поле боя, а не валялся в отключке, то войскам пришлось бы полегче. Молния, похоже, хотел указать мне на это, поэтому я предпочел замолчать. Тауни пререкался еще некоторое время, но потом сдался – у него было недостаточно силы воли, чтобы спорить с Молнией.
– Послушай, Тауни, – начал я, – император поддерживает Данлина, а значит, мы должны это сделать. Никто из нас не знает, почему у императора именно такие планы. Но они могут принести пользу, пусть даже через столетие.
Он уважал меня, понимая, что опыт дал мне спокойствие – знание, которое ограждало меня от повседневных забот. Он чувствовал это и восхищался подобной стойкостью.
– Как скажешь, Янт. – Тауни легонько провел по блестящему лезвию топора грязным ногтем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107